Тигр, светло горящий - Нортон Андрэ - Страница 14

– Может.., я отвернусь? – пробормотал он, заикаясь. Она холодно посмотрела на него, высвобождаясь из замысловатого корсета (тоже пришлось разрезать шнурки) и снимая нижнюю юбку тяжелого шелка. Она осталась только в башмаках и нижнем белье. Башмаки были куда проще и удобнее, чем платье – она понадеялась, что герольд не слишком пристально будет смотреть, во что она обута.

– Нет, – коротко ответила она. – Зачем? Ты мне безразличен, а если вздумаешь распускать руки, то я тебе их просто оторву.

С этими словами она занялась мешком.

Цыгане, связанные кровным родством или побратимством с Владыками Коней, делились на четыре клана – медников, лицедеев, целителей и барышников. Некоторые еще добавляли клан конокрадов, но это было верно лишь отчасти. Каждый клан одевался по-своему.

Сначала Шелира достала одежду женщины из клана барышников, поскольку кто-нибудь мог припомнить, что она связана с Владыками Коней и искать ее среди тех, кто работает с лошадьми – точнее, объезжает их. Но со вздохом отложила. Жаль, поскольку костюм, состоящий из кожаной безрукавки, штанов и темной льняной рубахи, очень подошел бы на случай поспешного бегства. Она не стала надевать и строгой коричневой туники и юбки целительниц, поскольку ее умение простиралось не далее перевязки и приготовления лекарств для лошадей, а людей она вовсе не умела лечить. Нет, она выбрала костюм клана, среди которого ее вряд ли станут искать. Клана лицедеев.

Сначала, под изумленным взглядом Тома Краснобая, она надела темно-красную блузу с узкими рукавами, кончавшимися широкими воланами не доходя до локтя. Поверх нее она надела три широких юбки кроя «солнце» – черную, желтую и красную, последняя была на высоком тугом поясе. Она вынула из прически шпильки, сняла серебряный обруч и дала волосам вольно рассыпаться по плечам. Ни одна девушка из приличной семьи не выйдет на улицу с распущенными волосами, к тому же по опыту она прекрасно знала, что эта прическа разительно меняет ее лицо.

Из мешка она достала поясок с маленькими колокольчиками и медными монетками, которым обернула талию. Затем завязала вокруг головы красный шарф, поверх которого надела повязку с медными монетками и бронзовыми цепочками. На руках зазвенели тонкие медные браслеты, огромные бронзовые кольца пришли на смену драгоценным сапфировым серьгам, которые она бросила Тому. Он был не настолько ошарашен, чтобы не подхватить их и не сунуть в кошель.

– Это тебе залог, – сказала она, и продолжила заниматься собой.

Под конец она достала шаль, которую накинула на плечи, пару кастаньет и оружие. Нательный кинжал скользнул в ножны, скрытые между ее грудей. Другой нож был прикреплен в ножнах на голени. Боевой кинжал Владык Коней открыто висел на поясе из цепочек и монеток на боку. Еще два изящных стилета она спрятала в волосах, скрепив ими на затылке, точно шпильками, шарф и головную повязку. Кастаньеты она прикрепила к поясу, с другой стороны от кинжала. Кошель с драгоценностями она сунула под верхнюю юбку, чтобы можно было его достать сквозь маленький разрез на боку. Наконец, она смыла с лица косметику. Цыгане ею не пользуются. Ее лицо, бледное от нескольких слоев жемчужной пудры, снова стало бронзовым и загорелым. Ее талисман, бронзовый диск с Солнечным Конем на одной стороне и Рукой Целителя на другой теперь висел открыто на груди.

Она повернулась к Тому, заставив себя изобразить ироническую улыбку.

– Я уверена, – сказал она, нарушив молчание, столь ощутимое, что ее слова падали словно камни в воду, – что я не вызову особого замешательства в Цыганском квартале.

Он только растерянно покачал головой.

– Ваши башмаки не годятся для южных танцев, – все, что он только и сумел сказать. – Каблуков для того, чтобы ритм отбивать, нету.

– Я не особо хорошая плясунья, – ответила она. – Если придется, буду примешивать северный стиль. А для этого и мягкие башмаки сгодятся.

