Состоятельная женщина. Книга 2 - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 4

– Рада познакомиться с вами, миссис Дэниел. Меня зовут Эмма Харт. Меня прислала к вам Рози из „Грязной утки”. Она полагала, что вы окажете любезность сдать мне комнату.

– Я беру на пансион только джентльменов, – отрезала миссис Дэниел, – меньше хлопот. Кроме того, все занято.

– Ах, неужели! – тихо пробормотала Эмма, и взгляд ее огромных глаз застыл на женщине. – А Рози была так уверена, что у вас для меня найдется комната. Даже малюсенькая вполне подошла бы. – Эмма не сводила с нее глаз. – Ведь это очень большой дом?

– Это так, но обе мои лучшие спальные комнаты сданы. Есть только плохонькая мансарда, но я никогда не сдаю ее.

У Эммы упало сердце, но ее улыбка не дрогнула.

– Быть может, миссис Дэниел, вы надумаете сдать мне эту мансарду? Я ничуть не буду вам в тягость. Рози отрекомендует меня, если…

– Дело не в этом, – резко оборвала ее женщина. – Все занято, я уже сказала. – Она окинула Эмму суровым взглядом. – Я сдаю два помещения, и оба уже заняты. – Она собралась закрыть дверь.

Эмма вновь обаятельно улыбнулась.

Миссис Дэниел, не спешите, пожалуйста. Вы бы очень выручили меня, сдав мансарду на две-три недели. Или на тот срок, какой удобен для вас. В это время я смогла бы подыскать что-нибудь еще. Рози была так уверена, что вы сделаете мне это одолжение. Она так хорошо говорила о вас и отзывалась самым лучшим образом. Рози сказала, что здесь мне будет надежно, что вы добрая и порядочная женщина.

Миссис Дэниел не отвечала, но слушала со вниманием.

– Видите ли, я не местная, – торопилась Эмма, решив не упустить ее заинтересованности. Еще ей хотелось убедить женщину в том, что у нее не будет хлопот, и рассеять ее явную враждебность к жиличкам. – Я жила недалеко от Райпона, у бабушки моего мужа, а недавно она умерла. – Эмма заметила тень изумления на лице хозяйки при упоминании о муже, но, прежде чем та успела что-нибудь сказать, Эмма пояснила: – Мой муж служит в Королевском флоте. Он ушел на шесть месяцев в дальнее плавание. Я была бы благодарна, если б смогла остановиться у вас, всего лишь на несколько недель. У меня было бы время подыскать для нас место к тому моменту, когда мой милый муж приедет в отпуск. Женщина молчала, явно размышляя над рассказом Эммы. Эмма лихорадочно соображала. Ее уговоры, лесть и обаяние не возымели никакого действия. Быть может, призвать к ее жадности?

– Я могу заплатить вам за месяц вперед, миссис Дэниел. К тому же немного свободных денег всегда кстати, ведь так? За мансарду, которую вы никогда не сдаете, – подчеркнула Эмма и приоткрыла свой кошелек.

Гертруда Дэниел, бездетная вдова, была не так груба, какой казалась с первого взгляда. На самом деле ее непреклонный нрав и угрюмое лицо скрывали искреннее доброе сердце и тонкое чувство юмора. Как бы то ни было, у нее было непреодолимое желание закрыть дверь перед носом девушки. Деньги ее не интересовали. И она не любила квартиранток. Одни неприятности от них. Хотя что-то было в этой необыкновенной девушке, к тому же она сказала, что замужем. Нехотя и к своему величайшему удивлению, она произнесла:

– Давайте-ка лучше зайдем. Я не хочу обсуждать это на пороге, когда все соседи смотрят из-за своих драных занавесок. Нет, я не буду сдавать вам мансарду, знаете ли. Но, возможно, я предложу вам что-то другое, попробуйте.

С этими словами она распахнула дверь шире и пропустила Эмму в крошечный коридор, указывая дорогу в гостиную. Гертруда Дэниел была в сильнейшем смятении. Она никак не могла понять, что побудило ее впустить в дом эту девушку. Она нарушила свой принцип. Ее муж, Берт, сбежал с проживавшей у них квартиранткой. Теперь Берт уже давно лежал в сырой земле. Тем не менее с тех пор она не сдала комнату ни одной женщине и не собиралась делать этого сейчас.

