Игрок - Брэнд Макс - Страница 38

Надо сказать, что аплодисментов он особых не заслужил, поскольку все отлично понимали: всякий удар, направленный против Коркорана, приблизит вероятность возвращения Ренкину семи с половиной тысяч долларов, выигранных накануне в его заведении вышеупомянутым Коркораном.

А тем временем мистер Генри Роланд направился к Кейт Мерран и, поскольку была суббота, застал ее дома. Она была в садике: в полосатом льняном переднике, с лейкой и совком в руках, она поливала цветы. Широкополая мужская шляпа защищала лицо от загара, а голову — от жгучих солнечных лучей. Трудно себе представить красивую женщину в более нелепом наряде, однако Кейт Мерран он не портил, ибо она принадлежала к тому типу женщин, которые остаются естественными в любой обстановке, создавая вокруг себя собственную атмосферу: ничто не могло изменить прелестного румянца на щеках и яркого блеска умных глаз. Она оставалась бы самой собой и в арктическом холоде, закутавшись в меха, и на роскошной лужайке в тропиках. И Роланд, стоя у калитки, откровенно ею любовался.

Она поздоровалась с ним так, словно накануне вечером между ними ничего не произошло. Женщины, они, наверное, все такие. И наверное, понимают, что недовольная мина — разве что они нарочно надувают губки, желая, чтобы их приласкали и снова заставили улыбаться, — не украшает их, не делает лицо более привлекательным. Вот они и стараются не хмуриться, прекрасно понимая, что улыбка — это оружие, которое никогда не затупится, сколько им ни пользуйся, и всегда держат ее наготове.

Вполне возможно, что после расставания она спала еще меньше, чем он, однако по ее виду сказать этого было нельзя, — его приветствовал дружеский кивок.

— На мои розы напал какой-то странный жучок, — озабоченно произнесла она. — Не знаю, что с ним делать. Я уже испробовала все, что можно, от мыльной воды до ядов. Вы не поможете мне справиться с ним?

Генри Роланд вздохнул. Он испытал такое облегчение от того, что на него не сердятся, что готов был пасть на колени и благодарить Господа Бога, который создал Вселенную вместе со всем, что в ней существует, включая и сердце женщины. Так он и стоял рядом с ней, сжимая дрожащими пальцами свою шляпу.

— Ты простила меня, Кейт, — пробормотал он, — за то, что я вчера безобразно себя вел?

— За нами наблюдают из дома напротив, — сказала она с улыбкой и сменила тему: — Эти анютины глазки совсем не видны в…

— К дьяволу анютины глазки! — вскричал Роланд. — Я всю ночь сходил с ума, всю ночь метался из угла в угол, думая о том, каким кретином ты меня считаешь — если вообще даешь себе труд думать обо мне. А теперь вот пришел сюда в отчаянии, надеясь выяснить, что ты скажешь, а ты рассуждаешь о каких-то анютиных глазках! Кейт…

— Я слышала о том, что произошло, — сказала она.

Эта неожиданная перемена темы разговора немало встревожила его.

— Что ты слышала? — спросил он.

— О Габриэле Дорне и… о Коркоране. И о тебе тоже, — неожиданно добавила она. — Насколько я понимаю, ты заходил к нему, после того как мы с тобой расстались?

— Заходил, — признался Роланд.

— Скажи на милость, что все это означает?

— Ты имеешь в виду его попытки убрать меня с дороги?

— Но это же глупости, Генри!

— Глупости? На этот счет существует клятва твоего приятеля Габриэля Дорна.

— Габриэля Дорна? — воскликнула девушка, выразив в этих словах все свое презрение. — Габриэль Дорн! Когда я узнала о том, что он сделал, как вел себя, извивался и умолял, словно щенок, которого наказывают плеткой, — я просто не могла понять, как они поверили его слову против…

Она запнулась, но Роланд закончил вместо нее:

— Против слова игрока!

— Ну и что? — вызывающе взглянула она. — Пусть игрока! По крайней мере, он храбрый человек.

— Наемное убийство… разве это является показателем храбрости?

— Вот что я тебе скажу, Генри…

— Что же?

— Я не верю, что это правда.

— Черт побери, Кейт! Неужели ты действительно так думаешь?