Он поднял руки, сдаваясь.

– Вряд ли кто из императорских людей бывал на равнинах, чтобы суметь отличить северный стиль от южного и понять, мастер ли танцует или любитель.

Она насмешливо поклонилась ему с преувеличенной вежливостью. В этом платье ей было свободнее. Теперь она уже не принцесса-наследница, а совсем другая девушка, у которой больше выбора и меньше ограничений.

– Через эту дверь мы выйдем в заброшенный уголок сада к калитке, ключ от которой есть только у меня, – сказала она, прикасаясь к совершенно гладкой стене. – Она, в свою очередь, выведет нас на улицу. Насчет ялика – подумаем. Может, и пригодится. Ты готов?

Он кивнул. По его невинному лицу невозможно было понять его чувств. Наверное, он просто пытался осознать все, что с ним произошло. Она выбила его из равновесия.

Она была намерена и дальше держать его в этом состоянии.

Не говоря больше ни слова, она нажала пальцем на скрытый рычажок, дверь отворилась, и они проскользнули в сад.

Глава 11

ЛЕОПОЛЬД

Из-за холщовых стен шатра до принца Леопольда доносился бесконечный монотонный гул множества голосов. Прямо и не скажешь, что тут передовая, что идет затяжная военная кампания... Нескончаемый гул убаюкивал.

Леопольд сидел в раскладном походном кресле из дерева и холста в дальнем углу скромного отцовского полевого шатра, ожидая, когда император Бальтазар соизволит найти для него какое-нибудь полезное применение. До возвращения герольда он был весь наготове для грядущей битвы, а теперь делать было нечего, и выпустить пар было Негде. По счастью, он не успел поутру облачиться в тяжелые латы, хотя обычно в ожидании осады или тяжелой .схватки у врат каждого города, который им предстояло взять, он каждый раз надевал тяжелый доспех. Что-то заставило его отпустить оруженосца, как только мальчик Принес кирасу. Он приказал принести вороненую кольчугу и черную бригантину. Поверх он надел сюрко с цветами императорского дома – черное, со сверкающим Солнцем Славе, окруженном золотыми же звездами.

Теперь он был рад, что отказался от тяжелого доспеха. Бригантину и кольчугу худо-бедно можно было не снимать весь день, а вот тяжелый полный боевой доспех – никак.

Капитуляции Мерины Бальтазар просто не ожидал. Император планировал долгую осаду, поскольку даже Аполон заявил, что ничто не заставит правителей Мерины сдаться без боя. И все указывало на то, что королева Лидана, пусть и женщина, упрямо собирает войска для защиты богатой Мерины. Но герольд вернулся с ключами от города и королевской печаткой Дома Тигра, а также с подписанным актом о капитуляции и отречением королевы. Он дал от имени Бальтазара клятву, что люди и город не пострадают, что не слишком-то понравилось Аполону, но император был доволен и отпустил герольда, наградив его золотой нагрудной цепью. Бальтазар принял перстень и немедленно надел его, хотя Аполон хотел было остановить его, словно ему не терпелось сначала рассмотреть эту печатку.

«Аполон, змей подколодный, чего он хотел? Заграбастать перстень? После него я бы его не надел».

Аполон бесился от того, что победа досталась так легко. Это приводило Леопольда в недоумение...

– А королева? – чуть не выплевывал слова в лицо вернувшемуся герольду чародей, когда тот закончил чтение клятвы, которую он дал от имени императора. – А вдовствующая королева Адель? А принцесса Шелира? Уж ее-то ты должен был заполучить в залог покорности города! Это тоже показалось Леопольду странным. «Почему это? С какой стати горожан должно заботить то, что случится с принцессой? Это будет сдерживать только ее семью, а ведь они все отреклись от власти. Они уже ничего не смогут сделать против нас, даже если бы и хотели...»

Действительно, странно. Аполон должен бы радоваться этой бескровной победе. Леопольд уж точно был доволен. "Я слишком много видел крови за последние годы.

Сколько еще я буду сражаться?"

С четырнадцати лет он был на войне, а сейчас ему уже двадцать шесть.

«Нет уж, бескровная победа лучше той, что куплена кровью».