Неделя неудач - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 16

– Сейчас-сейчас... – Выбегалло поводил грязным пальцам по клавишам, бормоча: «стрелочка вниз, стрелочка вниз, эн-те, еще раз стрелочка вниз, эн-те, пять раз стрелочка вниз... эн-те!»

Из глубины чемоданчика донеслась тихая, тревожная музыка. Появилась цветная – цветная! – картинка – человек, обвешанный жутким оружием, и наседающий на него страшный монстр.

– Сейчас... – бормотал Выбегалло, сверяясь с бумажкой. – Сейчас... Картинка растаяла. Вместо нее появилось что-то вроде мультфильма -

мрачные коридоры, бродящие по ним чудовища, торчащая вперед рука с пистолетом.

– А! – радостно заорал Выбегалло. Все уже стояли вокруг, затаив дыхание, лишь Янус Полуэктович негромко беседовал с Хунтой.

– Вот так, значится, она ДУМАЕТ! – закричал Выбегалло, безжалостно давя на хрупкие кнопки. Изображение сместилось. Я понял, что он управляет происходящим на экране! Пистолет дергался, стрелял, чудовища выли, падали и кидались в экран желтыми огненными клубками. Все было настолько реально, что я подавил желание отпрянуть. А Выбегалло, оттесняя меня, бил по кнопкам и вопил: – Так мы ДУМАЕМ! Так мы всех врагов побеждаем! Так!

Экран покраснел, изображение сместилось к полу, словно неведомый стрелок упал. Только дергались чьи-то уродливые ноги. Выбегалло кашлянул и захлопнул крышку чемоданчика. Я обернулся.

Все, все стоящие рядом завороженно следили за экраном. На лице Федора Симеоновича блуждала счастливая улыбка, он тихо повторял:

– В каком же г-году... память не та... ш-шестьсот... не та память... Молодой был, д-дурной...

– Сашка, на «Алдане» такое возможно? – спросил Ойра-Ойра. Вроде бы деловым тоном, но слишком уж заинтересовано.

– Нет, – сказал я.

Первым опомнился Витька.

– Ха! Игрушка! – завопил он. – Такую детям не дашь, перепугаются насмерть! А взрослым она зачем?

Магистры неуверенно закивали. Я вздохнул, закрыл глаза и сказал:

– Корнеев, ты не прав. Это ведь просто программа... для игры. Представь, какая мощность должна быть у машины, чтобы так быстро обрабатывать графическую информацию!

– И ты, Брут... – прошептал Витька.

– Тут одной памяти... не меньше мегабайта! – слегка преувеличил я. – Корнеев, я на такой машине, если с управлением разберусь и перфоратор подключу, за час все дневные расчеты сделаю.

– Что нам говорит молодежь? – спросил Выбегалло, облокотившись на мое плечо. – А молодежь, отбросив заблуждения, восхищена прогрессом человеческой мысли! Но ведь еще не все, не все!

Подхватив чемоданчик с ЭВМ, Амвросий кинулся к телевизору. Требовательно посмотрел на У-Януса.

– Эта... розетка нужна.

Янус Полуэктович провел ладонью по столу, в котором немедленно образовалась розетка. Выбегалло, заглядывая в другую бумажку, стал возиться с телевизором и ящичком.

– В чем нас обвиняют? – вопрошал он. – В недооценке культуры, духовности! А вот нет! Нет и нет! Рост культуры материальной, торжествующее потребление – оно завсегда порождает такую культуру, что раньше и присниться не могла!

Экран телевизора засветился. Я уже не удивился, что и тут изображение было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди. Заиграла знакомая музыка... и внизу экрана поползли строчки текста. Явно не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:

Все онемели. Пел Выбегалло ужасно, но, видимо, следя за титрами, в размер попадал. Так продолжалось минуты три. Люди на экране беззвучно открывали рты, временами Выбегалло нажимал какую-то кнопку, и они начинали ему подпевать. Картина была такой... такой... даже и не знаю, как ее назвать.

Когда Амвросий Амбруазович допел, выключил телевизор и торжествующе оглядел зал, все молчали. Только в уголке девушки, не замечая происходящего, листали альбом, срисовывая из него какие-то фасоны платьев и временами ойкая – видимо, находя что-то уж совсем удивительное.

– Хорошо, – сказал наконец Янус Полуэктович. – В работоспособности доставленных приборов мы убедились, вопрос их полезности можно продискутировать отдельно. Теперь поговорим конкретно. Амвросий Амбруазович, откуда вами, с помощью машины Луи Ивановича, были доставлены данные вещи?

Выбегалло всплеснул руками:

– Из будущего, значит! Из придуманного, нашего, хорошего!

– А в какой именно книге оно было описано?

– Же сюи трэ шагринэ![7] – Выбегалло изобразил оскорбленную невинность. – Не имею понятия! Мы работаем, нам книжки читать некогда.

Кристобаль Хозевич, переглянувшись с Невструевым, сказал:

– Предметы данные, полагаю, имеют немалую ценность в любом мире.

Выбегалло гордо закивал.

– И каким же образом вы взяли их в мире вымышленного будущего?

Нет, сегодня Амвросия смутить было невозможно:

– В целях эксперимента и технического прогресса, я купил их на личные сбережения! – заявил он. – Смета мною будет приложена, и, надеюсь, оплачена!

– Он неуязвим, – тоскливо прошептал Витька.

Самым неприятным было то, что я уже запутался, стоит ли с Выбегалло бороться. Да, конечно, его «эксперименты» с чужим оборудованием пахли весьма дурно. Но оттереть Луи Ивановича в сторону ему маги не дадут. А вещи-то, действительно, интересные... Я вздохнул. И в наступившей тишине вздох мой прозвучал очень громко.

– Вы что-то хотите предложить, Привалов? – спросил Невструев.

– Я? Нет... в общем-то...

Янус Полуэктович кивнул.

– Хорошо. Мы выслушали мнение профессора Выбегалло... теперь, полагаю, для чистоты эксперимента надо повторить его независимому эксперту. Предлагаю кандидатуру Привалова. Вы против, Амвросий Амбруазович?

Выбегалло заколебался.

– Эта... молодежь... она...

– Могу я! – привстал Корнеев. Выбегалло замахал руками:

– Привалов вполне, вполне... Юноша талантливый, пуркуа бы не па?

– Александр Иванович, вы согласны посетить мир, где имеются подобные... технологии? – Невструев пристально посмотрел на меня. И едва заметно подмигнул.