Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Плоды вдохновения

Иванов Александр Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Плоды вдохновения - Иванов Александр Александрович - Страница 8

Изменить размер шрифта:

Хлеб, любовь и Азия

(Гарольд Регистан)

По мотивам поэмы «Звезды в снегу»

На полевом далеком стане

(Не уточняю, что за стан)

Однажды в труженицу Маню

Влюбился труженик Степан.

Она сама к нему тянулась,

Шептал он что-то, к ней припав…

И это дело затянулось

На много полновесных глав.

И вдруг он встал.

– Послушай, Манька!

Послушай, звездочка моя,

Прости, любимая, но встань-ка,

Гляди, о чем подумал я.

Я за тебя отдам хоть царство,

С тобою быть всегда готов,

Но знаешь, сколько государству

Мы можем недосдать пудов?!

Она вскочила.

– Невозможно!

Пошли! Того гляди, гроза…

И разом вспыхнули тревожно

Их изумрудные глаза.

О как они в труде горели!

На них залюбовался стан.

Они умаялись, вспотели,

Но перевыполнили план!

Не сорвались хлебопоставки…

Над степью плыл густой туман.

И снова на широкой лавке

Марусю обнимал Степан.

И вновь она к нему тянулась,

Шептал он что-то, к ней припав.

И это снова затянулось

На много полновесных глав.

Больше не хочу!

(Екатерина Шевелева)

Я была в Женеве, Бонне, Ницце,

До чего же скучно за границей!

Целый год томилась я в Париже,

Мне Перхушково духовно ближе.

На Монмартр ходила, не робела,

Но, придя, о Зюзине скорбела.

Я мартель и арманьяк пивала,

Но о «Трех семерках» тосковала.

Проезжая Вену в «мерседесе»,

Мне хотелось на трамвай в Одессе,

А в отелях Дели и Мадраса

Не нашлось московского матраца…

В Филадельфии дрожали губы:

«Надоело. Поскорее в Мгу бы!»

В Токио мне ночью снилась Шуя…

Крест поездок на себе ношу я.

Боже мой, к кому бы обратиться,

Чтоб не ездить больше за границу!

Ремесло

(Яков Белинский)

Легко сапожнику: сработал сапоги –

пощупай хром! И каждому из тыщи

понятно, что хорош… О бедные стихи,

у вас – ни каблуков, ни голенища.

Яков Белинский

Поэтам нелегко.

Мастеровым пера

до подлинного далеко искусства;

то смысл насквозь течет,

а то в строфе дыра,

спадает форма,

жмет безбожно чувство.

А то еще, глядишь,

стихов не тот размер

глухое вызывает раздраженье.

Сапожники – вот кто классический пример

трудящихся, достойных уваженья!

В поэзии – для них

доступным быть хочу.

На разговоры лишних слов не трачу,

в руках сапожный нож,

то бишь перо, верчу,

подметки строф

гвоздями рифм собачу.

Спины не разогну,

как белый раб, тружусь,

искусство – ремесло, учти, художник.

Вот почему всегда

я так собой горжусь,

когда мне говорят, что я – сапожник!

Мы чаврим

(Михаил Беляев)

Обнажилась девушка в лесу…

Хочется остановиться,

Но стоять не хочется.

И зачаврит она,

Как в дождях колосок.

Михаил Беляев

Я в смятенье,

Головой трясу.

Снял очки, глаза протер рукою.

Обнажилась девушка в лесу.

В первый раз

Увидел я такое!

Надо бы уйти,

Но не могу.

Посидеть решил – так не сидится!

Лег на траву –

Отлежал ногу,

Встал, но тоже плохо – не стоится.

Крикнул: «Эй!» –

И вижу – вот те на! –

У нее глаза на мокром месте…

Я зачаврил,

Чаврит и она,

Лучше, если мы зачаврим вместе.

Бутылка

(Валентин Берестов)

Среди развалин, в глине и в пыли

Улыбку археологи нашли…

Молчок. Щелчок. И – праздник позади…

Валентин Берестов

Среди развалин, в глине и в пыли

Бутылку археологи нашли.

Кто знает, сколько ей веков иль дней.

«Московская» написано на ней.

«Особая» добавлена внизу.

Я улыбнулся и смахнул слезу.

Взошла луна, и долго при луне

Находку созерцал я в тишине.

…Пещера. Питекантропа рука.

Пол-литра. Птеродактиль табака.

Сгрудились питекантропы. У них

Глаз-ватерпас – чтоб ровно на троих!

Иначе в глаз – и впредь не подходи.

Кусок. Глоток. И – эра позади.