Конец Света - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 31

– Для начала давайте представимся, - предложил ангел и раскрыл папку. К своему изумлению, я обнаружил, что папка белоснежно чиста. - Итак, откуда вы прибыли?

– Город Торон, - ответил профессор.

– Планета, планета какая? - нетерпеливо переспросил ангел.

– А разве… - начал было профессор, но тут нам на глаза попался сбежавший из дальней дали прыгающий на шести ногах семиглазый пульпозыр. Название само собой появилось в моей голове, как и причины появления пульпозыра в наших краях: бедняга не выдержал гневных речей сектанта о невозможности своего существования.

Профессор мигом сориентировался и с гордостью сказал:

– Земля!

Ангел разочарованно вздохнул.

– Земля, - упорно повторил профессор.

– Вот, никакой фантазии, - с обреченностью в голосе протянул ангел. - Сплошные Земли. Хоть бы одну Водой назвали для приличия.

– Так ведь это… - растерялся профессор, - мы же сухопутные.

– И что? Вода играет далеко не последнюю роль даже в жизни сухофруктов.

– Да, но название планеты зависит от нашего обитания, - возразил профессор. - Вот, если бы мы являлись водными жителями, но и название планеты стало бы соответствующим. Честно. Той же Водой. Или Снегом. Или еще чем-нибудь.

– А если бы мы летали, - добавил я, - то планета называлась бы Воздухом.

– Все вы так говорите… - вздохнул ангел. - Вы же ученые, готовы любому простофиле заумными беседами мозги в бараний рог свернуть. Но чтобы вы знали, господа хорошие, планет с названием Земля в моем списке девять тысяч триста сорок, и приходится долго выяснять, с какой именно Земли прибыли новые души.

– А зачем?

– Отчетность, знаете ли, присутствует во всех сферах.

– Как? - ахнул профессор. - И бюрократы тоже?

– Ну, вот еще! Мы их отправляем их вот туда, - ангел ткнул пальцем в землю, - и они друг друга гоняют по бюрократическим кругам ада. Дивное зрелище, не для слабонервных.

– Круто.

– Еще бы, - согласился ангел. - Сами себя изводят, зато нормальным людям не мешают… Но мы вроде как о вас говорим. Пожалуйста, назовите особые приметы вашей планеты: материки, океаны, вулканы, впадины.

– Впадины! - обрадовался профессор. - И пустыня.

– Будем надеяться, - заметил ангел, - что ваша впадина не Марианская очередная, а пустыня - не Сахара. Этого добра, знаете ли, на каждой планете хватает.

Профессор потер подбородок большим и указательным пальцами.

– Имени меня, - объявил он. - Недавно созданные мною и названные в мою честь мною же посмертно.

– У вас мания величия, правда? - поинтересовался ангел, скептически приподняв брови. - Не думаю, что человеку ваших комплекции и возраста под силу выкопать даже микроскопическую впадинку трехметровой глубины. А насчет бескрайней пустыни - это вы дорожку от дома до калитки песочком посыпали от гололеда, я правильно понял?

– Нет! - заупрямился профессор. - Я сделал то, что сказал, вот этими руками, между прочим!

Ангел взял профессора за ладонь и повернул ее тыльной стороной вверх.

– Не похоже, - сказал он. - Я не вижу трудовых мозолей.

– Вы сюда загляните! - профессор постучал себя по лбу. - Я мозгами работал.

Ангел ухмыльнулся.

– Крепкие у вас мозги, - заметил он. - Мускулистые. Тогда, извините за выяснение подробностей, объясните мне, как вы погибли? Вас засыпало во впадине выкопанным песком, или мозги надорвались на тяжелой физической работе?

– Я рассыпался.

– От старости?! - съехидничал ангел.

– А в глаз? - предложил профессор.

– А по лбу?

– А во второй глаз?

– А по второму… э-э-э… короче, - ангел внезапно вспомнил, что он белый и пушистый, и резко сменил тему. Дотронулся до края папки указательным пальцем, и на ее левой половине появилось изображение происходящего на планете, а в правой - пояснения к изображаемому. Вчитавшись, ангел вытаращил глаза и впал в шоковое состояние.

Мы немного постояли рядом в ожидании новых вопросов, но ангел, кажется, основательно выбился из колеи. Профессор Грилинс пощелкал пальцами у него перед носом, но потрясенный ангел и не подумал отреагировать.

– Бедолага, - посочувствовал я, - наверное, не каждый день видит подобные катастрофы.

– Да уж…

Раздался оглушительный хлопок, и сквозь туманно-ватную дверь архангельского кабинета вылетела истошно вопившая душа сектанта. Того самого, из универмага.

– Ух, ты! - воскликнул я. - А там он как очутился?! Я же сам видел, как его зашвырнули к облакам.

– Как зашвырнули, так и вышвырнули, - объяснил профессор. - Зная пронырливость таких людей, я не удивлен.

– Видел я твои…. связи в…! - следом из кабинета вышел разгневанный архангел. Заметив притихших новоприбывших из материального мира и встретившись взглядами с ошарашенными ангелами, он оборвал гневную речь на полуслове и виновато кашлянул.

– Вы все умрете! - вредный, а точнее сказать, окончательно долбанутый мужичок сел на любимого конька, и мои уши заранее свернулись в трубочку. Но архангел не дал ему развести сектантскую пропаганду. Он хлопнул в ладоши, и Преддверие мелко, но часто задрожало. Я испуганно схватился за стену, чтобы не упасть: по площади прошла кривая полоса разлома, облачные полы зашевелились, и под нами разверзлась глубокая пропасть. Души бросились к стенам вокруг площади, стараясь занять место подальше от провала.

До нас донесся низкий гулкий рев, пробирающий до дрожи в коленях, а из провала полыхнуло огнем и черным дымом. Волна обжигающего ветра сбила меня с ног и, скользнув по стенам, ушла вверх, к солнцу. Вновь раздался низкий рев, на этот раз просто оглушающий. Он повторился эхом семнадцать раз - лично сосчитал, - прежде чем из бездны на поверхность Преддверия, загрязненного адской копотью, выскочили три черта.

– Где он? - прорычал здоровенный черт, как бы между делом поигрывая мускулами. Не знаю, родился ли он таким или самостоятельно накачал мышцы в тренажерном зале, но выглядел внушительно. Сразу ясно: скажи ему слово наперекор - врежет так, что от стенки отскребать придется. - Где этот сектант? Я ему покажу, как не верить в наше существование!!!

Ужаснувшиеся души начали прятаться друг за друга, отчаянно толкаясь и переругиваясь. Перепуганный мужичок нервно задергался, пополз назад и, не в силах бороться с нарастающим ужасом, отчаянно завизжал.