Числа и знаки. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич - Страница 75

– Именно. Тот несчастный человек в своих ночных скитаниях видел его, и не раз. И он утверждает, что убийца если и человек, то обладающий нечеловеческими возможностями и способностями. Я не знаю, демон ли это, дьявол ли, но определенно могу сказать одно: трудности, с которыми нам придется столкнуться, самого необычного свойства.

– Так не прибегнуть ли нам к помощи грейсфрате?

– Не исключено, что дойдет и до этого, хире Фолькон. Но пока я буду действовать иным образом. Мне - как и вам, хире Фолькон, - ведомо, что Фиолетовый Дом собирает сведения об убийствах в Бараньей Бочке без особенного тщания. И то верно - кому есть дело до мертвых простолюдинов… Потому первое мое поручение будет к тебе, Аксель. Пускай Оггле Свонк оставит недостойное воровство мяса и отправится в Баранью Бочку, покрутится там по харчевням и иным злачным местам, где собирается всякий сброд, а равно и по рынку, да пусть послушает, что говорят в народе. Мнится мне, так можно будет разузнать куда больше, нежели из отчетов Секуративной Палаты.

– Тотчас же сделаю, - сказал Аксель, с сожалением глядя на оставшуюся выпивку и закуску.

– Торопливость не всегда похвальна, так что не спеши. Что до вас, хире Фолькон, то я просил бы проверить со всей возможной тщательностью, когда начались эти убийства в предместье и случались ли подобные им в других местах города. Не исключено, что их попросту не догадались связать воедино.

– Прошу простить меня, хире субкомиссар, но вы сказали, что знаете человека, которого принимают за упыря. Насколько я понимаю, он и поведал вам об истинном обличье чудовища; отчего же он не указал с точностью, кто он таков и где его можно изловить?

– К сожалению, он не знает, кто таков упырь и где обитает. Он лишь видел его в ночи и даже стал случайным свидетелем очередного убийства; обстоятельства однако складываются так, что именно этот несчастный может стать объектом охоты, а я желал бы защитить его. Я не стану открывать всех деталей моего с ним знакомства, но, каюсь, вина моя пред ним безгранична, и я рад буду хоть чем-то помочь, дабы загладить хоть малую ее часть…

Посидев еще немного, Аксель и юный Фолькон отправились исполнять указанное, Бофранк же остался сидеть перед кувшином вина, снедаемый грустными мыслями.

Следующим днем свежеиспеченный субкомиссар Бофранк проснулся чрезвычайно поздно. Наверное, виною тому была дурная погода, благодаря которой даже к полудню снаружи стояли словно бы сумерки. Все шло к тому, что вот-вот начнется жуткий ливень.

Именно в полдень Бофранк и проснулся; голова его кружилась, а долгий сон отнюдь не принес облегчения, хотя нынешнего своего сновидения Бофранк рассказать бы не смог - не помнил.

Понюхав ароматную соль из флакончика, субкомиссар сделал несколько простых упражнений, чем давно уже не занимался, отчего тут же подивился сам себе. Нельзя сказать, что это взбодрило его, равно как не взбодрил принесенный завтрак, чересчур жирный и давно уже остывший.

Когда он заканчивал трапезу, вошла хозяйка и сообщила, что прибыл хире Фолькон и ждет внизу.

– Отчего же он ждет? Пусть входит, да поскорей! - довольно грубо указал Бофранк и налил себе вина, рассудив, что настало обеденное время и бокал-другой ему не повредит. Наливать вино Фолькону он не стал, памятуя об отсутствии у юноши дурных привычек.

– Надеюсь, я не разбудил вас, хире субкомиссар? - вежливо спросил Фолькон, входя.

– Как видите, я уже завершаю завтрак. Что там с погодою?

– Я бы сказал, что пойдет дождь, и, боюсь, на весь день.

– Желаете немного вина? - на всякий случай поинтересовался Бофранк, но юноша покачал головою:

– Нет, благодарю вас. Знаете, хире Бофранк, я…

– Не нужно стоять столбом посреди комнаты. Сядьте, вон кресло, - перебил его субкомиссар, тут же обратив внимание в первый, пожалуй, раз, что кресло сие кособоко, продавлено, а обивка местами изорвана самым неподобающим образом. Однако иных кресел в комнате не было, разве что пара довольно грубых табуретов, и Бофранк решил, получив денежное содержание субкомиссара, тут же обновить мебель, а то и сменить квартиру.

– Благодарю вас… - рассеянно сказал Фолькон и сел, звякнув шпагою о каминную решетку и не обратив ровным счетом никакого внимания на убогость кресла. - Как вы и поручили, хире Бофранк, я с тщанием изучал архивы, изыскивая дела, хоть сколько-нибудь похожие на деяния упыря из Бараньей Бочки. Таковых я не обнаружил, но зато нашел нечто иное, что, возможно, привлечет ваше внимание… Вы помните убийство Розы Эмы Ренаты, распутной девицы с улицы Печатников?

– Помню.

– Так вот, я обнаружил, что три дня тому назад в предместье Сальве нашли труп девицы, притом все детали в точности совпадают - и отсеченная голова, и вставленный промеж ног хвост, и квадраты, вырезанные на животе жертвы.

– Вот как? - Бофранк отставил в сторону бокал. - Похвально, что вы заметили это. Не знаю, при чем тут дрянной упырь, но сердце отчего-то подсказывает мне, что эти убийства суть звенья общей цепи… Но я вижу, как сверкают ваши глаза, как вы в нетерпении теребите эфес шпаги. Не означает ли это, что вы стремитесь поведать мне еще нечто любопытное?

– Да, хире Бофранк. Я, правда, не знаю, совпадение ли это, или умысел… Убитую девицу звали Роза Гвиннер.

Разговор прервало появление Проктора Жеаля, который промок до нитки, ибо на городские мостовые в самом деле обрушился ливень. Негодуя, Жеаль ворвался в комнату и устроился поближе к камину, развесив свой плащ на решетке и философски вопрошая небеса:

– Отчего, если я не беру с собой зонтика или не пользуюсь экипажем, тут же случается дождь?! А с вами, юноша, я не знаком, хотя и видел вас в архиве, если только я не обманываюсь.