Признания повесы - Хокинс Карен - Страница 23

– Я ведь не надутый осел.

Чейз откинулся на стуле, недоверчиво глядя на брата. Слова Брэндона повисли в воздухе. Верена тогда сказала то же самое.

– Я не надутый. И никогда так себя не вел.

Чейз сдавленно хохотнул.

– Брэнд, всю свою жизнь ты был настолько совершенен, что все мы чувствовали себя жалкими червями по сравнению с тобой.

– Чепуха. Я далек от совершенства и готов это признать. У меня скверный характер. Я всегда опаздываю, как бы ни старался прийти вовремя. Не в состоянии проявлять интерес к женщине дольше двух недель. И даже под страхом смерти не могу нормально завязать галстук. – Он сокрушенно коснулся своего галстука. – Знал бы ты, сколько времени у меня ушло на этот узел, не говорил бы о моем совершенстве.

– Ты только прислушайся к себе. Даже перечень твоих недостатков вызывает смех. Ты настолько безупречен, что у меня ломит зубы. – Он снова фыркнул. – Ты даже не представляешь, насколько ты совершенен, ты вызываешь восхищение, хотя и не заслуживаешь его.

– Чейз, мы говорим о Верене.

Чейз взял бокал и стал рассматривать его на свет.

– Я уже сказал тебе, как отношусь к Верене. Нравится тебе это или нет, но она не способна на обман, о котором ты говоришь. На твоем месте я бы все ей рассказал. Возможно, с ее помощью ты найдешь способ выручить своего друга.

Если бы все было так легко и просто.

– Чейз, может, я и отношусь к Верене слишком предвзято, но ты должен признать, что ударяешься в другую крайность – считаешь ее простодушно-невинной.

– Я считаю, что она женщина. Настоящая, благородная, заботливая женщина, которая проявила ко мне участие, когда я... – Чейз осекся.

Потянувшись через стол, Брэндон схватил Чейза за руку:

– Когда ты... Чейз, что случилось, почему в твоих словах столько горечи?

На мгновение ему показалось, что брат сейчас все расскажет. Но Чейз встал из-за стола. Демоны вернулись, взгляд остекленел.

– Черт бы тебя побрал, Чейз. Ты должен мне рассказать. Не хочешь мне – поделись с кем-нибудь другим.

На секунду их взгляды встретились, и Брэнда поразила боль, которую он увидел в глазах брата. Чейз криво усмехнулся и вырвал руку.

– С этим могу справиться только я. Я совершил ошибку, Брэнд. Страшную ошибку. И должен за это заплатить.

– Просто скажи мне – и тебе станет легче.

– Нет. Ты все равно не в силах мне помочь. Во всяком случае, сейчас.

– Может, все-таки доверишься мне?

Чейз пристально посмотрел на Брэндона:

– Если я признаюсь тебе в том, что совершил, обещаешь об этом забыть?

– Обещаю.

– Поклянись!

Брэндон тяжело вздохнул. Если он не пообещает, Чейз ничего не скажет. Но если пообещает, у него окажутся связаны руки – он не сможет помочь брату.

Брэндон покачал головой:

– Я не могу этого пообещать. Ты знаешь, что не могу.

Чейз пристально посмотрел на брата и отвел глаза.

– Я так и знал.

– Но ты должен с кем-нибудь поделиться.

– Знаю. – Чейз тяжело вздохнул. – Я бы с радостью поболтал с тобой, но мне пора. Я должен пить бренди, играть в карты, спать с женщинами. В общем, развлекаться.

– Алкоголь и распутство не спасут тебя от того, что ты натворил.

– Нет, но помогут скоротать время, пока я не наберусь мужества и не выполню свой долг. – Он шутливо отсалютовал Брэнду и пошел прочь.

Брэнд смотрел ему вслед, с болью в сердце сознавая: какую бы ошибку ни совершил Чейз, ему никто не поможет, только он сам.

А сейчас Брэндон должен помочь Уичэму, который, наверное, рвет на голове волосы, ожидая новостей. Необходимо сообщить другу, что происходит. После этого Брэнд поедет к Верене и возьмет ее на обещанную прогулку. И тогда уж они останутся наедине и никто им не помешает.

Горя нетерпением, Брэнд спросил перо и бумагу и торопливо набросал письмо Роджеру.

– Пожалуйста, передай масло.

Подав брату масленку, Верена угрюмо наблюдала, как он намазывает тост.

