Жизнь как матч - Платини Мишель Франсуа - Страница 18

Но я уже заявил о своем решении. Таково было мое желание. Правда, я еще не до конца отдавал себе отчет, насколько стремительно растет моя репутация. Я даже не предполагал, что малейшее изменение в моей судьбе может вызвать столь бурную реакцию.

Приняв решение в отношении своей будущей спортивной карьеры, я счел необходимым сообщить об этом своим руководителям, причем задолго до истечения контракта. В среде профессионалов такие предупреждения обычно делаются за два месяца до окончательного расчета с клубом. Я же сообщил об этом начальству за полтора года!

Никто не мог запретить мне после почти семилетней верной и безупречной службы наконец сменить обстановку и посмотреть страну. Контракт имеет строго ограниченный срок и не предусматривает никакой обязательной пролонгации после истечения основного срока.

Выражая свое недовольство, клуб поспешил оповестить об этом широкую публику, уточнив при этом, что я не намерен возобновлять контракт в силу того, «что получил различные предложения, в том числе и от зарубежных стран».

Все взоры обратились к Каталонии, к «Барселоне». Йохан Круифф, по сути дела, ее голландский вдохновитель, трехкратный обладатель Кубка европейских чемпионов в составе своего «Аякса» из Амстердама, финалист чемпионата мира 1974 года, должен был з скором времени объявить о своем уходе. Даже называли цифру: 82 миллиона песетас (476 миллионов сантимов) тому, кто сменит его. Подразумевая, что это буду я.

Затем возникают «Валенсия», «Реал» (Мадрид), «Нанси» играл в Марселе, когда дебаты о моем переходе достигли своего апогея. Два очень внимательных зрителя уселись поудобней в первом ряду гостевой трибуны: президент «Валенсии» – важный сеньор Коста Рамос и тренер клуба – француз Марсель Доминго.

«Валенсия» стала первым клубом, который установил контакты с «Нанси» с целью переговоров о моем возможном переходе. Все было проделано крайне вежливо, похорошему, но ходоки были выпровождены моими руководителями. Этот клуб не намерен «обжечься» еще раз и теперь делает предложение лично мне.

Доминго сообщает: «Если вы выберете Испанию, то не может быть и речи о подписании контракта с кем-нибудь иным, кроме „Валенсии“. Мы готовы сделать вам контрпредложения, если вы получили какие-то иные».

Сколько себя ни убеждай, что футбол – это игра, которой нужно отдаваться целиком, без остатка, без всяких «задних» мыслей, все же никуда не уйти от подобных переговоров. Но это всегда оставляет пагубный след в сознании.

До этого времени я мало интересовался деньгами.

Для меня, прежде всего, главное значение имел сам клуб «Нанси», мои друзья по команде, радость от игры в футбол, и только…

В этот вечер в Марселе мы играем с «Олимпик де Марсель». Но почему-то сегодня я все время запаздываю с ударом. Может, во мне говорит обида на Клода Кюни? Может, волнует исход важного матча на чужом поле? Может, тревожит будущий переход, который, по сути дела, превратился чуть ли не в дело государственного масштаба? Что бы там ни было, но, несмотря на то что я ношу на спине номер 9, я ни разу так и не сыграл на острие атаки, в центре нападения. Я лишь распасовываю мячи, но делаю это как бы нехотя, почти небрежно. Короче говоря, я чувствую себя не в своей тарелке.

Трезор забивает нам гол. «Марсель» ведет.

Курбело сравнивает счет, наши команды расстаются добрыми друзьями и с ничейным счетом, который никого не трогает и, прежде всего, наблюдавших за нами испанцев. После матча меня находит Доминго и заявляет, что сегодняшняя моя игра не имеет для него никакого значения: он еще раньше составил обо мне представление. Но Клод Кюни бормочет в усы: «Независимо от того, предпочтет Платини Испанию или Италию, он должен играть не так, как играл сегодня».

Италия… Все толкает меня к ней.

Через несколько дней, 8 февраля, сборная Франции играет в Неаполе со сборной Италии в порядке проведения подготовки к чемпионату мира. Последнюю свою победу Франция одержала над «Скуадрой адзуррой» чуть ли не во времена античности или, если быть поточнее, на Олимпийских играх 1920 года в Антверпене!

