Пристань желтых кораблей. [сб.] - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 33

— Да. Озер не стало ни там, ни там. Везде понемногу водички, понемногу ила, понемногу песка…

— Верно, сейчас вот что осталось… А зовется по-прежнему Приозерьем. — Дин замолчал, потом добавил: — Кое-где и кое-когда озера есть и сейчас. Когда мы родились, было шесть озер. — Он неопределенно махнул рукой вправо: — Там было Скалистое, мы жили на его берегу.

— Скалы там и сейчас есть, — тихо сказал Тони.

— Есть…

Они начали спускаться вниз, к болоту. Кирилл небрежно спросил:

— Дин, выходит, когда-то разрывов не было?

— Не было. Когда мы были детьми, разрывы еще были в новинку. Вернувшихся из будущего с другим разрывом было мало. Никто не понимал, что проис­ходит.

— Отец понимал, — негромко сказал Тони.

— Отец сам был из разрыва. — Дин взглянул на Кирилла и разъяснил: — Представляешь, он родился двадцать шесть лет назад. А десять лет назад, незадолго до моего появления в этом времени, был минусовый разрыв, и его бросило в прошлое. Там он стал рыцарем, встретил маму…

— Рыцарем?

— Ну да! А что оставалось делать — тогда было настоящее средневековье, на иновременцев смотрели как на нечистую силу. Это к тому времени, как мы с Тони подросли, немного полегче стало. Скитальцы… ну, патрули Единения… прекратили войны, из будущего несколько заводов выбросило, школы появились…

— Ты же все равно не хотел учиться, — ехидно заметил Тони. — Ты совсем не учил про будущее, не верил, что сюда попадешь. Вот тебе и пришлось трудно!

Дин быстрым движением притянул к себе брата и дал ему подзатыльник. Чисто символический.

— Балда! Тебе пришлось легко, потому что я тебя встретил! А я здесь времени даром не терял!

Кирилл остановился, спросил:

— Дин, а может быть, вы еще вернетесь к себе?

Лицо у Дина закаменело, и Кирилл понял, что сморозил глупость. Наверное, еще два–три часа назад Дин ответил бы вежливо и спокойно. Но теперь… Что-то изменилось между ними. И Дин сказал грубовато и насмешливо, словно старому другу:

— Кир, что же, мы с Тони последние дураки на свете? Я как попал… сюда, сразу стал узнавать, что случилось в прошлом. Так вот, ни я, ни Тони туда не вернулись. И хватит про это!

Кирилл увидел, как у Тони заблестели глаза, и едва не провалился сквозь землю. Мог же и сам догадаться…

Легкий шлепок сзади заставил его обернуться. У самых ног торчала из земли длинная тонкая стрела. Оперение на конце еще слегка дрожало.

Так не могло продолжаться долго. Невысокий земляной вал, за которым они укрылись, не был надежной защитой. Неизвестный противник пристрелялся, и стрелы по крутой траектории стали падать рядом. Дин повернулся к Кириллу и недоуменно прошептал:

— Что же ты, Летчик? Стреляй!

Кирилл нерешительно достал бластер, потом гранату с паралгазом. Они были ниже своих врагов, вот в чем беда… И тут он вспомнил. Довольно неосмотрительно привстав, Кирилл вывернул сумку. Вещи полетели в грязь, но он успел подхватить смятую пористую ткань газовой маски. Натянул ее (фильтр почти не ощущался на лице), взглянул на Дина с Тони и сказал:

— Значит, так, ребята. Ничего не бойтесь. И не пытайтесь встать — раньше, чем через полчаса, это у вас не получится.

Дин кивнул, ничего не спрашивая, подвинулся к брату, обнял его за плечи. Кирилл размахнулся и изо всех сил метнул вперед гранату. Где-то между ними и вершиной холма, где укрывались враги, вспухло на мгновение желтоватое облако. И все.

Кирилл взглянул на братьев. Дин и Тони лежали в тех же позах, но уткнулись лицами в грязь. Он перевернул их поудобнее, как можно тверже и успокоительно сказал:

— Все в порядке.

Встал и неторопливо пошел вверх. Ноги разъезжались в густой траве, скользили по грязи, и Кирилл даже не смотрел вокруг, пока не дошел до вершины холма.

Их было семеро. Грязные, до невообразимости тощие, с босыми, покрытыми ссохшейся коркой ногами, подобием одежды из похожей на мешковину ткани и полысевших от времени шкур. У всех было множество шрамов, а у самого старшего, выглядевшего почти стариком, по спине тянулась ровненькая, похожая на разрез, рана с безобразно вспухшими краями и желтоватой струйкой гноя, лениво сочащейся по коже. Из раны клоками торчала бурая шерсть — видимо, останавливали кровь, и Кирилл с содроганием понял, что старик уже обречен, уже убит бестолковой помощью своих спутников. Маска задерживала запах, но он, несомненно, был. Кирилл ощутил отчаянную, неподвластную разуму жалость. Перевязать, накормить… Чем накормить? Нет ничего…

Он заставил себя опомниться. Не поторопись эти с первым выстрелом, подползи поближе, они бы нашли, чем пообедать. Кирилл поднял грубые, тяжелые луки (их было всего два), с хрустом переломил о колено. То же сделал со стрелами. Суковатые дубины трогать не стал, повернулся и пошел вниз.

Газ уже рассеялся, и ампула стимулятора быстро привела Тони в себя. Пока Кирилл возился с Дином, он успел сбегать вверх и вернуться обратно.

Дин ничего не стал спрашивать. Лишь взглянул на Тони, и тот сказал:

— Дикари. Худые как щепки.

Дин кивнул. Потом посмотрел на Кирилла. И тот понял непроизнесенный вопрос:

— Нет. Не могу.

— А я могу, что ли? — вдруг закричал Дин. — Лучше бы в перестрелке их убили! Все равно ведь умрут с голоду, но перед этим сожрут друг друга!

Он встал, обтер грязь и, не глядя по сторонам, зашагал вдоль кромки болота. Кирилл не спеша подобрал вещи, взял за руку Тони и пошел следом.

По словам Дина, в средневековье, откуда появлялись дикари, людоедство уже давно было забыто. Лишь в неурожайные годы, в очень далеких деревнях, куда не решались соваться даже самые сильные и свирепые феодалы. Но, оказавшись внезапно в чужом для них времени, невежественные крестьяне быстро скатывались до полуживотного существования.

— Граф Приозерья тоже не решался соваться в дальние деревни? — Кирилл искоса поглядел на Дина.

Тот пожал плечами:

— Да от этого недоумка всего можно ожидать… Ты откуда про него знаешь? От Тони?

— От кого же еще.

— Да, конечно. Тони неправ.

— Сам ты неправ! Я знаю!

— Тони… Просто для тебя все это было недавно, вот ты и…

— Не спорь! Помнишь, как клялся кровью?