Лесные сказки. Небо на двоих - Мейстер Максим - Страница 26

– Ты смотри, если чего замечу, то буду лечить тебя иглоукалыванием. То есть колоть своими иголками, пока сознание не потеряешь и не станешь нормальной Белочкой! А то еще заболеешь и меня заразишь, а мне никаких внутренних вошек не надо!

– Не, я не заболею! – уверенно сказала Белочка. – Ведь у меня есть ты!

Ежик довольно засопел.

– А у меня есть Белочка! – сказал он и от смущения спрятался в домике. – До завтра! – крикнул он из-за двери. Ежик немного постоял в прихожей, а потом, решив, что раз писать все равно не на чем, то можно пойти спать.

– Пока! – сказала Белочка. Она немного посидела рядом с дуплом, а потом все-таки запрыгала обратно на опушку. За берестой.

Земные звездочки

Над лесом сгущались тучи. Тяжелые, грозовые. Казалось, они того и гляди двинутся на землю и раздавят ее. Вдруг проснулся ветер и отчаянно заметался, сдерживая наступление свинцовых туч. Он носился между мрачным навесом и землей, тревожно гудя и залетая в каждую норку и в каждое дупло, чтобы все знали, как он старается спасти лес…

Ежик услышал ветер и заволновался.

– Гроза идет, – подумал он вслух. Ежик боялся грозы, когда вокруг так непонятно гремит, а на небе сверкают страшные молнии.

Он подошел к двери и осторожно выглянул на улицу.

Стало совсем темно. Молний еще не было и грома тоже. И даже дождя, но все равно страшно.

– Белочка! – изо всей силы закричал Ежик. – Белочка!

Он боялся, что из-за шума ветра Белочка его не услышит, но тут ветер, словно понимая, немного утих. А может быть, он понял, что проиграл, поэтому исчез, готовясь уступить дорогу первым крупным каплям дождя… А еще, наверное, ветер тоже боялся грома и молний…

– Белочка! – снова крикнул Ежик, и Белочка тут же выглянула из дупла.

– Привет, Ежик! – тревожно сказала она. – Сейчас гроза будет…

– Вижу! – сказал он. – Мне страшно!

– Мне тоже, – кивнула Белочка.

– Иди ко мне в домик, – сказал Ежик. – Вдвоем не так страшно…

Белочка тут же выскочила из дупла и побежала вниз по сосне. Едва она успела забраться к Ежику в домик, как темное небо разрезала первая молния, осветив пол-леса…

– Ой! – испуганно вскрикнул Ежик и захлопнул дверь, за которой спустя мгновение загромыхал гром. – Бежим!

Он помчался по коридорам своего жилища, а Белочка устремилась за ним. Они быстро добрались до самой глубокой комнаты, в которой Ежик зимовал.

– Прячемся здесь! – сказал он Белочке, и они, прижавшись друг к другу, зарылись в камышовый пух.

Где– то снаружи снова гулко прокатился гром, но совсем не так страшно, как несколько секунд назад.

Белочка и Ежик немного успокоились и даже перестали дрожать.

– У тебя тут совсем не страшно! – наконец сказала Белочка. – Вот когда в дупле грозу пережидаешь!…

– Да уж… – сказал Ежик, представив.

– А сейчас мне уже почти не страшно! Хотя, может быть, это потому что мы вместе. Это надо проверить. Давай, в следующую грозу ты ко мне пойдешь?…

– Фигушки, – пробурчал Ежик. Ему все еще было страшно. Он уткнулся носом в мягкий белочкин живот и закрыл глаза.

Белочка укрыла Ежика пушистым хвостиком и спросила:

– А почему все зверушки боятся грома и молний?

– Не знаю, – сказал Ежик. Он вдруг почувствовал себя очень спокойно и постарался сильнее зарыться в белочкину шерсть. – Наверное, потому что у каждой зверушки есть своя молния…

– Как это? – не поняла Белочка.

– У каждого есть своя молния, которая рано или поздно сверкнет. И когда она настигает, то зверушка перестает быть…

– Разве это возможно? – удивленно спросила Белочка. – Разве может перестать быть то, что уже есть?

– Нет, конечно, – согласился Ежик. – Ты же всегда была, правда?

