Кошки-мышки - Паттерсон Джеймс - Страница 43

– Здорово, – пробурчал я. – Вот уж кого мне сейчас меньше всего хотелось бы тревожить.

Я посмотрел в сторону Сэмпсона. Он выглядел так, будто находится на пределе. Еще чуть-чуть, и тут может разыграться невиданный силы ураган. Я не хотел сюда приезжать. Мне это не нужно.

Кайл уверенно похлопал меня по плечу:

– Ты нам просто необходим здесь. Между прочим, Сонеджи обещал, что все случится примерно так, – неожиданно добавил он. – Он предсказал эту трагедию.

Я молча уставился на Крейга. Как всегда, сообщая какую-нибудь потрясающую новость, он сохранял невозмутимый вид, будто речь шла о сущем пустяке.

– Что ты сказал? Повтори, пожалуйста.

– Гэри Сонеджи предупредил Алекса, что все равно достанет его, даже после смерти. Сонеджи утверждал, что его никто не остановит. Похоже, он все-таки выполнил обещание. А ты должен мне объяснить, каким образом ему это удалось. Как Сонеджи сумел отомстить Кроссу. Вот для этого мы и пригласили тебя сюда, Томас.

Глава 74

Я чувствовал, что нервы мои натянуты до предела. Мое сознание работало с такой четкостью, что я почти испытывал физическую боль от напряжения. Все же я еще не до конца верил в то, что нахожусь в Вашингтоне и уже официально числюсь участником расследования. Как Сонеджи сумел отомстить Кроссу? Ты должен мне объяснить, каким образом ему это удалось. Только и всего!

Пресса была права в одном, дружно называя меня лучшим специалистом ФБР по составлению психологических портретов преступников. Из этого, вроде бы, следовало, что я давно уже должен был привыкнуть к самым душераздирающим картинам, предстающим на местах преступлений. Однако это не так. Словно белый шум в электронной аппаратуре, меня начинают преследовать воспоминания об Изабелле. Обо мне самом и о ней. О другом времени, других местах, другой жизни.

У меня достаточно развито чувство интуиции. Это вовсе не что-то паранормальное, а вполне обычное явление. Просто я лучше, чем кто-либо другой, могу работать с сырой информацией и анализировать данные. Я чувствую малейшие нюансы, и эта моя способность помогала не только ФБР, но и Интерполу, и Скотланд-Ярду.

Используемая мной методика коренным образом отличается от традиционных приемов ФБР. Руководство нашего отдела практикует формальный подход к расследованию: они не принимают во внимание предположения, теории и интуитивные умозаключения. Я же, наоборот, привык доверять предчувствиям и инстинктам. В том случае, конечно, если они подтверждаются научными фактами.

Таким образом, я и ФБР представляем собой два противоположных полюса. Но, тем не менее, они с удовольствием прибегают к моей помощи. Так оно и будет продолжаться всегда, если, конечно, я крупно не облажаюсь. А это может произойти в любой момент. Как, например, сейчас.

Я продолжал составлять в Куантико очередной отчет по делу «Смита», как на меня обрушилось известие о нападении на Кросса. Я только что вернулся из Лондона, где «Смит» отметился очередным дерзким убийством, и мое участие в его расследовании выразилось лишь в вялом присутствии.

Теперь же я оказался в Вашингтоне, в самом эпицентре бушующих страстей, вызванных покушением на Кросса и его семью. Я взглянул на часы – давний подарок Изабеллы. Пожалуй, это единственная материальная ценность, которой я дорожу. Когда я входил во двор дома Кросса, стрелки показывали начало девятого. Меня одолевало странное чувство тревоги, и я пока не мог объяснить его причину.

Я остановился около побитой и проржавевшей кареты скорой помощи. На крыше вертелся маячок, а задние двери были распахнуты. Заглянув внутрь, я увидел лежащего на носилках мальчика. Судя по всему, это был Деймон Кросс.

Ребенок был очень сильно избит и истекал кровью, но находился в сознании и что-то тихо рассказывал медикам. Те, в свою очередь, старались быть предупредительными, ласковыми и, как могли, успокаивали его.

