Долгое завтра - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 16

– Вы не хотите, чтобы Исо присутствовал при нашем разговоре? – Лен опустился на указанный ему стул рядом с судьей.

– Нет. Твоя судьба заботит меня больше. А теперь давай оставим личности в покое. Лен, ты работаешь на Майка Далинского?

– Да, сэр, – Лен немного рассердился. Итак, разговор пойдет о Далинском.

– И ты собираешься продолжать работать с ним? Лен не задумался ни на секунду:

– Да, сэр.

Тэйлор молча разглядывал свинцовое небо. В облаках сверкнула слепящая полоска, и не успел Лен сосчитать до семи, как раздался оглушительный раскат грома.

– В этом году ты много читал, Лен. Ты что-нибудь вынес для себя из книг?

Лен любовно оглядел книжные полки. В темноте не рассмотреть корешков, но он легко различал их по размеру, знал место, где стояли любимые книги. Лен действительно прочел много книг.

– Надеюсь, что да, – ответил он.

– Тогда старайся применять свои знания. Помнишь Сократа?

– Да.

– Он был самым мудрым из всех, кто когда-либо жил на этой земле, но ничто не спасло его, когда он слишком далеко зашел, преступив закон и веру.

Вновь вспыхнула молния, на этот раз раскат грома послышался быстрее. Подул ветер, сгибая ветки деревьев, река покрылась рябью.

Кто-то еле различимый на расстоянии укреплял стоявшие на якоре баржи и складывал в укрытие груз. Рефьюдж снова осветила вспышка молнии.

– Зачем ты пытаешься ускорить события? – спокойно спросил Тэйлор. – Все равно ведь ни ты, ни твои внуки не доживут до этого. Так зачем же, Лен?

– Что зачем? – не поняв, переспросил Лен.

– Зачем ты хочешь вернуть города?

Лен молчал, пристально всматриваясь в темноту, внезапно поглотившую Тэйлора, который теперь казался тенью.

– Они все умерли до Разрушения: утонули в собственных нечистотах, задохнулись в собственных газах, наконец люди стерли города с лица земли. Слово «город» музыкой звучит для тебя. Но что ты действительно знаешь о нем?

Когда-то они уже обсуждали этот вопрос.

– Бабушка рассказывала…

– Она была тогда еще слишком маленькой, чтобы увидеть всю грязь, уродство, пороки и бедность. Именно города выжимали из страны все соки. Люди переставали быть личностями, превратившись в ничтожные частички громадной машины: одетые в одинаковые одежды, с одинаковыми вкусами, мыслями, с одинаковой для всех системой образования, призванной не учить, а скрывать невежество.

Испытанный довод, но приведенный как-то неожиданно, по-новому. Запинаясь, Лен произнес:

– Я вовсе и не думаю о городах. И не могу понять, какое к ним отношение имеет новый склад мистера Далинского.

– Лен, если ты не будешь откровенен с самим собой, жизнь никогда не откроет свои тайны. Глупец мог сказать, что он не понимает этого, но не ты. А может, ты еще слишком юн, чтобы понять, что скрывается за тем или иным фактом?

– Но я уже достаточно взрослый даже для того, чтобы жениться, – горячо возразил Лен.

– Успокойся. А вот и дождь, помоги-ка мне закрыть окна.

Они отгородились от непогоды, и Тэйлор зажег свечу. В комнате стало невыносимо душно.

– Да, ты уже вырос, Лен, и можешь жениться. Думаю, что и у Эмити есть кое-какие мысли на этот счет.

Сердце Лена бешено забилось, как всегда, при упоминании Эмити. Он был очень взволнован. Капли дождя громко барабанили в окна, и казалось, что на улице град.

– Рефьюдж – хороший город хотя бы потому, как выгодно он расположен. Ты мог бы прекрасно устроиться здесь и со временем стать уважаемым человеком. У тебя будет много времени, и ты сможешь посвятить себя учебе, постигая мудрость мира, у тебя будет Эмити. Вот что предлагаю тебе я. А что может предложить Далинский?

– Я всего лишь работаю и получаю за это деньги.

– А ты знаешь, что он нарушил закон?

– Знаю, но этот закон – глупый и бессмысленный.

– Иметь больше одного склада – преступление против тридцатой поправки, которая является у нас основным законом. И никто пока не собирается его пересматривать.