– Ага, – кивнула Белочка. – Я совсем не помню, чтобы меня когда-то не было, а я бы обязательно запомнила, если бы такое было…

– Да, мы были всегда. То, что уже есть, оно есть всегда. Потому что разве может быть ничего-ничего, а потом раз – и что-то что-то?! Так не бывает. Значит, не бывает и наоборот: сначала что-то что-то, а потом раз – и ничего. Вот поэтому все так боятся грозы и молний. Ведь когда та особая молния сверкает, кажется, что ты перестаешь быть. И это очень страшно.

– Все равно непонятно, – задумчиво сказала Белочка. – Если молния – это когда мы перестаем быть, то, что такое гром? Ведь его мы боимся даже сильнее молний?

– А гром – это то, что происходит между двумя молниями, – ответил Ежик. – Это наша жизнь. Так что молния – это не только конец, но и начало. Просто, смотря с какой стороны смотреть… Каждый гром – это отголосок молнии. Свет становится звуком… Вначале он громкий, а потом все тише и тише, пока не сверкнет новая молния.

– Хм! Я хочу на это посмотреть! – вдруг зашевелилась Белочка. – Пойдем!

– Куда еще? – недовольно спросил Ежик. Он так удобно устроился, и ему совсем не хотелось куда-то идти.

– Посмотреть на грозу! – ответила Белочка. – Чтобы увидеть то, что ты сказал.

– Ты чего, ведь страшно! – испугался Ежик.

– Конечно, страшно! – согласилась Белочка. – Но я вдруг подумала, а вдруг мы боимся грома и молний просто потому, что не можем открыто на них смотреть? И вместо этого забиваемся куда-нибудь поглубже и подальше?

– Да ну тебя! – сказал Ежик. – Мы так хорошо спрятались, мы так хорошо разговаривали. Зачем куда-то идти и чего-то смотреть?

– Потому что на словах можно много всего понять, но это будет неправильное понимание. Тоже на словах. Сначала надо понять что-то, а потом это увидеть… – Белочка вздохнула и повторила: – Иначе понимание будет неправильным…

– Ну, ладно… – неожиданно согласился Ежик, и они пошли в комнату с окном.

Вначале было страшно. Ежик и Белочка снова прижались друг к другу и замерли у окна, закрывая глаза при каждой вспышке и вздрагивая при каждом новом раскате грома. Но потом они стали жмуриться все реже, а вздрагивать все тише. А вскоре и вовсе открыто смотрели прямо в грозу. А она разыгралась на славу. То и дело темное небо разрезали молнии. Иногда длинные, словно ивовый прут, а иногда ветвистые, словно куст. Иногда толстые и яркие, как ствол голого дерева, а иногда тонкие, словно паутина, но зато на полнеба…

– Знаешь, похоже, я все перепутал… – вдруг сказал Ежик.

– Что? – не поняла Белочка.

– Ну, когда мы были там внизу, я сказал, что раскаты грома между двумя вспышками конца-начала – это наша жизнь, а на самом деле, все наоборот: молния – это наша жизнь, а раскаты грома – кажущееся небытие между двумя вспышками…

– Вот почему зверушки боятся грома больше молний?

– Да, потому что молнию, то есть жизнь, при желании можно пропустить, не видеть. Для этого надо всего лишь закрыть глаза. А вот гром не услышать невозможно, даже если зажмешь лапками уши… Но если широко раскрыть глаза, то молнии кажутся страшнее грома. И знаешь почему?…

– Нет. Почему? – Белочка повернулась к Ежику. – Ведь если бы после молний не было грома, то они были бы даже красивыми! Ведь жизнь была бы прекрасной, если бы не было…

– Молнии и так красивые, – сказал Ежик. – Любая молния – прекрасна. И страшна она не оттого, что после каждой молнии неизбежно следует гром. Молния пугает потому, что кажется, будто после вспышки она исчезает навсегда…

– А почему так кажется? Ведь все знают, что молния снова вспыхнет. После грома…

– Наверное, потому, что после грома молния сверкает уже по-другому. И очень трудно понять, что это одна и та же молния…

Гроза заканчивалась. Молнии сверкали все реже, а гром гремел тише и тише, словно удаляясь куда-то далеко-далеко, в другой лес. Небо очистилось, и вскоре над лесом раскинулось глубокое ночное небо. Звездное одеяло…

– А все-таки, это очень грустно, – сказала Белочка.

– Что? – спросил Ежик и крепче прижался к Белочке, хотя ему давно уже не было страшно.

– Грустно, что молнии такие короткие, – ответила Белочка. – И что есть гром между ними. Я бы очень хотела, чтобы молния светила всегда, без перерывов. Тогда бы не было грома и не было бы страшно.