Леди Триллиума - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 27

— А с тех пор как сделалась волшебницей, она все время жила здесь, в башне?

— Харамис переехала сюда сразу же, как только Анигель сделалась королевой. К моменту коронации сестры она уже была Великой Волшебницей, пожалуй, около месяца. Но еще во время поисков талисмана она провела здесь достаточно времени вместе с Орогастусом.

— Значит, — заявила девочка, переходя к сути дела, — к тому моменту, когда ты был обращен в арфу, Харамис наверняка уже успела прочитать все книги и в этой библиотеке, так?

Несколько секунд стояло напряженное молчание.

Потом струны Узуна начали вибрировать, издавая звук, исполненный такого отчаяния, что по спине у девочки пробежали мурашки.

— Да-да-да… — прошептала арфа. — Она прочитала их все до одной. Следовательно, никакого другого заклинания не существует.

— Вовсе не обязательно, — проговорила Майкайла, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее. — Но заговор этот найдется наверняка не в библиотеке а где-нибудь еще. Сегодня вечером я начну исследовать все закоулки башни. Тут множество вещей, которые совершенно не интересовали Харамис, и я не сомневаюсь, что именно среди них мы найдем ответы на все жизненно важные вопросы.

Узун вздохнул:

— Что верно, то верно. Все, что не является книгой или музыкальным инструментом, Харамис оставит, пожалуй, совсем без внимания. Только будь очень осторожна, когда начнешь лазить по всяким закоулкам. Орогастус собрал тут множество самых разных вещей, и некоторые из них смертельно опасны.

Глава 12

Майкайла решила начать поиски сверху и постепенно продвигаться вниз. Самые интересные вещи наверняка собраны в нижних этажах и в подвале, но кто его знает, может быть, и наверху найдется что-нибудь стоящее. За все то время, пока Майкайла пробыла в башне, Харамис никогда не выходила за пределы средних этажей. Самые верхние ярусы оказались переполнены всевозможным хламом — покрытыми толстым слоем пыли сундуками со старым тряпьем (Майкайла однажды провела целый вечер, развлекаясь тем, что переодевалась в самые разные костюмы, которые по большей части были ей велики), набитыми старомодной посудой. Один сундучок оказался полон странных, шитых серебром одеяний, комплект которых дополнялся перчатками и парочкой таких же странных и тоже серебряных масок. Это, очевидно, был набор из двух парных костюмов — одного для мужчины и одного для женщины. На ощупь они оказались сделанными из какого-то странного и необычного материала: Майкайлы даже мурашки побежали по спине от этого прикосновения. Она аккуратно засунула костюмы обратно, даже не подумав их примерить. «Они что, тоже принадлежали Орогастусу? — задумалась она. — Я почти уверена и этом; но для кого тогда тот второй, женский? Не надевала ли его когда-нибудь Харамис?»

После нескольких недель тщательного обследования всей башни, за исключением спальни Харамис — Майкайла знала, что та не на шутку разозлилась бы, если бы ее подопечная начала там рыться без разрешения, — она наконец добралась до самого нижнего уровня. Девочка очень надеялась, что именно там устройства Исчезнувших, а Узун совершенно определенно говорил, что Орогастус всю жизнь собирал их и доставлял сюда. Поскольку эту коллекцию она до сих пор не нашла, значит, все собранное Орогастусом хранится где-то на нижнем уровне башни, а может быть, и под ним. Что находится там, ниже этого самого первого уровня, она не знала, но решила в конце концов выяснить.

Майкайла шагала по винтовой лестнице, сложенной, как и вся башня, из камня, вниз. Ее очень удивило, что лестница идет не только до самых конюшен, которые казались ей самым нижним из уровней башни, но и куда-то еще дальше. Здесь, однако, лестница разделилась на две. Одно ответвление выходило на площадь, а другое, изгибаясь, продолжало углубляться куда-то дальше, под тот настил с наклонной поверхностью, что выводил из конюшен к площади.

