Непричесанные мысли - Лец Станислав Ежи - Страница 4

Смельчак: ест из рук тирана.

Ну, пробьешь ты головой стену. И что будешь делать в соседней камере?

Несгибаемая позиция иногда — результат паралича.

Нельзя опускать голову тому, кто носит терновый венец, — спадет.

Осуществляются наши самые смелые мечты! Может, пора исполняться и несмелым?

Некоторые мысли приходят в голову под конвоем.

Одни должны были бы получить дар жизни вторично в награду, другие — в наказание.

Иногда знаменосца приходится отыскивать по отпечаткам пальцев на древке.

В раю должно быть всё — и ад!

Мистик! Верит, что он существует.

Трудно ходить с поднятой головой и не задирать нос.

Философы, полно искать камень мудрости — не то его повесят вам на шею!

Новое в геометрии — генеральная линия не состоит из бесчисленного множества точек зрения.

Поменял квартиру — переехал из Содома в Гоморру.

«Не убий!» — сказал он. И добавил: «Разве что найдешь для этой цели подходящих людей вместо себя».

Скажи: «Святых людей нет», — и на тебя обидятся даже атеисты.

Из книги Бытия: «Только один жил с начала света и до его конца — страх».

Вот расисты! Не допускают черных мыслей.

Помните, у человека нет другого выбора — он должен быть человеком!

И размеры вселенной могут быть военной тайной.

Правда обычно лежит посредине. Чаще без надгробного камня.

Сказал навоз: «Вот трус! Боится до меня даже дотронуться».

«Вот это голова!» — сказали о человеке, увидев его под топором палача.

Страшнее всего — моральная грязь, она обычно ведет к кровавой бане.

Мечтал познать людей изнутри. Ему предложили сделать это с черного хода.

Не доверяйте льстецам — они способны оплевать слюной восторгов.

Полудурки не любят полутонов.

Сексуальные стимулы могут быть и экономическими.

Я попал пальцем в небо? Это и было моей целью.

Трусливый сатирик создает только один анекдот — себя.

Дисциплина в искусстве требует свободы.

Лира Нерона была камертоном.

И у пилигримов потеют ноги.

Отсутствующие всегда неправы, зато уцелеть им легче.

Хлеб открывает любой рот.

Волки, должно быть, благороднее овец: они с трудом представляют свое существование без последних. А овцы? Стыдно сказать!

Жизнь заставляет человека совершать много добровольных поступков.

Если уж становиться в круг, то во влиятельный.

В будущем люди-флюгера будут управляться межпланетными вихрями.

И тиран не пользуется свободой совести.

Древние владели способностью бальзамировать останки так, чтобы они не теряли значения.

Могло быть хуже. Твой враг мог оказаться твоим другом.

Хотя их дороги разошлись, они и дальше шли рядом — как стражник и арестант.

У человека нет обратного пути тогда, когда противник также лишен его.

Валаамова ослица вдруг заговорила человеческим голосом. Не могли бы некоторые актрисы последовать ее примеру?

Трудно угадать, кто плывет по течению добровольно.

Когда же мы покорим межчеловеческое пространство?

А преступления, не предусмотренные законом, нелегальны?

Сбросил шкуру, а кричал так, будто ее с него сдирали.

«Я держусь в стороне от людей, — сказал один альтруист, — чтобы не сделать им ничего плохого!»

И как тут не быть оптимистом: мои враги оказались точно такими свиньями, как я и предполагал.

Некоторые зебры готовы сидеть в клетке — лишь бы их считали белыми скакунами.

Не забывайте, что тылы обычно считают себя фронтами.

Мозг человека становится все тяжелее, а мне страшно — ведь он, говорят, удерживает нас в положении гордой вертикали.

Анонимка допустима только в том случае, когда писавший ее и вправду никем не является.

Шутовским колпаком поклон не отвешивают.

Надпись на могиле: «Жизнь проходит, увы, не без последствий».

«Проспал свою эпоху!» —говорили о нем. «Спокойно?» — поинтересовался я.

Иногда сатире приходится возрождать то, что было уничтожено пафосом.

Напал. И к тому же на мысль.

Не требуйте от жизни невозможного! Почему? Ведь ее возможности безграничны.

Некоторые предрекают мне преходящую актуальность. Думают, что я пишу о них.

Формулы часто деформируют нас.

И чужая неграмотность затрудняет работу писателя.

Я буду региональным писателем — ограничусь земным шаром!

Можно глубоко почитать бога, не веря в его существование.

Страшно дыхание эпохи, в которой люди задыхаются.

Хвалился, что его пращуром был Авель. Правда, ведь он — потомок Каина.

Вот бы такой якорь, который за собой таскает сушу!

Жизнь слишком тяжела, чтобы придавать ей особый вес!

Главное, чтобы клопы не пробрались в наши сны!

«Выше голову!» — сказал палач, накидывая петлю.

Если бы иных приняли всерьез, они больше не возвращались бы к нам.

Ахиллесова пята часто скрывается в сапоге тирана.

Там, где запрещен смех, обычно и плакать не разрешается.

И от содрогания людей трескается основа государства.

Грустно, когда позвоночник распрямляется лишь на кресте.

Жизнь человека иногда заканчивается чужой смертью.