Самозванец - Брэдли Селеста - Страница 37

– Черт побери, Саймон! Это больше не твой «клуб», не за был? Как я могу найти управу на Джекема, когда ты то появляешься, то исчезаешь?

– Джекем отправился в Шотландию, если ты помнишь, чтобы найти нового поставщика напитков, поскольку прежнего поймали с поличным на контрабанде французского коньяка. Джекем предпочел лично проследить за поставкой виски.

Далтон раздраженно фыркнул:

– Пробовать виски, хочешь сказать.

Саймон пожал плечами:

– Не для себя, а для «клуба».

– На месте Джекема я бы больше беспокоился о нравственной обстановке в «клубе».

– Ах, блаженство неведения, – перефразировал Саймон. – Ты забываешь, что Джекему известно о «Клубе лжецов» лишь то, что мы удовлетворяем запросы джентльменов, находящихся по одну сторону стены, и воров по другую.

– Воров по обеим сторонам, если хочешь знать мнение сэра Торогуда.

Саймон сел на единственный стул и вытянул ноги.

– Как продвигается дело сэра Торогуда?

– Стоит на месте.

– Правда? Мне казалось, ты устроил ему отличную ловушку, надев на себя эти две шкуры и одновременно наблюдая за Уодзуэртом.

– Мне удалось раскопать немало интереснейших подробностей относительно Уодзуэрта, и я сообщил о них Ливерпулу, но не обнаружил ничего, что могло бы указывать на какую-либо его связь с нашим карикатуристом. Торогуд оказался большим профессионалом, чем я ожидал. На самозванца никто не клюнул, впрочем, это не совсем верно.

Саймон выпрямился.

– Что ты имеешь в виду?

Далтон потер шею.

– На меня дважды напали – в переулке, а потом в Гайд-парке.

– На тебя? Или все-таки на Торогуда?

– На Торогуда.

– Гм… Возможно, это случайность или же месть за один из его рисунков.

– Именно. Похоже, у этого человека есть все основания держать свою личность в тайне. Мне не хотелось бы, чтобы половина парламента гонялась за моей шкурой.

– Это не так уж плохо.

– Не знаю. Кто-то следит за мной, за Торогудом. Светловолосый мужчина, джентльмен, пытающийся выдать себя за простого парня.

– Можешь его описать?

Далтон пожал плечами:

– Светловолосый, высокий, приятной наружности. Моложавый, но не слишком молодой. Такое описание ничего не дает. Оно подходит каждому третьему мужчине из высшего света. Я сам должен его выследить, чтобы раскрыть его личность.

– Сколько раз ты его видел?

– Дважды, во время первого нападения и…

– А второй раз?

Далтон описал происшествие с угольным фургоном и светловолосого всадника, которого видел лишь мельком. Саймон откинулся на стуле.

– Это не доказательство. И все же, если интуиция тебе подсказывает, что нападение намеренное, возможно, так оно и шло. Ты прекрасно разбираешься в человеческой натуре.

Далтон прикрыл рукой глаза.

– После вчерашней ночи я в этом больше не уверен. По крайней мере в том, что касается моей натуры.

– Вчерашней ночи?

Далтон вздохнул. Не хотелось рассказывать Саймону о своем непрофессиональном поступке, но ему требовалась помощь, чтобы во всем разобраться.

– Помнишь, я тебе рассказывал об источнике информации в доме Уодзуэрта?

– Да, горничная Роза.

Далтон покачал головой:

– Я знаю, что не следовало этого делать. Но сердцу не прикажешь…

Саймон отпрянул.

– Ты ведь этого не сделал?

Далтон потер затылок.

– Сделал. Прямо на полу. На чердаке. Я чувствую себя полным идиотом!

– Ты и есть идиот! Ввязался в историю.

Далтон фыркнул:

– Как будто ты сам этого никогда не делал.

Саймон бросил на него сердитый взгляд:

– Не сравнивай. Я был влюблен в Агату.

Его заявление нашло отклик в душе Далтона, но он отмахнулся от этого чувства.

– В любом случае Роза вне подозрений. Она не имеет никакого отношения к сэру Торогуду.

– Согласен. И что ты собираешься предпринять?