Под конюшнями оказалась обширная кладовая — размерами во все пространство основания башни. Майкайла произнесла заклинание, зажигавшее свет во всех остальных помещениях, и загорелась единственная лампа, свешивающаяся с потолка. Огонек мерцал довольно тускло и постоянно мигал; лампу давно следовало привести в порядок, вычистить и подрезать фитиль.

В тусклом свете девочке все-таки удалось рассмотреть содержимое комнаты. В ней оказалось полно корзин и бочек, нагроможденных совершенно хаотично. На каждой такой емкости была соответствующая надпись, сделанная большими, легко читаемыми даже при этом тусклом свете буквами. Вернее, они были бы читаемы, если бы хоть одно слово оказалось написанным на знакомом девочке языке.

«Все это не похоже на домашнюю кладовку для продовольствия, — подумала Майкайла, вздыхая и оглядываясь по сторонам. — Не иначе как мне придется вскрывать каждую емкость, чтобы понять, что там внутри.

Пол устилали плиты из какого-то странного серебристо-черного материала. Майкайла никогда не видела ничего подобного. У нее возникло ощущение, что об этих плитах следует непременно что-то узнать, что-то очень важное, но что именно, она пока еще не могла понять. «Что ж, это понимание придет потом», — подумала она. Девочка прошла в дальний конец комнаты. «Лучше начать с самого отдаленного угла и постепенно продвигаться обратно… Владыки Воздуха, да что же это такое?»

«Это» оказалось длинным туннелем в самой задней части комнаты, ведущим куда-то в сторону башни. Судя по направлению хода и по монолитным каменным стенам, он, очевидно, уходит прямо в центр горы. По бокам со вбитых в стены штырей свисали лампы, расположенные на одинаковом друг от друга расстоянии, но ни одна из них не горела.

Майкайла прошептала магическое слово, зажигавшее все светильники наверху, и, к огромной ее радости, здесь оно тоже подействовало. Лампы в туннеле начали оживать по очереди, начиная с той, что висела ближе всего к Майкайле, и дальше вглубь, как если бы огонь постепенно передавался от одного светильника к другому. Из головы девочки мгновенно вылетели все предупреждения Узуна, и, не обращая внимания на холодную как лед поверхность скалы под ногами, обутыми в легкие тапочки, она заспешила вперед, к дальнему концу туннеля.

Ход этот закончился покрытой изморозью дверью. Она была почти вдвое выше девочки. Майкайла ухватилась за огромное кольцо, служившее дверной ручкой, и потянула всю эту громадину на себя. Дверь неохотно подалась, петли жалобно заскрипели, как будто им стало больно от такого резкого и ставшего уже непривычным движения, но Майкайла ни на что не обращала внимания и быстро протиснулась внутрь.

Оглядевшись, она увидела, что попала в большой сводчатый зал с каменными стенами, в швах каменной кладки которых виднелись вкрапления горного льда. Пол устилали ровные плиты из черного камня; тот же камень послужил материалом и для встроенных в стены шкафов, а также дверей, которые, по-видимому, вели в соседние комнаты. К одной из таких дверей и приблизилась Майкайла. Она толкнула ее, но с таким же успехом могла толкнуть стену. Ни единого выступа, за который можно было ухватиться и потянуть на себя, на двери не было — лишь маленький желобок вдоль одного края. И тут Майкайла наконец сообразила, что эта штуковина предназначена для того, чтобы отодвигать ее в сторону, а не толкать или тянуть на себя. Она вставила пальцы в желобок, и дверь подалась неожиданно легко.

Открывшаяся за нею комната оказалась совсем маленькой, всего лишь около шести шагов в длину, и жутко холодной. «Все же мне абсолютно необходимо раздобыть теплую одежду», — подумала Майкайла, пряча ладони под мышки и переминаясь с ноги на ногу. Того и гляди подхватишь простуду. Но зато теперь перед ней, пожалуй, самые интересные вещи, какие только приходилось в жизни встречать. Знает ли о них Харамис?

Большая часть стены, которую она рассматривала, скрывалась под слоем льда, но темно-серого цвета участок в самой середине оставался довольно чистым. На темной блестящей поверхности Майкайла видела собственное тусклое отражение.