– Но это неправильно. Ведь в Рефьюдже никто не хочет, чтобы Шедвелл терпел убытки только потому, что тут недостаточно складов, навесов и причалов, чтобы принять товар.

– Еще один склад, – Тэйлор многозначительно повторил слова Лена, – потом еще одна пристань, потом гостиницы для торговцев, – вот так и рождается большой город. Лен, ты когда-нибудь слыхал от Далинского про Барторстаун?

Сердце Лена, которое так часто билось при мысли об Эмити, теперь готово было остановится. Он вздрогнул и искренне ответил:

– Нет, сэр. Никогда.

– Удивительно. Я знаю Майка с детства, и, как мне, кажется, Барторстаун не мог не интересовать его.

– Простите, но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– И ты, и Исо – чужие в Рефьюдже. Люди до тех пор будут хорошо относиться к вам, пока вы не перейдете им дорогу. Но, если такое случится, – пеняйте на себя. – Судья опустил локти на стол и строго посмотрел на Лена: – Ты никогда не был до конца откровенным со мной, когда рассказывал о своем прошлом.

– Я ни разу не солгал вам.

– Это не важно. Я думаю, что вырос ты в деревне, и не ошибусь, если скажу, что предки твои – нью-меноннайтцы. Зачем же ты убежал из дома?

– Я думаю, – медленно начал Лен, подбирая слова с такой осторожностью, как человек, идущий по краю пропасти, ощупывает землю под ногами. – Я хотел бы знать, что происходит за пределами Пайперс Рана, но отец никогда не позволит этого.

– Нет, – задумчиво произнес Тэйлор, – не думаю, что это главное. Этот предел ищет для себя каждый человек. А ты уже нашел его, Лен?

– Нет еще.

– Так ищи. Смотри только, не заходи слишком далеко.

С минуту они молчали. Лил дождь, и молния сверкнула так близко, что слышно было какое-то шипение перед ударом грома, а затем сильнейший удар, словно взрыв, потряс дом.

– Значит, ты понял, зачем была принята Тридцатая поправка?

– Чтобы не появилось больших городов.

– Да, но какие причины лежали в основе этого запрета? Я представляю собой веру, и в обществе не имею права подрывать ее, но сейчас, с глазу на глаз могу сказать: вряд ли Господь уничтожил города лишь потому, что они были порочными. Я слишком хорошо разбираюсь в истории, чтобы верить в это. Враг обрушил бомбы на большие города – они были отличными мишенями, центрами скопления населения, центрами промышленности и сосредоточения товаров. Без этих городов страна напоминала человека с отсеченными руками и головой. Громадная комплексная система продовольствия рассыпалась в прах, дальнейшая бомбежка городов была бесполезной и опасной, каждый искал свой путь спасения, главной проблемой стали поиски пищи. Люди, издавшие тот закон, были уверены, что подобное никогда не повторится. Они призвали людей к рассредоточению, чтобы избежать возникновения новых мишеней для потенциального врага. Тридцатая поправка – мудрый закон, и он устраивал всех после того страшного урока, который им преподали. Никто не хочет пережить подобный кошмар, это стало частью религии Благодаря этой поправке, Лен, страна процветает. И не пытайся действовать против нее.

– Возможно, вы и правы, – задумчиво произнес Лен, глядя на пламя свечи. – Но когда мистер Далинский говорит, что страна вновь начинает расти, и ее рост не смогут остановить никакими искусственными законами, мне кажется, он тоже прав.

– Не позволяй Далинскому дурачить себя. Будущее страны его не волнует. Он уже владеет четырьмя складами, и жаждет владеть пятым, но не может: ему мешает закон. – Судья поднялся. – Ты сам должен выбрать правильный путь, я лишь хочу, чтобы ты понял одну вещь. У меня есть жена, дочь, и я забочусь о них. Если ты все-таки решишь продолжать работать у Далинского, уходи из моего дома. Никаких книг и прогулок с Эмити. Предупреждаю: если мне когда-нибудь придется судить тебя, я с радостью посажу в тюрьму Лена Колтера, работающего на Майка Далинского.

Лен поднялся:

– Да, сэр.

Тэйлор положил руку ему на плечо:

– Смотри, не прогадай, Лен. Хорошо обдумай то, что я сказал тебе.