Числа и знаки. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич - Страница 87

– Да ничего не докладывайте, потому как возвращаться вам еще не скоро. Идемте ко мне; там, за вином и мудрыми книгами, мы поищем ответы на принесенные вами вопросы.

Скромное жилище Альгиуса поразило юношу, пестовавшего в себе аскетизм, но проживавшего тем не менее в невольной роскоши. Если комната Бофранка была небогатой в убранстве, но все же обставлена с известным вкусом и аккуратностью, то здесь царили бедность и неряшество: повсюду валялись раскрытые книги, какие-то рукописные свитки весьма древнего вида, детали платья, порой довольно интимные, как то: грязные подвязки и панталоны. Зловоние же крепкого табаку и вовсе заставило юношу закашляться, так что Альгиус поторопился распахнуть окно.

– Садитесь вот сюда, - пригласил он, сбрасывая с табурета кучу рухляди и подвигая его к Фолькону; сам же принялся рыться в стопках книг, довольно небрежно отбрасывая в сторону ненужные и ворча себе под нос:

– Ох уж этот хире Бофранк… Имел спокойное занятие, доход - пусть невеликий, но постоянный, мало ему того, что двух перстов как не бывало…

Наконец он нашел искомое и водрузил на стол несколько томов, пахнувших тленом.

– Не удивлюсь, если таковых книг нету во всей столице, а то и в окрестностях ее, - с гордостью сказал Альгиус. - Вот, кстати: если вам есть нужда возвыситься, можете после меня идти в миссерихордию и назвать им хотя бы один этот трактат - «Листвие». Меня тут же обдерут либо изжарят, вам же будет почет и слава.

– Я не имею подобных намерений! - возмутился юноша.

– То-то и хорошо, что не имеете… - пробормотал Альгиус, листая книгу. - Пустил бы я вас в противном случае?.. Нет, коли меня до сей поры не утащили демоны, что вертятся вокруг в избыточном множестве, то и грейсфрате с его клевретами это не удастся.

– Неужто вы видели демона?! - спросил пораженный Фолькон, забыв о только что нанесенном оскорблении.

– Да и вы их видите; как же не видеть, если они кругом? Помню, знакомый мой, аббат Майентальской обители в Виртембоо, поведал как-то о досаждениях, сделанных как ему самому, так и другим. Демоны, без малейшего уважения к его сану и возрасту, ругали его поганою волосатою мышью; пучили ему живот и бурлили в брюхе; причиняли ему тошноту и головокружение; устраивали, чтобы руки у него затекали так, что он не мог перекреститься; усыпляли его на клиросе и потом храпели, чтобы другие монахи соблазнялись, думая, будто это он храпит.

– Говорили они его голосом, - продолжал Альгиус, листая книгу, - вызывали в горле перхоту и кашель, во рту - слюну и потребность плевать, залезали к нему в постель, закладывали ему рот и нос так, что не вздохнуть, ни выдохнуть, заставляли его мочиться, кусали его в образе блох. Если он, чтобы преодолеть плотское искушение сна, оставлял руки поверх одеяла, демоны сталкивали их под одеяло. Иногда за столом они отнимали у него аппетит, и тогда помогало одно средство - проглотить немного соли, которой демоны, как известно, боятся. Сипота, зубная боль, мокрота в горле, обмолвки в церковном чтении, бред и метания больных, тоскливые мысли и тысячи мелких движений души и тела - все это проявление дьявольского могущества. Вот монах: слушает чтение, а сам треплет в пальцах соломинку, - это дьявольские сети. Все, что мы говорим дурного, - от демонов. Так что бедный аббат признался, что он уже не знает, когда же и что он говорит сам. Ибо демонов в воздухе - что пылинок в солнечном луче; более того, самый воздух есть род дьявольского раствора, в котором утоплен человек. Злые демоны окружают нас со всех сторон, как будто кто в море нырнул и окружен повсюду водой. Ни в какое время и ни в каком месте человек не свободен от них.

Юноша огляделся, однако ни единого демона не узрел, хотя комната и была утоплена в табачном духе и пыли.

– Где же сейчас сей аббат?

– Небось подумали, что его таки умыкнули демоны? Нет-нет, он пребывает в Одервальде и, говорят, весьма далек от излечения. Тем не менее, исходя из познаний и опыта своего, успел он написать книгу под названием «Удивительные способности демонов», выдержавшую уже не одно издание и благословленную епископом. Ах, вот и нашел я, что искал. Как там сказано было? Третья Книга Марцина Фруде? Давно, давно ознакомился я с нею, да и позабыл за ненадобностью… Однако не хотите ли вы вина?

– Нет, благодарю вас, - отвечал юноша на неожиданный всплеск гостеприимства.

– А я так немного промочу глотку, - сказал Альгиус, оставил книгу и добыл где-то среди утвари узкогорлый кувшин. Напившись прямо из рыльца, он примостил его поодаль и продолжил:

– Познания мои, как вы уже могли судить, разрозненны. В голове моей словно бы университетская библиотека, которую налетевший вихрь смешал с библиотекою монастырскою, окропив все сверху вином. Некие страницы напрочь изорваны, иные запятнаны так, что и прочесть нельзя, какие-то совсем затерялись, но если есть великая нужда, можно и порыться - вдруг что-то полезное отыщется… Вот уже сколько узнали вы обо мне, любезный мой Фолькон!

Молодой человек улыбнулся и сказал:

– Некоей фривольностью преисполнены прочитанные вами стихи, и вы ошибочно полагаете, что я не знаю таковых. Ан нет! Чем же я хуже вас? Мне тоже многое не по нраву!

И Фолькон изрек в ответ:

К собственному недовольству, при последних строках юноша покраснел, как с ним частенько водилось, но Альгиус не обратил на то внимания, захохотал и сказал: