Русский Царь Батый - Пензев Константин Александрович - Страница 14

В Европе даже сделали соответствующие и очень правильные выводы: «Алисой говорит, что „война была бы для французов одинаково пагубна, если бы Москва не была сожжена и зима не была холодна“.

«Если армия бросается зря в середину скифской конницы, не имея возможности получать из своей страны продовольствие и фураж, то она неминуемо погибнет… Уже одно то огромное количество повозок, которое должна иметь европейская армия, вторгающаяся в азиатскую страну, губит ее, потому что увеличивает ее балласт и ускоряет минуту, когда армия, окруженная неприятельскими всадниками, должна погибнуть от недостатка продовольствия» (Дж. Деннисон, «История конницы»).

Однако «огромное количество повозок» должна была иметь не только европейская, но и монгольская армия, раз уж она вторглась в Россию. Какая, собственно, разница? Ну и что из того, что монгольские лошади приспособлены к тебеневке? На Руси не было степей.

Первое, что должны были везти за собой монголы, – фураж. Второе – осадное вооружение, третье – продовольствие, поскольку на пять месяцев не хватит сушеного мяса в седельных сумках, а если использовать одну заводную лошадь под продовольствие, соответственно добавится проблема, как еще и эту лошадь прокормить. (Совсем по пословице: хвост вытащил, голова увязла.) Почему-то до европейцев после 1812 года кое-что стало доходить, а монголов все это не касалось. Допустим, монголы были все пассионариями. И лошади у них тоже были пассионариями? О «пассионарности» лошадей можно написать следующее.

«Есть такая характеристика живого существа – „константа Рубнера“. Это уровень потребления кислорода на единицу массы. В пирамиде живых существ, населяющих нашу планету, по величине константы Рубнера человек стоит на самом верху, ниже его следует лошадь, а уж потом располагаются прочие живые существа.

То есть человек может выдать мощности на единицу своей массы ровно в два раза больше, чем лошадь, и в два раза быстрее восстановить потраченные силы.

Так что легенды о фантастической выносливости монгольских лошадей – легенды и есть. Их выносливость не превосходит выносливости современных спортивных коней. На запредельные нагрузки, опасные для жизни и здоровья, способен лишь человек, существо, обладающее разумом и способное подавлять даже инстинкт самосохранения. Именно поэтому есть люди, способные бежать без отдыха сутки, но в мире нет и никогда не было лошади, способной бежать без отдыха хотя бы двенадцать часов» (С. Лескутов, «Марш-бросок железного спецназа Чингисхана»).

Люди бывают разные. Есть люди, способные бежать без отдыха сутки, есть – которые и километра не пробегут. Негры, к примеру, плохо переносят холод, а эскимосы холод переносят хорошо, но если и негра и эскимоса выставить на январский мороз в России в одних футболках, то эскимос проживет ненамного дольше негра, даже если он обучен зарываться в глубокий снег. Таким образом, речь идет прежде всего не об отличиях среди людских рас, а об условиях.

Лошади тоже бывают разными. Есть монгольская, но есть и другие породы лошадей, которые также приспособлены к круглогодичному табунному содержанию и тебеневке. Они не менее выносливы, чем лошади монгольской породы.

Иомудская лошадь разводится в двух разъединенных большим пространством районах Туркменской Республики: на юго-западе Туркмении – в Атрекском районе и на северо-востоке – в Ташаузском районе. «Время возникновения иомудской лошади, как отдельной более или менее оформившейся породы, – сообщает Ю. В. Шацкий, – мы сопоставляем с нашествием на Туркестан арабских всадников, победоносно прошедших через Персию и призывавших „огнем и мечом“ население Туркестана принять правоверное учение Магомета, т. е. в середине VII века».

«Лошади Ташаузского района с оседлым земледельческим населением несколько крупнее и тяжелее лошадей Атрекского района в связи главным образом с большей обеспеченностью первого района зернофуражом и посевной люцерной и подбором не только для верховых, но и для сельскохозяйственных целей. В Атрекском же районе с кочевым скотоводческим населением лошадь пользовалась круглый год подножным кормом, получая подкормку лишь в раннем возрасте». «Иомудские лошади отличаются выдающейся выносливостью при далеких пробегах и быстротой движений в условиях горных местностей…» (А. Ф. Доброхотов, «Частное животноводство», http://horse-of-dream.vsau.ru).

Кабардинская лошадь – «кабардинская порода произошла от лошадей степного типа при скрещивании их в течение нескольких столетий с восточными породами и особенно с арабами, а впоследствии с английскими чистокровными и с русскими рысаками». «Взрослые лошади пользуются пастбищным содержанием круглый год с небольшой подкормкой в течение зимних месяцев, и только лошади, находящиеся в работе, остаются в ауле и в свободные от работы часы выгоняются на выгонные при аульные участки» (А. Ф. Доброхотов, «Частное животноводство»).

Есть породы, которые по выносливости и приспособленности к внешним условиям не только не уступают, но даже превосходят монгольскую породу. Например, киргизская порода.

Киргизская лошадь – «…приближаясь по происхождению и типу к монгольской лошади, удивительно приспособлена к условиям сурового континентального климата и к особенностям табунного коневодства кочевников. Она круглый год проводит на открытом воздухе, испытывает самые разнообразные перемены температуры, почти от 60-градусной летней жары, при жгучих ветрах и непроглядной пыли, до 50 зимнего холода, нередко при страшных степных буранах». «Зимой лошади обычно были предоставлены самим себе, питались только тем подножным кормом, который они добывают (тебенюют), отрывая копытом и мордой остатки травы из-под снега. Для характеристики изумительной приспособленности животных необходимо отметить, что, по наблюдениям Темирской опытной станции, лошади переносят тебеневку довольно легко. Если снег рыхлый, – сообщает К. А. Овчинников, – то даже аршинная толщина снежного покрова позволяет лошадям при наличии корма под снегом и при условии, что они были осенью хорошо заправлены, выходить из зимы более или менее упитанными. Но когда зимой бывает оттепель и дождь, а затем при понижении температуры образуется на поверхности снега ледяная корка, которую некованые копыта не в состоянии пробить, или когда дождевая вода при бесснежной зиме замерзает на траве, тогда начинался голод и массовый падеж лошадей. К счастью, сильная гололедица („джут“) бывает довольно редко, один раз через 15–20 лет.

Лошади иногда гибли от ужасных буранов, которые бывают настолько сильны, что лошади не могут удержаться на месте. Гонимые бураном лошади нередко сваливались в овраги и вязли в снегу. Наиболее выносливыми являются те лошади, которые могли запасти с осени в теле много жира. Такие лошади, по свидетельству киргизов, могут выдержать до 20 дней абсолютного голода. Примером выносливости киргизской лошади может служить и тот факт, что за 4 года существования табуна на Темирской опытной с.-х. станции табун этот не получил ни одного пуда сена за все время. Даже в суровую многоснежную зиму 1927/1928 г. табун все время находился на подножном корму и лишь некоторых лошадей приходилось ставить на сено, чтобы уберечь от гибели» (А. Ф. Доброхотов, «Частное животноводство»).

Можно с уверенностью утверждать, что лошади, которых разводили те же половцы, ни в чем не уступали монгольским лошадям. Половецкие лошади так же отличались выносливостью, неприхотливостью и приспособленностью к круглогодичному табунному содержанию и тебеневке. То есть обладали качествами, присущими всем степным лошадям, а не только монгольским. Естественно, что немалая часть половецких лошадей поступала на Русь по торговым путям. И более чем естественно, что на Руси зимой эти лошади находились на стойловом содержании.

Ну не было на Руси степей! Посему на зиму приходилось заготавливать фураж. Фураж заготавливали и в степи для подкормки. Просто в степи требуется заготавливать значительно меньше фуража, поскольку есть условия для тебеневки.