В плену любви - Брэдли Шелли - Страница 29

Впрочем, она ведь не раз видела в нем другого человека. А вдруг настоящий Дрейк вовсе не преступник, а всего лишь человек, пытающийся отстоять поруганную честь и примириться с неприязнью собственной матери?

…В трактире их ждали хозяева. Миссис Гибсон обняла Дрейка и прижала его к своей пышной груди.

– Я так рада. Если кто-нибудь и заслуживает счастья, так это ты.

Дрейк натянуто улыбнулся и, пожимая руку Гордона, ответил:

– Спасибо вам обоим за все.

Эдина отмахнулась от его слов:

– Пустяки. Пойдемте к столу, чтобы мы могли поздравить молодых как положено.

Дрейк отпустил руку Гордона и скрылся в коридоре.

– Что за унылая мина в такой день, девонька? – шутливо поинтересовался Гордон, пока Эдина с воодушевлением тискала новобрачную. – Никак капризничает? – обратился он к жене.

Та мягко шикнула на мужа.

– Не нужно бояться, мой бедный ягненок. – Она отстранилась, удерживая Эверил за плечи, и улыбнулась. – Дрейк нежный, как голубь. Я заметила, как он смотрит на тебя.

Эверил слабо улыбнулась, не зная, что сказать.

Как он смотрит на нее? Было бы удивительно, если бы он смотрел на нее не иначе как на обузу и к тому же лишенную всякой привлекательности. Скоро появился Дрейк, и маленькая компания расселась вокруг стола. Не сводя глаз с Эверил, Торнтон налил ей вина. Надеясь, что хмельная жидкость снимет напряжение, она тут же опустошила чашу и снова протянула ее, ожидая новой порции.

На этот раз чашу наполнила Эдина, украдкой улыбнувшись мужу. Гордон ответил ей широкой ухмылкой и хитро подмигнул. Привязанность Гибсонов друг к другу была настолько очевидной, что Эверил стала завидовать их счастью. Несмотря на предсказания гадалки, было больно признавать, что между ней и Дрейком никогда не расцветет подобное чувство. Это просто невозможно. Конечно, в Торнтоне есть немало хорошего, но он слишком ожесточен и одержим своей местью. А она не может ничего поделать, кроме как противиться обаянию собственного мужа и строить планы спасения Эбботсфорда.

Во время продолжительной трапезы Эверил почти не прикоснулась к угощению. Миссис Гибсон была более чем счастлива взять на себя большую часть разговора, довольствуясь короткими репликами своего преданного мужа. Дрейк говорил мало, ел и того меньше и встал из-за стола, как только позволили приличия, якобы для того, чтобы налить себе кружку эля в соседней комнате.

Наблюдая через открытую дверь, как он расхаживает перед пылающим очагом, Эверил почти физически ощущала смятение, царившее в его душе, и необузданную энергию, искавшую выхода. Она не могла отвести глаз от его гибкой фигуры, мерившей широкими шагами комнату.

Интересно, что его терзает? Мысли о предстоящей ночи? Гнев, который он обрушит на ее голову за очередную попытку бегства? А может, ему не дает покоя кровавое убийство, взывающее к мести?

Наконец Эдина посмотрела на Дрейка. Почувствовав ее взгляд, он остановился и уткнулся мрачным взглядом в кружку с элем.

Эдина лукаво усмехнулась:

– Пора молодым отправляться на покой.

– Давно пора, – подхватил Гордон с понимающей ухмылкой. – Нетерпеливого новобрачного видно за версту.

Ослепли они, что ли, или совсем лишились разума? Как можно отправлять ее наверх и оставлять наедине с Дрейком, за запертой дверью, когда даже воздух вокруг него бурлит и завихряется как смерч?

– О нет, еще рано, – запротестовала Эверил. – Я прекрасно провожу время.

Дрейк стиснул челюсти. Его взгляд сделался мрачнее тучи. Эверил не могла понять, в чем она провинилась.

– Пойдем, девонька. – Эдина покачала головой. – Не нужно нервничать. Подумай лучше, как доставить удовольствие своему муженьку.

Сомневаясь, что она вообще способна доставить ему удовольствие, Эверил бросила смущенный взгляд на стоявшего в дверях Дрейка. Решительность, с которой он шагнул навстречу новобрачной, не прибавила ей спокойствия.

– Они правы, любовь моя, – проворковал он. Его пальцы крепко сжали ее локоть. – Пора готовиться ко сну.

