Леди Триллиума - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 62

— Только разрешит ли она нам это сделать? В последний раз, насколько я помню, она отнеслась к этому резко отрицательно.

— На этот раз, — твердо ответила Майкайла, — я и не собираюсь спрашивать у нее никакого разрешения. Если сам Узун согласится, я это сделаю, пусть даже мне придется заниматься всем в одиночку.

Она вопросительно посмотрела на Файолона.

— Если ты будешь заниматься этим ритуальным действом, — сказал он, — то я тебе помогу. Всякий обряд, происходящий из храма Мерет, наверняка нуждается в том, чтобы в нем участвовало как можно больше народу.

— Спасибо. — Майкайла улыбнулась, но тут же придала лицу нейтральный, ничего не выражающий вид. Они входили в комнату Харамис.

— Где ты была, девочка? — строго спросила волшебница.

— Внизу.

— Неужели тебе не пришло и голову, что ты можешь мне понадобиться?

— Извините, если я оказалась вам нужна, когда меня не было поблизости, — произнесла Майкайла, стараясь не отвечать прямо на заданный Харамис вопрос. К счастью, тут вошла Энья с обедом и избавила девушку от продолжения невеселой беседы — по крайней мере, на некоторое время.

За обедом Харамис беспрестанно сетовала на то, что не может повидаться с Узуном. Майкайла воспользовалась этим.

— Вполне возможно, что через пару дней, — сказала она, — мы сможем устроить вам встречу с ним. А пока вам необходимо отдыхать, набираться сил, а потому нам, пожалуй, пора пожелать вам доброй ночи.

Она встала и легким движением руки отправила грязную посуду на кухню.

Файолон поклонился Харамис и следом за девушкой вышел из комнаты.

— Как думаешь, не заняться ли нам перемещением Узуна в новое тело? — прошептала Майкайла, едва они вышли из спальни волшебницы. — Или ты слишком для этого устал?

— Я вполне в силах тебе помочь, — ответил Файолон, — но, пожалуй, нам следовало бы подождать до утра.

— Согласна, — сказала Майкайла, — но мне кажется, чтобы начать переселение духа Узуна в новое тело, его надо предварительно прогреть до той же самой температуры, что и арфа. Так что давай перенесем его в кабинет и положим рядом с Узуном, так чтобы к утру все было готово.

Юноша согласно кивнул.

— Осталось уладить еще одно небольшое дельце, — сказала Майкайла, заталкивая Файолона в кабинет, мимо которого они как раз проходили. — Узун, — проговорила она, — это Майкайла с Файолоном.

— Лорд Файолон! — отозвалась арфа. — Вот это приятный сюрприз! Что тебя привело к нам?

— Боюсь, что причина моего приезда не очень-то радостна, — ответил юноша, — со страной происходит множество бед.

— Я давно боялся, что будет именно так в случае болезни госпожи, — вздохнул Узун. — Ох, как бы мне хотелось пойти к ней; не сомневаюсь, что она сильно по мне скучает.

— На этот раз она, по крайней мере, помнит, что ты теперь арфа, — сказала Майкайла, — значит, она не так сильно больна, как тогда, в Цитадели. Однако ты совершенно прав: она все время, пока мы сидели за обедом, жаловалась на то, как ей тебя недостает.

— Эх, если б хоть что-нибудь можно было сделать… — Струны арфы прозвенели печально и разочарованно.

— Что ж, может быть, кое-что сделать и удастся, — сказала Майкайла. — Помнишь то тело, что я добыла для тебя в храме Мерет?

— Я думал, Харамис его уничтожила.

Майкайла взглянула на Файолона.

— Оно до сих пор лежит там, где мы его оставили, — сказал тот. — Я специально это проверял на пути в ледяные пещеры. На нем даже обертка совершенно не тронута.

Девушка приблизилась к книжной полке и, сняв несколько томов, увидела свиток, по-прежнему лежащий на том самом месте, куда она положила его после возвращения из храма Мерет.

— Мы сейчас принесем тело сюда и распакуем его, — произнесла она, — и если с ним все в порядке, ответь, Узун, пожелаешь ли ты переселиться в него?

— А как происходит такое переселение? — спросил оддлинг.

Майкайла развернула начало свитка.

— Здесь у меня есть подробные наставления по поводу этого ритуала, — сказала она. — Похоже, он мало отличается от того, что использовала Харамис. помещая тебя в арфу.