Некоторые оракулы высказали предположение, что пребывание Платини в Неаполе будет использовано для заключения контракта с каким-нибудь знаменитым клубом Милана или Турина. Тут же футболист Платини превращается в предмет купли и продажи, что неизменно влечет за собой вздувание цен.

Охотники за информацией размахивают перед моим носом иностранными журналами, которыми можно завалить целый киоск: мое имя фигурирует во всех заголовках печатной европейской продукции от барселонского «Дон Балона» до лиссабонского «Бола» и знаменитого миланского «Турин спортиво».

Вот уже пятнадцать дней иностранные журналисты не дают мне прохода. Повсюду, куда приезжает «Нанси», я обнаруживаю ковры в тех коридорах, которые ведут к нашей раздевалке. За две недели до поездки в Италию, в Ниццу, где мы выиграли со счетом 7:3 (!), прибыло трое итальянцев, затем в Марселе вслед за Доминго явились три специальных корреспондента испанской прессы, в числе которых ветеран и бывший капитан «Барселоны» Фусте, представляющий еженедельник «Дон Балон».

Это, вероятно, они распространяют различные слухи, которые еще больше накаляют атмосферу. Последняя новость: доверительные признания, сделанные каким-то «серым кардиналом» испанского футбола. «Франс-футбол» помещает их накануне матча в Неаполе, и французские болельщики, которые прибыли сюда чартерными рейсами, тут же распространяют их по городу, вызывая у всех повышенное любопытство. Затем отличается какой-то таинственный корреспондент «Франс-футбол»: «Сандро Маццола (бывший ведущий игрок „Интера“ из Милана и „Скуадры“) и „Интер“ намерены отказаться до мая от всяких контактов с Мишелем Платини, чтобы не нарушать устава итальянской футбольной федерации. Но все заставляет верить, что в принципе соглашение между нашей суперзвездой и миланским клубом достигнуто. „Интер“ испытывает необходимость в стратеге, который нацелен на эффективную игру. Его президент – Ивано Францолли обладает всеми необходимыми финансовыми средствами. Он, например, был готов уплатить миллиард с половиной лир (8 миллионов франков) за Новелли, любимчика „Перузы“. Закулисная сделка ему не удалась, что оказалось на руку миланскому клубу. Поэтому синьор Францолли хочет произвести фурор, не останавливаясь ни перед какой ценой. И Платини – идеальный игрок, чтобы вновь поднять его престиж».

А вот что говорит другой «свидетель» событий, пожелавший остаться в тени: Платини якобы уже подписал с «Интером» договор о намерениях. Но этот малый забыл об одном: итальянская федерация делает все, чтобы задержать до сезона 1981/82 года возвращение иностранных игроков в итальянские клубы, что соответствует закону о свободном перемещении граждан в рамках стран Общего рынка. Италия пока еще не готова гарантировать предполагаемому чудо-ребенку возвращение в отчий дом.

Это, однако, не мешает спортивным газетам весело пачкать черной краской свои белые страницы.

В Неаполе на двери моего гостиничного номера, за которым Мишель Идальго, как говорят, постоянно присматривает, какой-то юморист пришпилил спортивную карикатуру Деро. На ней изображены четыре коммивояжера, закутанные в большие, не по росту, пальто, в шарфах, с обмороженными носами, а на портфеле каждого из них начертаны названия – «Валенсия», «Барселона», «Интер» и «Торино». Они толкаются в прихожей перед дверью кабинета д-ра Кюни.

Эмиссар из Барселоны спрашивает своего туринского коллегу:

– «Грипп „Виктория“?

– Нет, лотарингская «звездная» болезнь, как и у вас!» Эта карикатура вызывает у меня улыбку…

Чтобы завершить рассказ о моем пребывании в Италии, нужно сказать, что встреча команд Италии и Франции продемонстрировала истинный спортивный накал. Нам удалось добиться вполне удовлетворительного равенства в голах – 2:2. Я послал в сетку два мяча, один за другим, после двух штрафных ударов… своей магической «лапой» – один в правую девятку Дино Зоффу, а второй – в левый угол. И все это за 45 секунд до перерыва. Несомненно, Зофф скажет свое слово в пользу моего переезда в Турин, когда клуб «Ювентус», ворота которого он защищает с незапамятных времен, захочет заполучить меня навсегда, но он и словом не обмолвится об этих забитых ему двух мячах со штрафного удара… Они, конечно, немало значили, эти голы, и при выходе со стадиона в Неаполе публика скандировала мое имя.