— Не могу представить, чтобы мистер Коркоран мог нанять такого… такого человека в качестве своего орудия и натравил бы его на тебя, поручив ему тебя убить!

— Весь Сан-Пабло уверен, что это так. Одиннадцать горожан, находясь в твердом рассудке, вчера вечером выслушали и узнали достаточно, чтобы убедиться в виновности Коркорана. Они уверены, что он собирался сделать именно так.

— Одиннадцать человек! — воскликнула девушка. — Все равно что одиннадцать баранов! Подняли с постели одиннадцать мужиков, те схватились за револьверы и прибежали судить. Да чего стоит их мнение? Ровным счетом ничего! Ничего! Ничего!

Она три раза топнула ногой, как бы подтверждая эти слова, и Роланд смотрел на нее в полном изумлении.

— Ты становишься настоящим его защитником, — холодно проговорил он.

Это замечание заставило ее несколько сконфузиться, а он, увидев, что она покраснела, сделался еще более мрачным.

— По-моему, я его нисколько не защищаю, просто мне кажется, что все вокруг сошли с ума, потому что…

— Ну хорошо, Кейт, тогда объясни, пожалуйста, почему ты думаешь именно так.

— Да просто мистер Коркоран произвел на меня впечатление человека, который никогда не стал бы прибегать в своих делах к помощи других. И не могу представить, чтобы он потерпел поражение в чем бы то ни было.

Рука Роланда невольно сжалась в тяжелый кулак. Он вспомнил, как накануне вечером этот кулак поразил намеченную цель, и до глубины души устыдился своего поступка, однако, как ни старался заставить себя, не мог сожалеть о содеянном.

— Возможно, и не стал бы искать чьей-то помощи, — согласился он. — Но я не собираюсь ничего тебе доказывать. Собрано несколько тысяч долларов в качестве награды за голову бедного Коркорана. После этого я никак не могу желать ему зла.

Он жадно вглядывался в ее лицо, произнося эти слова. А она, боясь, что он прочтет на нем ее истинные чувства, опустила глаза в землю и выкатила ногой камешек из бордюра на клумбе, пристроив его на другое место.

— Награда? За его голову? — спросила она наконец. — Это значит, за живого или мертвого?

— Полагаю, это именно так. Мне кажется, всем безразлично, в каком виде его доставят, лишь бы он наконец нашелся. Ты же знаешь, какой у нас здесь грубый народ.

— Знаю, но ведь это ужасно, Генри! Живого или мертвого!

— Я знал, что ты воспримешь это именно так. Если говорить честно, мне и самому неприятно. Бедняга Коркоран!

В приливе лучших чувств он на время забыл о ревности и озлоблении против него.

— Позволь сказать тебе, Кейт, я в свое время знал этого человека; имя его, славное, не запятнанное ничем чистое имя было известно многим. Клянусь Юпитером, Кейт, оно не сходило с уст молодежи по всей стране. И вот он решил от него отказаться, похоронить его.

— Что произошло, Генри? Почему он это сделал? — воскликнула девушка. Потрясение, отразившееся на ее лице, то, как она впитывала каждое его слово, заставило Роланда остановиться.

— Он просил меня не рассказывать об этом никому, — сказал Роланд. — И я не могу обмануть его доверие. Ведь в те времена он был джентльменом.

— А ты уверен, — спросила она с неожиданной горячностью, — что сейчас он не может называться джентльменом?

Эти слова поразили беднягу Роланда в самое сердце. Ему казалось, что любое доказательство ее веры в этого картежника является прямым ударом, направленным в него.

— Ты считаешь его честным человеком, несмотря на…

— Несмотря на всякие сплетни! Ненавижу сплетни! Уверена, он будет жить в соответствии с обещаниями, которые дал.

— Моя дорогая Кейт!

— Не говори мне ничего, Генри. Меня это раздражает.

— Но черт возьми, Кейт, последнее обещание, которое он дал, заключалось в том, что сегодня в полдень он появится на главной улице возле отеля. Неужели ты думаешь, что он будет настолько глуп, что выполнит его?

— Да, да! И еще раз да! — горячо воскликнула Кейт Мерран. — Он будет там, явится точно, минута в минуту!