'Аэлита' по-французски - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 1

Сергей Лукьяненко

"АЭЛИТА" ПО-ФРАНЦУЗСКИ

Много ли мы знаем о французской фантастике?

Разумеется, возникает из памяти имя человека, подарившего нам тайны необыкновенных путешествий и удивительных изобретений - Жюль Верн. Но это, словно бы, из детства. Некоторые любители фантастики не без напряжения вспомнят имена Карсака, Клейна: ну и все, пожалуй. Даже Роберта Мерля к фантастам уже не отнесешь.

А хотим ли мы узнать больше о французской фантастике? А о бельгийской, швейцарской, германской, канадской? Ведь так уж сложилось, что фантастика на прилавках наших магазинов делится в основном на две группы: российская (точнее - русскоязычная) и американская. И хотя первый факт радует меня как автора, а второй - это естественное признание огромного вклада американских писателей в развитие фантастики, но странное ощущение белого пятна между Россией и США существует. Разве что высятся столпами Лем и Сапковский, напоминая, что Атлантический океан омывает вовсе не наши западные границы.

Но если для большинства наших читателей, равно как издателей и переводчиков такая ситуация является данностью (хотя и отмечу, что журнал "Если" регулярно публикует европейских авторов), то нынешние интеграционные процессы в Европе распространились и на фантастическую литературу. Группа энтузиастов во главе с мсье Бруно делла Чьеза, организовала и провела самое, наверное, блистательное фантастическое мероприятие Европы. Причем - не замыкаясь в рамках одной страны или Европейского Сообщества.

На фоне удручающего отсутствия информации маленькая группа россиян:

редактор журнала "Сверхновая" Лариса Михайлова, писательница Елена Грушко и автор этих строк отправилась во Францию, в Нант (родной город Жюля Верна), на международный фестиваль научной фантастики "Утопия-2000" Очень странно было ехать в страну, где тебя никто не читал, а из нашей фантастики издавали разве что братьев Стругацких. Причем ехать по приглашению французской стороны, взявшей на себя все хлопоты и расходы подобного путешествия. Наверное для России аналогом стало бы приглашение на "Странник" группы португальских или исландских фантастов - которые, вроде бы, и есть, но никому у нас неизвестны.

Разумеется, что и масштабов готовящегося в Нанте мероприятия никто из нас не знал. Поэтому первой неожиданностью стали огромные рекламные плакаты фестиваля, развешанные на вокзале в Париже. В Нанте эти плакаты были уже на каждом шагу. По французским меркам Нант - крупный город, но вряд ли в нем остались люди, не знающие про фестиваль "Утопия".

Говорить о самой организации фестиваля, о том, как четко были организованы встречи и размещение иностранных гостей, насколько внимательны были хозяева, даже не стоит. Все было комильфо - так, как должно быть.

Но что наиболее понравилось и восхитило маленькую российскую делегацию - так это общественное отношение к фестивалю. С раннего утра до глубокой ночи (и это не фигура речи) в огромный "Сити де Конгресс", где проводилась "Утопия", шли люди.

Приводили на экскурсию школьников, непрерывным потоком шли группы и одиночные участники: а посмотреть им было на что. Все шесть дней фестиваля были насыщены до предела. Конкурс фантастического кино, встречи с писателями, встречи с национальными делегациями, диспуты, выставка-продажа книг и комиксов, экспозиция фантастической живописи: Один из иностранных участников фестиваля на вопрос, нравится ли ему "Утопия" ответил - "И да, и нет. Слишком много мероприятий, я не успеваю на все!" Впрочем, если не брать этого крика души, то мнение участников было единодушным: лучший европейский фестиваль фантастики.

Фестиваль спонсировался мэрией Нанта, министерством культуры, банками, супермаркетами, крупнейшими печатными изданиями: Достаточно, наверное, сказать, что мэрия Нанта выделила на мероприятие два миллиона франков, а министерство культуры - полтора. Впору было бежать в Москву и кричать в присутственных местах: "Передайте государю-императору, что во Франции фантастику за литературу считают!"

Кто-нибудь, наверное, ехидно заметит, что благополучной Франции хватает и сил, и средств на многое - включая поддержку фантастической литературы.

А уж нам, в России, помочь бы выжить большой литературе, не имеющей коммерческого успеха:

Фантастика уж, как-нибудь, пробьется сама.

Да, фантастика пробьется. Без помощи министерств и мэрий.

Но это будет лишь часть правды. Расставшись с иллюзиями по поводу "самой читающей страны мира" нам стоит признать - воспитание ЧИТАТЕЛЯ это сложный и долгий процесс. И фантастика здесь играет огромную роль. В Нанте, где в музеи Жюля Верна водят детей начиная с дошкольного возраста, где устраивают яркое многодневное фантастическое представление, подобное "Утопии", за будущее литературы можно не волноваться. В том числе, наверное, и за будущее нашей фантастики - ее тоже станут читать. Был к ней интерес и у читателей, и у издателей. А что уж говорить о создание профессиональной европейской ассоциации фантастов под названием: "AELITA"!

И ведь это не инициатива российской стороны.

Название русского фантастического романа, имя, придуманное Алексеем Толстым, выбрали для ассоциации сами французы.

А тем временем старейший российский фантастический конвент "Аэлита", и одноименный приз, ежегодно вручаемые в Екатеринбурге, влачат жалкое существование:

Поучительно то, что по всей Европе фантастическая литература ныне признана и поддержана на государственном уровне. В Швейцарии, к примеру, создается музей фантастики, и его организаторы проявили живейший интерес к сотрудничеству с российскими библиографами. Но при всех несоизмеримых возможностях государственной или спонсорской поддержки авторов, конвентов, музеев, при всем том разрыве, что существует между Россией и любой европейской страной, следует признать - дело не только и не столько в финансовых возможностях. Скорее, разница в отношении к любимому делу. В уверенности людей, любящих и знающих фантастику - они работают для всех, их увлечение реально помогает строить будущее. Что-то в этом было знакомое, что-то от того энтузиазма, которым были охвачены клубы любителей фантастики в нашей стране десять лет назад, в пору своего недолгого расцвета: