Сказка про славного царя Гороха и его прекрасных дочерей царевну Кутафью и царевну Горошинку - Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович - Страница 6

- Э, всё равно, царь Горох! Пойдем... Чему быть - того не миновать, а может, там и покормят. Очень уж я о щах стосковался...

Царь Горох тоже не прочь был закусить, да и царица Луковна проголодалась.

Нечего делать, пошли. Никто и не думает даже, какой это город и чей стан раскинут. Царь Горох идет и корит себя, зачем он хвастался перед царем Пантелеем своими шестью пальцами, - болтлив царь Пантелей и всем расскажет. А царица Луковна начала прихорашиваться и сказала Босоножке:

- Иди-ка ты, чумичка, позади нас, а то еще осрамишь перед добрыми людьми...

Идут дальше. А их уже заметили на стану. Валит навстречу народ, впереди скачут вершники. Приосанились оба царя, а царь Пантелей сказал:

- Ну, теперь дело не одними щами пахнет, а и кашей и киселем... Очень уж я люблю кисель!..

Смотрит царица Луковна и своим глазам не верит. Едет впереди на лихом коне сам красавец царевич Орлик и машет своей шапкой. А за ним едет, тоже на коне, прекрасная царевна Кутафья, а рядом с ней едет злой король Косарь.

- Ну, теперь, кажется, вышла каша-то с маслом... - забормотал испугавшийся царь Пантелей и хотел убежать, но его удержала Босоножка.

Подъехали все, и узнал славный царь Горох родных детей.

- Да ведь это моя столица! - ахнул он, оглядываясь на город.

Спешились царевич Орлик и царевна Кутафья и бросились в ноги отцу и матери. Подошел и король Косарь.

- Ну, что же ты пнем стоишь? - сказал ему славный царь Горох. - От поклону голова не отвалится...

Поклонился злой король Косарь и сказал:

- Бью тебе челом, славный царь Горох!.. Отдай за меня прекрасную царевну Кутафью.

- Ну, это еще посмотрим! - гордо ответил царь Горох.

С великим торжеством повели гостей в королевскую палатку. Все их встречали с почетом. Даже царь Пантелей приосанился.

Только когда подходили к палатке, царица Луковна хватилась Босоножки, а ее и след простыл. Искали-искали, ничего не нашли.

- Это была Горошинка, мама, - шепнула царице Луковне прекрасная царевна Кутафья. - Это она всё устроила.

Через три дня была свадьба - прекрасная царевна Кутафья выходила за короля Косаря. Осада с города была снята. Все ели, пили и веселились. Славный царь Горох до того развеселился, что сказал царю Пантелею:

- Давай поцелуемся, царь Пантелей... И из-за чего мы ссорились? Ведь, ежели разобрать, и король Косарь совсем не злой...

XII

Когда царь Горох с царицей Луковной вернулся к себе домой со свадьбы, Босоножка сидела в царицыной комнате и пришивала на свои лохмотья новую заплатку. Царица Луковна так и ахнула.

- Да откуда ты взялась-то, уродина? - рассердилась старуха.

- Вы на свадьбе у сестрицы Кутафьи веселились, а я здесь свои заплатки чинила.

- Сестрицы?! Да как ты смеешь такие слова выговаривать, негодная!.. Да я велю сейчас тебя в три метлы отсюда выгнать - тогда и узнаешь сестрицу Кутафью...

- Мама, да ведь я твоя дочь - Горошинка!

У царицы Луковны даже руки опустились. Старуха села к столу и горько заплакала. Она только теперь припомнила, что сама Кутафья ей говорила о Горошинке. Весело было на свадьбе, и про Горошинку с радости все и забыли.

- Ох, забыла я про тебя, доченька! - плакалась царица Луковна.-Совсем из памяти вон... А еще Кутафья про тебя мне шепнула. Вот грех какой вышел!..

Но, посмотрев на Босоножку, царица Луковна вдруг опять рассердилась и проговорила:

- Нет, матушка, не похожа ты на мою Горошинку... Ни-ни! Просто взяла да притворилась и назвалась Горошинкой. И Кутафью обманула... Не такая у меня Горошинка была...

- Право, мама, я Горошинка, - уверяла Босоножка со слезами.

- Нет, нет, нет... И не говори лучше. Еще царь Горох узнает и сейчас меня казнить велит...

- Отец у меня добрый!..

- Отец?! Да как ты смеешь такие слова говорить?. Да я тебя в чулан посажу, чумазую!

Горошинка заплакала. Она же о всех хлопотала, а ее и на свадьбу забыли позвать, да еще родная мать хочет в чулан посадить.

Царица Луковна еще сильнее рассердилась и даже ногами затопала.

- Вот еще горюшко навязалось! - кричала она. - Ну, куда я с тобой денусь? Придет ужо царь Горох, увидит тебя - что я ему скажу? Уходи сейчас же с глаз моих...

- Некуда мне идти, мама...

- Какая я тебе мама!.. Ах ты, чучело гороховое, будет притворяться-то!.. Тоже придумает: дочь!

Царица Луковна и сердилась, и плакала, и решительно не знала, что ей делать. А тут еще, сохрани бог, царь Горох как-нибудь узнает... Вот беда прикачнулась!

Думала-думала старушка и решила послать за дочерью Кутафьей: "Она помоложе, может, что и придумает, а я уже старуха, и взять с меня нечего..."

Недели через три приехала и Кутафья, да еще вместе со своим мужем, королем Косарем. Всё царство обрадовалось, а во дворце поднялся такой пир, что царица Луковна совсем позабыла о Босоножке, то есть не совсем забыла, а всё откладывала разговор с Кутафьей.

"Пусть молодые-то повеселятся да порадуются, - думала царица Луковна. Покажи им этакую чучелу, так все гости, пожалуй, разбегутся..."

И гости веселились напропалую, а всех больше царь Пантелей - пляшет старик, только борода трясется. Король Косарь отдал ему всё царство назад, и царь Пантелей радовался, точно вчера родился. Он всех обнимал и лез целоваться так, что царь Горох даже немного рассердился:

- Что ты лижешь, Пантелей, точно теленок!

- Голубчик, царь Горохушко, не сердись!.. - повторял царь Пантелей" обнимая старого друга. - Ах, какой ты... Теперь я опять никого не боюсь и хоть сейчас опять готов воевать.

- Ну, это дело ты брось... Прежде я тоже любил повоевать, а теперь ни-ни!.. И так проживем...

Чтобы как-нибудь гости не увидали Босоножки, царица Луковна заперла ее в своей комнате на ключ, и бедная девушка могла любоваться только в окно, как веселились другие. Гостей наехало со всех сторон видимо-невидимо, и было что посмотреть. Когда надоедало веселиться в горницах, все гости выходили в сад, где играла веселая музыка, а по вечерам горели разноцветные огни. Царь Горох похаживал среди гостей, разглаживал свою бороду и весело приговаривал:

- Не скучно ли кому? Не обидел ли я кого? Хватает ли всем вина и еды? Кто умеет веселиться, тот добрый человек...

Босоножка видела из окна, как царь Пантелей с радости подбирал полы своего кафтана и пускался вприсядку. Он так размахивал длинными руками, что походил на мельницу или на летучую мышь. Не утерпела и царица Луковна - тряхнула стариной. Подбоченясь, взмахнула шелковым платочком и поплыла павой, отбивая серебряными каблучками.