Сердце рыцаря - Брэдшоу Джиллиан - Страница 27

Они несколько минут оживленно разговаривали – о погоде, о дороге, о перспективах охоты, – а потом Хоэл хлопнул своего вассала по плечу и отправил здороваться с герцогиней.

– Да благословит тебя Бог, Тиарнан! – воскликнула Авуаз по-французски, протягивая ему руку. Тиарнан низко склонился над ней и поцеловал. Он всегда любил герцогиню так же, как и ее мужа, – Поздно ты приехал. Леди Элин боялась, что ты пропустишь вашу свадьбу!

Его глаза быстро скользнули по толпе дам, стоявших позади герцогини, и отыскали шелковую голубую головную повязку. Он ожидал увидеть ее – но его настроение стремительно повысилось, и он снова перевел взгляд на герцогиню, уже улыбаясь.

– Никогда в жизни! – ответил он. – Если бы дороги были лучше, я приехал бы раньше.

Его взгляд снова скользнул к дамам и на этот раз остановился на сияющем лице Элин.

Милее трели соловья,

Милее нежного цветка —

Милее всех любовь моя

И сладость на ее губах.

– Да, погода была отвратительная, – согласилась герцогиня. – Но похоже, ты привез нам солнце. А ты захватил с собой свою пеструю ищейку? Хоэл задумал устроить охоту в день после твоей свадьбы, а он очень высоко ставит на эту твою собаку.

Тиарнан оторвал взгляд от Элин и перевел его на сопровождавший его отряд, который как раз въехал в ворота замка.

– Вон Мирри, – сказал он, вытягивая руку.

Собака ожидала у начала лестницы, ведущей на стену. Она не поднималась по ступеням, потому что ей не разрешалось этого делать в Таленсаке.

Аристократическая охота никогда не выезжала в лес просто так, чтобы загонять все, что попадется. Для нее всегда загодя находили достаточно привлекательную дичь – и это делал профессиональный охотник с хорошей ищейкой. Однако Тиарнан сам обычно выполнял роль егеря, беря с собой Мирри, хотя для этого ему приходилось вставать еще до рассвета.

– Но на этот раз с ней пойдут егеря герцога, – сказал он герцогине.

– Да уж, хороший ты был бы жених, если бы сам взялся за это! – воскликнула Авуаз и смеялась до хрипоты. – У тебя мысли будут заняты совсем другой дичью! Хорошо, если ты поднимешься к третьему часу!

Тиарнан знал, что при дворе его ждет немало подобных шуток. Отчасти поэтому ему не слишком хотелось, чтобы свадьба состоялась в Ренне. Он вежливо улыбнулся. Герцогиня ухмыльнулась, а потом вдруг обняла его и поцеловала в обе щеки.

– Я рада, что ты здесь, милый, очень рада! – сказала она с изумившей его нежностью. – Но тебе не годится смотреть на невесту за день до свадьбы! Иди поставь коня в конюшню.

Тиарнан приветствовал остальных собравшихся улыбкой и взмахом руки и спустился вниз, чтобы забрать своего коня. Мирри пристроилась позади него, виляя черно-белым хвостом. Авуаз тепло посмотрела ему вслед, а потом повернулась к Элин.

– Милая моя, – сказала она, – ты не только красива, но удачлива. Я уверена, что вы с ним будете очень счастливы.

Остаток вечера Элин была бледной от счастья, а за ужином в главном зале почти ничего не ела. Казалось, что остальной двор заразился ее беспокойством. Всех переполняло радостное ожидание, словно назавтра должен был состояться пышный пир, а не просто свадьба мелкого аристократа. Эрве Комперский присоединился к своему будущему зятю за столом, отведенным молодым рыцарям, и вскоре взрывы смеха, раздававшиеся там, стали заглушать более спокойные разговоры за другими столами. Тиарнан оставался невозмутимым: он добродушно терпел все шутки, но не поощрял их. Мари ловила себя на том, что ее взгляд снова и снова устремляется в его сторону. Ей казалось, что посреди этого шумного вихря он обладает собственной тишиной. Она ошиблась, думая, что при дворе он будет не таким, каким был в лесу.

