Конец Света - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 75

Гроб опустили, и в этот момент мир вокруг меня перевернулся в прямом смысле этого слова. Голова закружилась, в глазах засверкали звездочки, а в нос ударила жуткая вонь. Я ухватился за что-то, стараясь не упасть на землю, а когда пришел в себя, обнаружил, что нахожусь на черной поляне с засохшими растениями и деревьями, скрипящими на ветру и вызывающими нервную дрожь.

Здесь людей не оказалось, а по всему кладбищу стояли полутораметровые земляные столбы, на которых лежали раскрытые гробы.

Из дыры в земле, находившейся неподалеку от меня, на том самом месте, где опускали гроб в могилу, этот самый гроб теперь поднимался на веревках, а снизу на него сыпалась земля. Веревки утянулись обратно в тот мир, и гроб повис сам собой, не улетая вверх и не падая обратно.

Как я понимаю, это - подземный мир, и изображение здесь оказалось необычным. Словно изображение, снятое бытовой видеокамерой, увеличили примерно в восемь-десять раз и показывали небольшой фрагмент. Изображение казалось малость размытым, но все таким же объемным и цветным.

Голова заболела: в ушах раздавались режущие звуки, глаза непонятно из-за чего заслезились.

Земля сыпалась на гроб до тех пор, пока под ним, висящим на одном месте и не сдвигающимся, не появился уже знакомый по другим могилам земляной столб.

"Не знаю, какую траву курил создатель фильма и спецэффектов, - пронеслось в голове, - но это что-то высококачественное, я бы даже сказал, запредельно-элитарное".

Непонятно откуда появились два мертвеца, полуразложившихся от времени. Переваливаясь из стороны в сторону, они подошли к гробу, вскрыли его и помогли выбраться оттуда недавно умершему. Тот встал, слегка покачиваясь, и когда его мертвые глаза резко раскрылись, и мертвец с неожиданной яростью посмотрел на меня, я почувствовал, что попал в холодильник, профессор при такой температуре обычно замораживал гелий…

Мертвец сделал шаг, другой и с каждой секундой ускоряя ход, направился в мою сторону. И злость в его глазах только увеличивалась.

Я попытался снять шлем - забыл, что застегнул его на ремешок, предохраняющий шлем от падения с головы. Глаза закрывать бесполезно: сигнал поступает прямиком в мозг, и от пристального взгляда подходящего ко мне мертвеца так просто не избавиться. Я нервно задергался.

"Чего ему от меня нужно? - испуганно думал я, дергая за ремешок из всех сил. - Не дай бог, укусит, я же потом из создателей шлема отбивную сделаю!!!"

Кое-как ухитрившись снять шлем в последнюю секунду перед столкновением с разъяренным мертвецом, я с силой забросил его за длинный ряд телевизоров и услышал, как трескается пластиковый корпус.

– Что за маньяки захватили телевидение? - выкрикнул я. Фильм определенно снимал какой-то псих: никто не станет создавать подобные ленты в здравом уме. Я понимаю, что сумасшедших на телевидении обожают - они любые рейтинги поднимают до небес - но не до такой же степени превращать телевидение в аналог сумасшедшего дома и обители для извращенцев!

Успокоиться удалось только через час. Любопытство таки пересилило, оказавшись сильнее страха. Да и в любом случае надо изучить происходящее на планете, ведь бросить все и вернуться в Преддверие невозможно: для этого мне придется себя убить, а это в мои планы не входит: я не самоубийца.

Не рискнув надеть шлем во второй раз, я включил обычный телевизор. Пускай мертвец вгрызается в кинескоп с той стороны - это не так страшно по сравнению с укусом моей шеи. Но телевизор, автоматически настроившись на четкое изображение, показал не приближавшегося к камере мертвеца, а нечто другое, однако тоже мрачное и угнетающее.

Без звука.

Прошла долгая минута, пока я понял, что тот просто-напросто выключен. Я нашел на дистанционном управлении кнопку "звук" и прибавил звук на двадцать делений - пятую часть максимально возможного. Больше не нужно - я не желаю, чтобы голоса из экрана отдавались эхом в просторном помещении.

Полилась тихая, но вполне ясно слышимая музыка. Такое ощущение, что в ней есть ультразвук: больно тоскливо действует на нервы, вызывая панический страх перед неизвестностью.

Спокойный и, как мне показалось, механический голос безжизненно пел колыбельную песню:

Баю-бай, заснула крепко вся страна,

А проснутся темной ночью силы зла,

Кто заснул, тот не проснется,

Всех убьем сегодня ночью.

Глазки закрывай, баю-бай.

Я поежился.

Голос продолжал петь на фоне мертвой жизни. Мертвые жили в разрушенных домах, ели нечто такое, что могут есть только мертвые и описывать которое меня совершенно не тянет, спали в разваленных кроватях и диванах, разлагаясь и разваливаясь. Жуткое зрелище.

Кто пройдет с косою острой по домам,

Кто разложит динамит по всем углам,

В тот же миг фитиль зажжется,

Дом на части разнесется,

Глазки закрывай, баю-бай!

Баю-бай, заснули люди навсегда,

Только вы еще не спите у окна.

Меч кровавый в вас воткнется,

Кровь по полу растечется…

Глазки закрывай, баю-бай.

Голос замолчал.

Я стоял, потрясенный до глубины души: воображение нарисовало такие картины, что телевизионное изображение и в подметки им не годилось! Мне захотелось немедленно исчезнуть отсюда, но как это сделать? Неужели только после смерти от старости или других внешних факторов? Сволочной ангел не сказал, как покинуть этот мир, не дожидаясь окончания срока службы нового материального тела, а оно, судя по всему, намеревалось здравствовать лет до восьмидесяти, не меньше.

Похоже, я влип по самое "не хочу".

– Отрикс, ты - маньяк! Мне теперь придется пережить вторую смерть после первой! - выругался я. Отрикс благоразумно не ответил. - Ладно, пусть будет так, как будет. Но когда вернусь в Преддверие, непременно выскажу все, что думаю о ваших методах исследования планет! И тогда вам точно не поздоровится!

Изображение исчезло, сменившись помехами, затем вновь появился ролик с какими-то мертвецами. Я выключил телевизор: увиденного хватило по уши.

Что же происходит на этой планете? Где люди? Как можно узнать, что происходит, если не у кого спросить?

Я смотрел на телевизор, когда в голову закралась довольно интересная, я бы даже сказал, блестящая идея, выразить которую можно одним словом: библиотека! Конечно же, как я сразу не подумал! Зная о нравах наших журналистов, я не ошибусь, если предположу, что местные ничем не отличаются, и могу смело заявить: ни одна уважающая себя газета не пропустит такое убийственное событие!