Ушибленные одиночеством - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 4

Ребята, а мы того... не того?

Да нет, конечно. Мы просто Тип Первый. Те, по кому Крапивин (в лучших своих проявлениях), бьет с энергией вакуумной бомбы, выжигая прочие увлечения. Я знаю. Я сам такой... был. Мы готовы вступить в бой с глиняными манекенами, проследить за судьбой малыша, оказавшегося в темном лесу наедине с подозрительным мужчиной, ободрить приветливым взглядом мальчика-одиночку. Да и девочку мы не ударим. А ритуальное набрасывание куртки на плечи озябшего ребенка мы проведем с умением опытного ковбоя.

Правда, все это выполнит любой нормальный человек, никогда не слышавший о Крапивине.

Поговорим чуть-чуть о нас. Я позволю себе спорное - но полностью согласующееся с интересной статьей Валентина Веснина, утверждение. "Крапивинисты" (не путать с "каравелловцами"!) - это люди, страдающие от одиночества. Люди, во многом ущербные. Люди, недополучившие дружбы. Люди, не умеющие дружить.

Не кидайте в меня мячиками и палочками! К чему эти наивные символы... Я знал многих "крапивинистов" - хороших, умных, славных ребят и девчонок. Но я уверен - большинству из нас недодали дружбы, в детстве или юности - не суть важно. Мы не смогли или не успели подружиться - и тут прочитали в книгах ВПК о дружбе Настоящей. Прочитали - и сломались. Мы стали ее искать. Когда не получалось найти - пытались сотворить сами. Но жизнь почему-то ломала схемы...

Идеал недостижим - а Владислав Крапивин пишет именно об идеальной дружбе.

Второй тип читателей Крапивина, пожалуй самый многочисленный, это те, кто читает его с удовольствием, как в детстве, так и в зрелом возрасте, но никогда не впадают в экзальтацию, восторг, не составляют библиографий, не охотятся за фотографиями "каравелловцев" и т.д. Тип Второй - это люди, не испытывающие дефицита реальной дружбы и любви. Тип Второй спокоен, весел и порой романтичен.

И Третий Тип. Люди, которые прочитав одну-две книги ВПК начинают весело острить по их поводу... или просто пожимают плечами и больше не читают. Боюсь, они просто не умеют дружить - не испытывают в этом нужды. Они самодостаточны. Они уверены в себе. Возможно, будущее за ними.

Думаю, рассуждать о Втором и Третьем Типах нужды нет.

Кто виноват и что делать? Тезисы ноябрьские.

Я далек от мысли, что именно книги ВПК в какой-то миг сбили нас, Тип Первый, с пути истинного, заставили гнаться за миражом невозможных эмоций. Скорее - мы хотели обмануться. Мы поверили бы и в что-нибудь другое. "Пермский треугольник", "Гербалайф", "Цептер"-посуду. В романтику и Настоящую дружбу верить, конечно же, приятнее. Говорю без всякой иронии.

Итак - Главный враг, подлый враг определен. Это мы сами. Мы хотим невозможного... вру! В нашем узком кругу мы способны получить именно такую дружбу, о которой мечтаем. До тех пор, пока удержимся в заданных схемой рамках. Вы никогда не дружили, сверяя себя с книгой?

Что делать? А это, ребята, каждый решит сам. Кто-то, пожалуй, удовлетворится чтением и перечитыванием Крапивина и последователей. Кто-то с радостью восполнит дефицит общения в "Лоцмане". Мой лишь совет дружите с иногородними. Видя друга раз-два в год проще ощущать Подлинность Дружбы.

Кто-то, возможно, возьмется за третий путь. Трансформировать моральноэтические, литературные, философские идеи ВПК в идеи СВОИ. И восхищаясь "пушистостью" (как называет это один мой московский друг) Крапивина, помнить - самый пушистый зверек имеет острые зубы и скверные привычки.

Друг - это не только пушистый мех. Это еще и пять-шесть черт характера, которые всегда хочется - и никогда нельзя - изменить.

Всегда сохраняя в себе детский восторг и чистоту, воспетую Крапивиным как никем иным, надо уметь смотреть и на реальную жизнь, реальный мир. Да, мы поддались на магию огромного таланта...

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден

Их возраст и быт И дрались мы до ссадин,

До смертных обид.

Но одежду латали

Нам матери в срок,

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

Да, мир книг Крапивина был слишком прекрасен для нас, распятых на оплывших идеалах и поблекших победах. И так здорово было выйти на бой с Ящером, кинуть палку в манекена, доказать злой учительнице, что она не права.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой, Тайну слова "приказ",

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

А самым главным для нас была дружба и любовь, верность и преданность, что так яростно кипели на страницах любимых книг, что помогали победить любое зло...

А в кипящих котлах прежних воин и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей трусов, иуд,

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам

Обещали любить;

И друзей успокоив,

И ближних любя,

Мы на роли героев

Вводили себя.

И книги, которые мы любили, были такими живыми, такими реальными. И Гелька Травушкин был куда ближе и лучше соседа по парте. Уже не хотелось дружбы обычной. Но! Ребята! Опомнимся!

Только в грезы нельзя насовсем убежать:

Краткий век у забав - столько боли вокруг!

Попытайся ладони у мертвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев

Еще теплым мечом

И доспехи надев, Что почем, что почем!

Разберись, кто ты - трус

Иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус

Настоящей борьбы.

Скажите, а вы способны стать друзьями не по переписке? Не по книгам? Способны на "командорство"? Владислав Петрович Крапивин уже много лет доказывает - он способен. И ребята из "Каравеллы", уверен, тоже способны. У них, кроме книг, была еще и жизнь. С ВПК - реальным человеком, со всеми его плюсами и минусами, с настоящим фехтованием и подлинными штормами, и, главное, реальными друзьями.

И когда рядом рухнет израненный друг,