Владычица магии - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 46

— Поступай так, как подсказывает тебе собственная совесть, Утер. Но заклинаю тебя: отправь мальчика куда-нибудь, так, чтобы местопребывание его осталось в тайне. Объяви по стране, что ты отсылаешь от себя сына, дабы он взрастал в неизвестности, вдали от льстивых придворных — это дело обычное, — и пусть люди думают, будто мальчик едет в Малую Британию, ведь при дворе Бана живут его двоюродные братья. А сам отдай его на воспитание какому-нибудь из вассалов победнее — скажем, кому-нибудь из прежнего окружения Амброзия, Уриенсу там или Экторию, тому, что понезаметнее и ненадежнее.

Утер медленно кивнул.

— Игрейне тяжко будет расставаться с ребенком, — проговорил он, — но принцу должно получить воспитание, подобающее его высокой участи, и преуспеть в военных искусствах. Я даже тебе не открою, свояченица, куда его отошлю.

Вивиана улыбнулась про себя: «Ты и в самом деле думаешь, что сохранишь это от меня в тайне, Утер, ежели я пожелаю узнать, где мальчик?» Но вслух она этого благоразумно не произнесла.

— Есть у меня к тебе еще одна просьба, зять, — промолвила она. — Отдай мне Моргейну, пусть девочка воспитывается на Авалоне.

Мгновение Утер изумленно глядел на собеседницу, а затем покачал головой:

— Невозможно.

— Для Верховного короля нет ничего невозможного, разве не так, Пендрагон?

— Для Моргейны есть только два пути, — отозвался Утер. — Она выйдет замуж за человека, безоговорочно мне преданного; за того, кому я могу доверять. Или, если я не подыщу ей в мужья союзника настолько сильного, ее ждет монастырь и постриг. Не нужно мне в королевстве никакого корнуольского лагеря!

— Девочка недостаточно благочестива, сдается мне, хорошей монахини из нее не выйдет.

Утер пожал плечами:

— Я дам ей такое приданое, что в любом монастыре ее с распростертыми объятиями примут.

Вивиана вспыхнула от гнева.

— Как думаешь, долго ли ты удержишь свое королевство без благоволения Племен, а, Утер? — осведомилась она, неотрывно глядя на собеседника. — Племенам дела нет до твоего Христа и до твоей религии. Они покорны Авалону, когда вот их… — Жрица коснулась пальцем вытатуированных змей, вздрогнув, Утер отпрянул, но Владычица неумолимо продолжала:

— Когда вот их нанесли на твои руки, Племена поклялись повиноваться Пендрагону. Если Авалон лишит тебя поддержки… мы высоко вознесли тебя, Утер, — тем ниже тебе падать.

— Громкие слова, леди. Но исполнишь ли ты угрозу? — отпарировал Утер. — Пойдешь ли ты на такое ради девчонки и в придачу дочери Корнуолла?

— Хочешь проверить? — Вивиана, не дрогнув, глядела в лицо короля, и на сей раз Утер не отвел глаз: он достаточно разозлился, чтобы выдержать ее взор. «Великая Богиня! — подумала про себя жрица. — Будь я десятью годами моложе, о, как бы мы с ним правили — я и он!» За всю свою жизнь она знала лишь одного-двух мужчин, равных ей по силе, но Утер — о, этот противник достоин ее стального закала! А как же иначе; ведь его долг — не дать распасться королевству до тех пор, пока не возмужает сужденный король! И она не поставит под угрозу единство Британии — даже ради Моргейны. Но, может быть, Утера удастся урезонить?

— Утер, послушай меня. Девочка обладает Зрением, это у нее врожденное. От Незримого ей не укрыться; Незримое настигнет ее, куда бы она ни пошла, а играя с такими вещами, она навлечет на себя всеобщую нелюбовь; ее станут боятся и призерать точно ведьму. Хочешь ли ты такой участи для принцессы при твоем дворе?

— Ты сомневаешься, что Игрейна способна воспитать свою дочь, как подобает христианке? В самом худшем случае, запертая в стенах монастыря, она вреда не причинит.

— Нет! — воскликнула Вивиана, да так громко, что сидящие за нижним столом подняли головы и удивленно воззрились на нее. — Утер, девочка рождена жрицей. Запри ее в монастыре, и она зачахнет, точно поморник в клетке! Ты обречешь дитя Игрейны на смерть или на жизнь, исполненную страдания и безысходности? А я уверена — я говорила с девочкой, — что там она наложит на себя руки.

Вивиана видела, что этот последний довод не оставил Утера равнодушным, и заговорила еще убежденнее, еще горячее:

— Это у нее в крови. Так пусть обучается должным образом, пусть разовьет свои таланты. Утер, она что, настолько здесь счастлива или так уж украшает твой двор, что тебе жаль с ней расстаться?