– Почему он не убил детей, а предпочел искалечить их? – недоумевал Кайл, и я полностью разделял его чувство.

– Да сердце у него не лежало к этому, – брякнул я первое, что пришло в голову. Вернее, первое, что я почувствовал. – По отношению к детям это что-то вроде символического жеста, не более.

Потом я остановился и повернулся к Крейгу:

– А в общем-то, я не уверен. Может, он просто испугался. Или торопился. Или боялся разбудить Кросса, – все эти мысли, словно вспышки, одна за другой, озаряли мой мозг. Я чувствовал себя так, словно только что столкнулся с нападавшим.

Я разглядывал старый дом, принадлежащий семье Кросса.

– Ну, хорошо, давай поднимемся в спальню, если не возражаешь. Я хочу осмотреться там, прежде чем за дело возьмутся технари. Мне необходимо посетить комнату Кросса. У меня такое чувство, что все самое серьезное происходило там. И, конечно же, ни Гэри Сонеджи, ни его призрак тут ни при чем.

– Откуда тебе это известно? – Кайл схватил меня за руку и уставился прямо в глаза. Почему ты так уверен?

– Сонеджи убил бы и обоих детей, и бабушку.

Глава 75

Весь угол спальни Алекса Кросса был залит его кровью. Я обратил внимание, что одна из пуль, пробивших тело Алекса, прошла навылет и разбила окно за его кроватью. Стекло раскололось ровными радиальными трещинами: нападавший стрелял из положения стоя, находясь непосредственно за кроватью. Я сделал некоторые пометки в своем блокноте и набросал приблизительный чертеж спальни.

Имелись и другие улики: возле входа в подвал обнаружили след ботинка. Полиция тем временем отрабатывала словесный портрет преступника. Кто-то видел около полуночи в негритянском районе белого мужчину. На какой-то момент я даже обрадовался, что меня вытащили из Вирджинии. Здесь была масса сырых данных, с которыми я всегда с удовольствием занимался. Смятая кровать, на которой спал Кросс. Видимо, он улегся поверх стеганого одеяла. Фотографии детей на стенах.

Алекса Кросса уже доставили в госпиталь святого Антония, а спальня оставалась в том же виде, в каком ее покинул таинственный нападавший.

Видимо, своим поступком он бросал нам вызов. Может, он хотел сказать этим что-то вашингтонской полиции?

Я начал перебирать бумаги, лежащие на небольшом рабочем столе Кросса. В основном, они касались Сонеджи. Нападавший не дотрагивался до документов. По-видимому, это важная деталь.

Над столом кто-то прилепил бумажку со строкой из стихотворения: «Богатство скрывает грехи, а бедные вечно наги».

Рядом я увидел роман, который читал Кросс. Книга была заложена листком желтой линованной бумаги, на котором Алекс оставил заметку: «Написать автору о ее замечательном произведении!»

Время, проведенное мною в комнате, промелькнуло, как одна секунда, хотя я успел осушить несколько чашек кофе. Мне вспомнились чьи-то слова из «Твин Пикс»: «Чашечка чудесного горячего кофе, пропади он пропадом!»

В спальне я пробыл полтора часа, весь погрузившись в детали и подробности расследования. Картина вырисовывалась не слишком обнадеживающая, но чертовски интригующая. Все в этом деле было необычным.

В коридоре послышались шаги, и я отвлекся. Неожиданно дверь распахнулась, да так, что ударилась о стену.

В проем просунулась голова Крейга. Он выглядел озабоченным и был бледен, как мел. Видимо, что-то случилось.

– Я должен срочно уехать. У Алекса остановка сердца.

Глава 76

– Я поеду с тобой, – предложил я. По голосу Кайла я понял, что ему необходима компания. Мне и самому хотелось увидеть Алекса Кросса, пока он не умер, раз на то пошло. Врачи делали что могли, но тоже не питали никаких иллюзий. Да и меня терзали нехорошие предчувствия.

По дороге в госпиталь святого Антония, я аккуратно расспрашивал Кайла о характере повреждений, полученных Алексом, и о том, какие меры принимают медики. Я также высказал свое предположение по поводу остановки сердца.