Гостиная была благоговейным хранилищем викторианского дурного вкуса. Она была битком набита диванчиками из конского волоса, стульями и безделушками из красного дерева. Лиловая шенильная ткань покрывала стол, фортепьяно и широкую этажерку. Везде, где только не было старинных вещиц, стояли фикусы в горшках. Со стен в глаза бросались самые отвратительные копии знаменитых полотен масляной живописи. Ярко-красные гобелены из шерстяного бархата, покрывавшие стены, резали глаза.

– Садитесь, – все так же сурово произнесла миссис Дэниел.

Эмма поставила чемодан на отталкивающего вида красно-лиловый турецкий ковер и, сжимая в руках сумку, присела на краешек стула с сиденьем из конского волоса. Она отчаянно пыталась придумать что-то необыкновенно весомое, стремясь хоть как-то польстить миссис Дэниел, но та прервала ее размышления.

– Это лучшая комната, – горделиво сказала хозяйка, – вы не согласны?

– О да, действительно. Она прекрасна, – быстро ответила Эмма самым искренним тоном, подумав, до чего же она ужасна.

– Вам она и вправду нравится? – спросила миссис Дэниел, и голос ее теперь зазвучал нежнее.

– Конечно! Очень! – Эмма огляделась. – Да, это одна из самых изящных комнат, что мне доводилось видеть. Она великолепна. У вас превосходный вкус, миссис Дэниел, – изливалась Эмма, припоминая слова, так часто употребляемые в прошлом Оливией Уэйнрайт. Она одарила миссис Дэниел сияющей восхищенной улыбкой.

– Еще бы, она чудесна. Большое спасибо. – Миссис Дэниел необычайно гордилась своей гостиной, ее лицо впервые смягчилось.

Это не осталось незамеченным Эммой, и она решила воспользоваться моментом. Она не спеша открыла сумку.

– Миссис Дэниел, не окажете ли вы любезность сдать мне мансарду? Как я и говорила, я заплачу вперед. Если вы сомневаетесь насчет денег, то я…

– Нет, дело не в этом, – прервала ее миссис Дэниел. – Если Рози вас рекомендует, то я знаю, что с деньгами у вас порядок.

Гертруда Дэниел колебалась. Она окинула Эмму изучающим взглядом. Она тщательно ощупывала ее глазами с того самого момента, когда открыла дверь. Как прежде и Рози, она тотчас же обратила внимание на одежду девушки. Платье было чуть старомодным, но приличным. Она все больше замечала манеры девушки, правильность и изысканность ее утонченной речи. Она, должно быть, из света, решила хозяйка, и прежде чем смогла себя одернуть, произнесла:

– Что ж, не знаю, подойдет ли мансарда такой молодой изящной леди, как вы. Но раз вы в данный момент никуда не торопитесь, я покажу ее вам. Запомните – возможно, это лишь на несколько недель.

Будто гора свалилась у Эммы с плеч, ей захотелось обнять эту женщину, но она сдержалась и была абсолютно спокойна.

– Как вы добры, миссис Дэниел. Я так обязана вам, – ответила она самым благородным тоном, в который раз подражая Оливии Уэйнрайт.

– Ну что ж, идемте, – сказала хозяйка, поднимаясь. Она обернулась и с тенью усмешки посмотрела на Эмму из-под приподнятых бровей. – Откуда такая молодая приличная леди, как вы, может знать Рози из „Грязной утки”? – Эта несуразица озадачила ее.

„Ближе к правде, как оно есть”, – подсказал Эмме внутренний голос. Ничуть не запнувшись, она ответила:

– Один рабочий, что занимался ремонтом в доме бабушки, знал, что ее дни сочтены. Я как-то говорила ему, что надеюсь когда-нибудь переехать в Лидс, подыскать дом для нас с Уинстоном, моим славным мужем, и по возможности найти работу в каком-нибудь магазине. Он был дружелюбен и подсказал мне зайти к Рози сразу по приезде в Лидс. Он был уверен, что она поможет.

Гертруда Дэниел внимательно слушала, размышляя над рассказом девушки. Она говорила с такой прямотой и искренностью, конечно, все сказанное было правдой. В этом был смысл. Она кивнула, удовлетворенная открытостью девушки.

– Да, я понимаю. Рози – добрая женщина. Она всегда готова помочь. Разумеется, приличным людям. – Она опять кивнула и жестом пригласила Эмму следовать за ней.

Мансарда действительно была невелика и нехитро обставлена, но опрятна. Здесь были узкая кровать, платяной шкаф, умывальник у окошка под самым карнизом, комод, стул и маленький стол. Он тоже был чист, ни единого пятнышка. Эмма ухватила все это беглым взглядом.