Его любовь, как же! Сплошное притворство! Тем не менее прикосновение Дрейка повергло Эверил в трепет, как и мысли о том, что произойдет в ближайшие часы. Господи милосердный, как бы она хотела провести ночь где угодно, только не в компании Дрейка. Эверил закрыла глаза в немой мольбе.

– Ну-ну, не робей, – подбодрила ее Эдина. – Я помогу тебе приготовиться.

Эверил хотелось крикнуть, что у Дрейка нет на нее никаких прав, но Гибсоны решат, что она просто рехнулась. Она хотела сказать, что Торнтон может причинить ей боль, но знала, что гостеприимные хозяева никогда не поверят в его жестокость.

Бросив панический взгляд на своего похитителя, гостья последовала за миссис Гибсон наверх, в комнату, где им с Дрейком предстояло провести ночь, отмечая свадьбу, которой ни один из них не желал.

Ласково улыбаясь, миссис Гибсон распустила толстую косу Эверил и положила купленную Дрейком ленту на край умывальника. За лентой последовало платье. Оставшись в тонкой белой сорочке, Эверил задрожала от холода.

– До чего же ты миленькая, прямо цветочек, – объявила толстушка.

Эверил смущенно улыбнулась, ощущая в висках гулкие удары сердца.

Улыбнувшись в ответ, женщина извлекла из кармана небольшой флакончик, вытащила пробку и увлажнила пальцы содержимым пузырька.

– Не шевелись, детка, – велела Эдина, нанося жидкость на основание шеи и каждое запястье девушки.

Приятное благоухание коснулось ноздрей Эверил, напомнив о запахе вереска, летних лугов.

– Духи собственного изготовления, – гордо сообщила хозяйка. – Корица, смешанная с настойкой на лепестках моих любимых цветов. Нынешней ночью ты будешь благоухать так сладко, что Дрейк не выпустит тебя из объятий.

Лучше бы он отпустил ее прямо сейчас. Если Торнтон затащит ее в постель, он не ограничится телом, а потребует душу. Так что ей совершенно ни к чему, чтобы он видел ее полуголой да еще надушенной, как заправская искусительница. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Я стараюсь для Дрейка, детка. Его прошлое так трагично, а настоящее настолько опасно, что я готова расшибиться в лепешку, лишь бы подарить ему капельку счастья.

Похоже, миссис Гибсон неплохо осведомлена о прошлом Дрейка. Сердце Эверил учащенно забилось. Она хотела узнать, зачем Дрейку понадобилось губить ее жизнь. Ее интересовал вопрос, в чем причина ненависти между ним и лордом Дунели. Но более всего она желала понять, почему Дрейк не отвечает на ее вопросы.

– И не говорите, – вкрадчиво произнесла она. – Я только об этом и думаю.

Миссис Гибсон печально кивнула.

– Беда в том, что Дрейк вынужден скитаться. Если он вернется в родной клан, Мердок не пощадит его. Этому человеку неведомо милосердие.

Видимо, Дрейк убедил Гибсонов в своей невиновности. Подавив разочарование, Эверил попыталась спровоцировать Эдину к дальнейшим откровениям.

– Истинная правда, – вздохнула она.

Хозяйка подушила ложбинку на груди девушки и заткнула флакончик пробкой.

– Ах, детка. Только законченный подлец решился соблазнить возлюбленную своего отца. А как эта свинья оскорбляла Дрейка, когда он обнаружил Мердока в постели со своей матерью, и описать невозможно…

Эдина подложила под перину ивовую ветвь, которая согласно верованиям способствовала плодовитости новобрачной. Но Эверил не замечала ее стараний. Перед ее мысленным взором предстала ужасная картина: Мердок в постели с матерью Дрейка! Нет, Макдугал не способен на такую низость. У Эверил закружилась голова.

Она судорожно вздохнула. Выходит, мать Дрейка стала причиной этой смертельной вражды. Может, замысел Торнтона в том и состоит, чтобы обесчестить в отместку за позор своей матери Эверил – невесту Мердока? Эта мысль вызвала у девушки приступ тошноты.

Какой кошмар! Ее несостоявшийся жених и мать Дрейка. Как ужасно, должно быть, обнаружить собственную мать в постели с мужчиной, который не является ее мужем.

Эверил пыталась выстроить логическую связь семейных взаимоотношений Макдугалов.