— В таком случае мне хотелось бы его опробовать, — сказал Узун. — Но только не забудь, что ты мне пообещала на тот случай, если что-нибудь будет не так.

— Если нас постигнет какая-нибудь серьезная неудача, я освобожу твой дух от всяких уз. Обещаю.

Она поместила свиток обратно в тайник и обернулась к Файолону:

— Пора принести тело.

На то, чтобы перенести сверток наверх по длинным лестницам и развернуть его, ушел почти целый час. К счастью, к тому времени вся прислуга уже улеглась спать, так что Майкайле с Файолоном никто не мог пометить.

— Настоящее произведение искусства, — проговорил Файолон, с восхищением разглядывая расписную деревянную статую, сгибая суставы этого нового тела и убеждаясь, что все они великолепно работают. — Оно выглядит так же, как выглядели вы, господин Узун, то есть по крайней мере так же, как изображение, которое мне показывало зеркало. Вы там были вместе с Харамис. — Он оторвал взгляд от деревянного тела и посмотрел на Майкайлу. — Мне кажется, фигура что надо, — прокомментировал Файолон, затем неожиданно для самого себя зевнул и поспешил извиниться.

— Почему бы тебе не пойти прямо сейчас спать? — предложила Майкайла. — Сама я, пожалуй, переночую прямо здесь, чтобы быть уверенной, что никто в это дело не вмешается. И к тому же мне хочется еще раз перечитать описание обряда.

— Что ж, давай так и сделаем, — сказал Файолон. — Спокойной ночи.

— Приятных снов, — ответила Майкайла. — Я запру дверь, как только ты уйдешь. Так что перед тем, как ты с утра сюда вернешься, переговори со мной с помощью шарика.

— Ладно.

Файолон отправился в предназначенную для него комнату, а Майкайла заперла дверь, подбросила в камин лишнее полено, извлекла из тайника свиток, развернула его и принялась за чтение. Песнопения и магические заклинания она читала про себя, а указания о том, что выполняющий обряд должен при этом проделывать, — вслух, чтобы Узун знал, что ему предстоит. Покончив со свитком, она обернулась к арфе.

— Ты по-прежнему желаешь этого? — спросила Майкайла. — Ты ведь понимаешь, что в любой момент можешь отказаться.

— Мне долгие голы хотелось этого, — отозвался Узун, — и я не собираюсь идти теперь на попятный.

— Тебе известно, что большую часть ритуала не сможешь осознавать, что с тобою происходит? Как только мы проделаем самый первый шаг, то есть удалим с верхушки арфы костяную накладку, ты уже ничего не будешь знать и чувствовать до тех самых пор, пока обряд не закончится.

— Сколько сейчас времени? — спросил Узун.

Майкайла и так внутренне чувствовала время, но все-таки выглянула в окно и проверила положение звезд на уже темном ночном небе.

— Примерно два часа до полуночи, — ответила она.

— В таком случае, поскольку самый первый шаг этого ритуала состоит в том, чтобы вымачивать ту кость, что относилась когда-то к моему черепу, в чаше со слезами от полуночи до утренней зари, ты, пожалуй, можешь уже начинать, — произнес Узун. — А иначе тебе придется ждать до следующей ночи, и целый день пропадет даром. К тому же, — добавил он довольно резко, — потерять целый день для вас, пожалуй, было бы слишком большой роскошью. Насколько я понимаю, вам с Файолоном нужно отправиться лечить пострадавшую страну как можно скорее — как только я стану способен присматривать за Харамис.

— Ты и вправду мудрец, Узун. Что ж, тогда я начну прямо сейчас. Как ты думаешь, та чаша, которую Харамис использует, чтобы глядеть в воду, годится под слезы?

— Да я думаю, она подойдет как нельзя лучше.

Майкайла представила себе чашу на том самом месте, где она оставила ее последний раз, а затем — в собственных руках. Чаша тут же приземлились на вытянутые ладони, с едва слышным хлопком вытеснив воздух. Девушка снова заглянула в свиток, дабы на всякий случай проверить еще раз описание самого начала ритуала.

«Вымочите эту кость на протяжении всего времени от полуночи до утренней зари в серебряной чаше, заполненной слезами девы, оплакивающей смерть сего человека. Слезы должны полностью покрывать кусок кости».