Дамы ушли из зала довольно рано, когда летний вечер еще был светлым. Авуаз приказала слугам приготовить для невесты ванну в своей комнате, насыпав в воду розовых лепестков. Пока большую деревянную лохань наполняли водой, все дамы столпились рядом, чтобы полюбоваться новым платьем, которое Элин предстояло надеть на свадьбу. Оно было сшито из голубой гобеленовой ткани с модными длинными рукавами, которые спускались ниже запястья почти до середины кисти. Горловина и манжеты были расшиты крошечными жемчужинами. Закончив мыться, Элин надела его, даже не позаботившись поддеть рубашку. Она танцевала в нем по комнате герцогини, словно девочка, притопывая и кружась. Ее тело, белое и стройное, проглядывало там, где сбоку завязывалось платье, мокрые волосы разлетались. Дамы хлопали в ладоши. Смеясь, Элин склонилась перед герцогиней.

– Прелестно, милочка, – ласково сказала Авуаз. – Но теперь тебе надо лечь и поспать.

– Потому что завтра тебе спать не дадут! – вставила Сибилла, и они с герцогиней расхохотались.

Дамы начали расходиться, чтобы присоединиться к своим мужьям в тех закутках, которые им предоставили. Мари двинулась было за Элин, но герцогиня позвала ее обратно.

– Вода еще не остыла, – сказала Авуаз. – Почему бы тебе ею не воспользоваться, Мари? Ванна одной девицы вполне подойдет и другой, а я мылась на позапрошлой неделе, так что сейчас не хочу.

Мари была немного озадачена, но ей показалось обидным тратить горячую воду зря. Она поблагодарила герцогиню и начала распускать завязки своего серо-голубого платья. Сибилла была последней издам, оставшихся в комнате, но и она нетерпеливо ждала у двери. Авуаз кивком отпустила ее, и Мари осталась с герцогиней вдвоем.

Авуаз взяла горсть розовых лепестков из корзинки, оставленной прислугой, и начала понемногу бросать их в тепловатую воду. Долгие, ленивые сумерки наконец сгустились, и шум и возбуждение в замке сменились тишиной. Мари молча сняла рубашку и залезла в лохань, доходившую ей до талии. Встав на шероховатом дне на колени, она начала распускать заплетенные в косы волосы.

– Итак, Тиарнан завтра женится, – задумчиво проговорила герцогиня. – Ох, я чувствую себя старухой! Я помню, как он в первый раз приехал ко двору: сидел за спиной старого священника Таленсака на старой крестьянской кляче. Кажется, это было шестнадцать лет назад? Нет, семнадцать. Он был худеньким, маленьким, и не получил никакого благородного воспитания, и ни слова не знал по-французски. И посмотри на него сейчас! Лучший рыцарь Бретани, так его называют.

– Так его называют? – переспросила Мари, улыбаясь и расчесывая волосы пальцами.

Авуаз рассмеялась.

– Ах! Мне не следует сомневаться в твоем рыцаре-защитнике! Но сейчас то же самое говорят еще о двух или трех других. Так называли и кое-кого раньше и так будут называть тех, кто придет потом. Когда-то так называли и моего бедного брата, да упокоит Господь его душу! Хотя я не думаю, что так стали бы говорить, если бы он не был герцогом. Тиарнан заслуживает такое именование больше, чем многие. Он – смертоносный воин и мирный сосед, а чего еще может свет желать от рыцаря? Он мне всегда нравился. Бог знает почему: ведь я была легкомысленная шумная молодая женщина, а он был молчаливым ребенком и серьезным юношей – но это было так. Я отношусь к нему почти по-матерински! Ну, как я сказала, они должны быть счастливы. Она – славная девушка, добросердечная. Она его никогда не поймет, но, наверное, это не так уж важно.

Мари не знала, как ей на это отвечать. Она окунула голоу и расправила волосы в мягкой воде с ароматом роз.

– Она его любит, – проговорила она, вынырнув. – Разве это не поможет ей его понять?

Авуаз фыркнула.

– Элин Тиарнана не любит. Она постарается быть ему хорошей женой и, может быть, когда-нибудь его полюбит, но сейчас. Сейчас она просто рада тому, что выходит замуж за знаменитого рыцаря и становится хозяйкой поместья. Она – натура простая. Поговори с ней какое-то время – и узнаешь, что она думает обо всем. Тиарнан – другое дело. Там есть такие глубины, которых я не знаю, а ведь я знакома с ним уже давно. Любит ли он ее, или это только жар крови? Не могу сказать.