– Забрать ее оттуда. Я думал о том, чтобы устроить ее…

– Поверить не могу! Ты обесчестил ее, сделав своей любовницей. Она хоть простая горничная, но…

– Заткнись, Саймон, – устало произнес Далтон. – Я собирался устроить ее на новое место, болван.

– А, извини. Это для меня больная тема.

– Знаю. Должен признаться, я думал об этом, потому что мне очень не хочется бросать ее. В ней есть что-то такое…

Саймон прищурился:

– Вы воспылали страстью к горничной, лорд Этеридж?

– Я так не думаю.

Далтон сложил ладони домиком, но, сообразив, как сильно этот жест напоминает жест Ливерпула, выругавшись про себя, расправил ладони на столе.

– В любом случае я должен забрать ее из этого дома. Место там для нее неподходящее, более того, я подверг ее опасности своими действиями. Если раскроется, что она помогала вору…

– Она окажется в колодках, – закончил Саймон. – Или того хуже.

– Агата не могла бы взять ее на работу? Найти ей что-нибудь поприличнее?

– Новое место? Это все, что ты можешь ей предложить, Далтон?

Далтон поднял брови.

– А что еще можно сделать?

Клара бросила последние предметы своего мрачно-торжественного гардероба в саквояж и опустилась на колени, чтобы достать потайную коробку. Ворча, она вытащила ее, намереваясь поставить на кровать.

Что она наделала! Клара содрогнулась. Если быть более точной: чего она не сделала?

Она ни разу не попыталась выяснить, на кого именно он работает. Ни разу не задалась вопросом, почему он никогда не снимает маску в ее присутствии.

Клара закрыла глаза. «Ты не хотела ничего знать».

Она вела себя опрометчиво, глупо и, видит Бог, легковерно. Играла в его игру, доверяя ему, водя его по всему дому. Она даже отдала ему свою кошку!

Бедняжка. Он, без сомнения, бросил ее умирать медленной и мучительной смертью в каком-нибудь мусорном баке, как только покинул чердак.

И все это время охотился за ней, Кларой.

Силы покинули ее при этой мысли, колени подогнулись. Она чувствовала себя такой защищенной во мраке на чердаке. А теперь должна расплачиваться за свою глупость.

Охваченная отчаянием, Клара попыталась подавить страх. Надо немедленно уехать. Она подвергла опасности не только себя, но и все семейство, которое приняло ее к себе, в трудную минуту протянуло руку помощи.

Сначала она думала только о возможном скандале, потому-то и сохраняла свою анонимность. Но, оглядываясь назад, поняла, что зашла слишком далеко в своем рвении раскрыть пороки власть имущих. Она нажила врагов, и очень влиятельных.

Она никогда не простит себе, если что-нибудь случится с семьей ее покойного мужа. Они могут быть поверхностными и недалекими, но она не видела от них ничего, кроме добра, в течение последних двух лет.

Даже Беатриса, движимая заботой о ней, с неутомимым рвением изучая рынок потенциальных мужей. Но меньше всего Клару интересовало мужское внимание.

До сих пор. Пока она не встретила этого мужчину, который буквально околдовал ее.

– Тетушка Клара? Что ты делаешь?

Клара резко повернулась. Пришла Китти вернуть копировальные принадлежности. Широко раскрыв глаза, она смотрела на вещи, явно свидетельствующие о том, что тетя готовится к отъезду.

Клара быстро подошла к девочке, взяла ее за руку и втащила в комнату, закрыв за собой дверь.

– Я должна ненадолго уехать, Китти. Я вела себя очень глупо и подвергла вас всех опасности. Если меня здесь не будет, когда за мной придут, возможно, вам не придется отвечать за мои поступки.

– Что ты имеешь в виду? Какую глупость ты совершила?

Клара засунула в саквояж коробку.

– Тетя, осторожно! Ты помнешь свои платья.

Кларе стало смешно. Знала бы Китти, что тете сейчас не до платьев.

– Платья не имеют никакого значения, Китти.

– Не имеют значения? Но мама говорит…

– Китти, пожалуйста, помолчи и послушай. Если кто-нибудь будет обо мне спрашивать, скажи, что не знаешь, куда я уехала, когда вернусь и вернусь ли вообще. Что я была замкнута и вы со мной почти не общались. Ты все запомнила?