Король медленно покачал головой.

— Я пытался полюбить ее ради Игрейны. Но она… странная, — промолвил он. — Моргауза, бывало, дразнила ее — она, дескать, из народа фэйри; и, не знай я ее родителей, я бы и сам в это поверил.

Вивиана принужденно улыбнулась:

— Верно. Она такая же, как я и как наша мать. Моргейна не предназначена для монастыря и церковного звона.

— Но как же я отберу у Игрейны обоих детей сразу? — в отчаянии вопросил Утер. Сердце Вивианы сжалось от боли и смутного чувства вины, но она покачала головой.

— Игрейна тоже рождена жрицей. Она смирится со своей судьбой, как ты, Утер, смиряешься со своей. А ежели ты опасаешься гнева своего исповедника, — проницательно предположила она и в глазах собеседника прочла, что не ошиблась, — так не рассказывай никому, куда ты ее отправляешь. Пусти слух, если хочешь, что отослал ее обучаться в женскую обитель. Она слишком мудра и серьезна для придворной жизни с ее вздорными любовными интрижками и женскими сплетнями. А Игрейна, зная, что дети ее в безопасности, счастливы и растут, готовясь к тому, что им суждено, будет довольна, пока у нее есть ты.

Утер наклонил голову.

— Да будет так, — отозвался он. — Мальчику отныне воспитываться у моего самого верного и самого неприметного из вассалов. Но как мне отослать его туда так, чтобы никто о том не дознался? Разве опасность не устремится за ним по пятам?

— Отошли его тайными путями, под покровом чар, как ты сам некогда приехал в Тинтагель, — посоветовала Вивиана. — Мне ты не доверяешь, но доверишься ли мерлину?

— Мерлину я доверил бы собственную жизнь, — отозвался Утер. — Хорошо, пусть мерлин возьмет мальчика. А Моргейна, значит, поедет на Авалон. — Король спрятал лицо в ладонях, точно изнывая под непосильным бременем. — Ты мудра, — проговорил он и поднял голову, во взгляде его читалась неприкрытая ненависть. — Проклятие, была б ты глупая, вздорная женщина, которую я мог бы презирать!

— Если твои священники не лгут, — невозмутимо отозвалась Вивиана, — я уже и без того проклята на веки веков, так что не трать слов даром.

Глава 11

Солнце уже садилось, когда впереди показалось Озеро. Вивиана развернулась на своем пони и глянула на Моргейну, ехавшую чуть позади. Лицо девочки осунулось от усталости и голода, но она ни разу не пожаловалась, и Вивиана, намеренно задавшая тяжкий темп, чтобы испытать ее стойкость, удовлетворенно вздохнула. Жизнь жрицы Авалона нелегка. Владычице необходимо было выяснить, сможет ли Моргейна вынести непосильные тяготы и лишения. Теперь Вивиана натянула поводья, и девочка поравнялась с ней.

— Вот и Озеро, — объявила Владычица. — Очень скоро мы окажемся под крышей, где нас ждет огонь, снедь и питье.

— Всем трем я порадуюсь, — отозвалась Моргейна.

— Ты устала, Моргейна?

— Немножко, — застенчиво призналась она. — Но мне жаль, что путешествие вот-вот закончится. Я люблю смотреть на все новое, а прежде я нигде не бывала.

У кромки воды кони встали. Вивиана попыталась представить себе знакомый берег так, как его видит чужой: пасмурные серые воды, высокие тростники у края, безмолвные, низкие тучи, в воде — пучки водорослей. Вокруг царила тишина, и Вивиана отчетливо слышала мысли девочки: «Здесь так одиноко, темно и уныло».

— А как мы попадем на Авалон? Моста-то здесь нет… нам ведь не придется переправляться вплавь вместе с лошадьми? — спросила Моргейна. Вивиана, вспомнив, как именно это они и проделали у брода, где река вздулась из-за весенних дождей, поспешила успокоить девочку:

— Нет, я позову ладью.

Вивиана закрыла ладонями лицо, отгораживаясь от ненужных картин и звуков, и над Озером полетел беззвучный зов. Спустя несколько мгновений на тускло-серой глади появилась ладья с низкими бортами. В одной части задрапированная черно-серебряной тканью, она скользила по воде так неслышно, словно летела, едва касаясь поверхности, как озерная птица. Тишину не нарушал плеск весел, но, когда ладья подошла ближе, Вивиана с Моргейной разглядели немых гребцов: их весла входили в воду совершенно беззвучно, не поднимая брызг. Смуглые, низкорослые, они были полуобнажены, тела их покрывала татуировка — магические узоры, наколотые синей вайдой. Глаза Моргейны изумленно расширились, но девочка не произнесла ни слова. От внимания Вивианы это не укрылось.