– Не понимаю, как ты можешь есть в такое время.

– Еда помогает мне думать.

Она окинула взглядом его подтянутую фигуру:

– Судя по всему, думаешь ты немного.

– Только когда вынуждает необходимость. – Откусив от тоста, Джеймс устремил в пространство рассеянный взгляд.

Верена не сдержала улыбки. События прошлого вечера не шли у нее из головы. Она окончательно потеряла стыд и разум, если могла сесть на колени Сент-Джону и целоваться с ним.

Верена поднесла кончики пальцев к губам. Как... волнующе. Впервые после смерти Эндрю она не чувствовала себя такой свободной. Жаль, что это благодаря Брэндону Сент-Джону. Как бы то ни было, их отношения окажутся непродолжительными. Слишком разный образ жизни они ведут. Кроме того, высший свет уже однажды отверг Верену, и больше она этого не допустит.

Открылась дверь, и вошел Гербертс.

– Здравствуйте, миледи! Ваша светлость!

– Гербертс, мистер Ланздаун не лорд. Тебе следует обращаться к нему «сэр».

– Сэр, значит? Постараюсь запомнить, постараюсь.

– Спасибо. Тебе что-то нужно?

– Доставили вашу почту. – Гербертс взял лежавшее сверху письмо и посмотрел на свет. – Похоже, леди Бертон снова дает бал. Ей что, больше нечем заняться? Каждую неделю устраивает балы.

– Гербертс, – со страдальческим видом проговорила Верена, – ты не должен читать мою почту.

– А если письмо окажется распечатанным?

– Тем более не должен читать.

Гербертс вздохнул, ставя поднос рядом с Вереной.

– Бог мой, у вас на все случаи жизни есть правила, да?

Он снова вздохнул и удалился.

Джеймс усмехнулся, когда за ним закрылась дверь:

– Очень надеюсь, что ты найдешь способ отправить его со мной в Италию, когда я смогу уехать. С ним будет гораздо веселее, чем с тем типом, который служит у меня сейчас. Робертс до того правильный, что можно от тоски умереть.

Подперев подбородок, Верена просматривала корреспонденцию.

– Забирай его, я буду счастлива. Я как раз собиралась сказать виконтессе Хантерстон, что он хоть и славный старик, но слишком уж... – Взяв очередное письмо, она взглянула на него и передала брату. – Это тебе.

Джеймс замер. Он вскрыл письмо, прочел его и побледнел.

– Что такое?

Он подал письмо сестре.

Почерк был тот же, что и в первой записке.

«Ланздаун!

У тебя одна неделя, чтобы найти пропавшую бумагу. Не делай глупостей. Мы будем следить. А если не справишься, вы оба с леди Уэстфорт за это заплатите».

Верена молча вернула письмо Джеймсу.

– Черт побери, – только и сказал он.

Верена взволнованно встала.

– Думай, Джеймс. Мы должны разгадать эту загадку. Такое впечатление, будто они считают... – Она стремительно прошлась по комнате. – Джеймс, мы знаем, что в это был замешан Хамфорд, верно?

– Да. – Он медленно кивнул. – Именно с этого и надо начинать.

– Согласна. Он был у нас в тот вечер, когда его убили, менее месяца назад. За неделю до твоего приезда.

– Ты хорошо его знала?

– Не особенно. Он часто сопровождал леди Джессап. Из-за нее я его и приглашала.

– В тот вечер он не показался тебе каким-то странным?

– Он был рассеян. И уехал рано.

– Рано?

Верена нахмурилась, припоминая.

– Мы все сидели в столовой, ожидая второй перемены. Начали поздно из-за виконта Уичэма. Кстати, он приехал к самому концу ужина.

Верена ходила взад-вперед, напряженно вспоминая.

– В конце концов, я решила не ждать Уичэма и пригласила гостей к столу. Мы ждали второй перемены, когда Хамфорд внезапно вскочил и выбежал из комнаты. Это было очень странно, хотя я... – Она закусила губу. – Подожди. Я кое-что вспомнила. Убегая, он хлопал себя по карманам, словно...

– ...что-то потерял. – Глаза Джеймса загорелись. – Верена, может, твой дворецкий стащил у него этот список?

Верена подошла к двери:

– Гербертс!

Он появился почти мгновенно, голова его была покрыта старым ковриком, в одной руке он держал бархотку для полировки, в другой – серебряную ложку.