Кошки-мышки - Паттерсон Джеймс - Страница 38

– А кто такой Алекс? – я сделал вид, что ничего не понимаю. – Что тут происходит? Объясните мне, пожалуйста.

В самом углу комнаты скромно стояла Кристина и улыбалась. Мне удалось помахать ей рукой. Со всех сторон меня облепили друзья и родственники, причем каждый хотел собственноручно обнять меня, а потом похлопать по спине или плечам.

Мне показалось, что Деймон в таком шумном обществе ведет себя слишком уж степенно, поэтому я подхватил его на руки (наверное, в следующем году мне это сделать будет уже не под силу), и мы оба, завывая какие-то военно-спортивные кличи, вереща и улюлюкая, разорались от души, чем привели в восторг всю остальную компанию.

Конечно, не слишком благородно смерть другого человека превращать в праздник, но на этот раз можно было сделать исключение, и я подумал, что устроить вечеринку по случаю моей победы – самая подходящая мысль. Во всяком случае, мы могли позволить себе повеселиться, потому что теперь грустное и страшное время для моей семьи закончилось навсегда. Кто-то попытался натянуть между гостиной и столовой написанный корявыми буквами транспарант:

«Мои поздравления, Алекс! Надеюсь на удачу в следующей жизни, Гэри С.»

Сэмпсон вытащил меня на задний дворик, где, как выяснилось, в засаде меня ждала еще целая команда друзей. Сегодня Джон вырядился в мешковатые черные шорты и солдатские ботинки, не забыв, правда, нацепить свои неизменные черные очки. Кроме того, он напялил какую-то несусветную кепку. Если учесть, что в одном ухе у него сверкала серьга, то можно было с уверенностью сказать: этот детектив по расследованию убийств к попойке полностью готов. Точно так же, как и я сам.

Детективы со всего города пришли сюда, чтобы поздравить меня от всего сердца, а потом так же от души повеселиться за мой счет, поесть и попить вволю.

На столе рядом с домашними булочками и свежеиспеченным хлебом уже грудами лежали на блюдах сочные мясные биточки и поджаренные свиные ребрышки. Между ними выстроился впечатляющий ряд бутылочек со всевозможными соусами. Я даже прослезился, глядя на такую обо мне заботу. Не надо и говорить, сколько тут было сортов пива, эля и разных шипучих безалкогольных напитков. Кроме того, стол украшали початки кукурузы и разноцветные фруктовые салаты. Посередине стояла огромная миска с макаронами.

Сэмпсон взял меня за руку и проорал свои поздравления так, что заглушил своим ревом не только бесчисленные веселые голоса гостей, но и магнитофон с Тони Брэкстон, которая от всей души распевала что-то мелодичное.

– Начинается твоя вечеринка, Шоколадка. Поприветствуй своих друзей и родственников. Лично я планирую оставаться с тобой до самого последнего мгновения этого чудесного праздника.

– Я присоединюсь к вам чуть позже, – скромно заявил я. – А у тебя прекрасные ботинки, замечательные шорты и исключительные ноги.

– Ох, спасибо! Ну, ты неповторимый сукин сын, Алекс! Все, что ты сделал, было правильно. И пусть теперь эта задница поджаривается в аду! Жаль, что меня там с тобой рядом не было!

Кристина так же незаметно вышла во двор и заняла местечко в углу под большим тенистым деревом. Я увидел, что она беседует с моей любимой тетушкой Тией и женой моего брата Силлой. Как это было похоже на Кристину! Она безропотно ждала того момента, когда меня более-менее оставят в покое, и вот тогда она сама подойдет и скажет все, что считает нужным.

Я расцеловался с Тией и Силлой, а потом с удовольствием долго обнимался с Кристиной. Я держал ее в объятиях и никак не хотел разжимать руки:

– Спасибо, что пришла, несмотря на то, что тут какая-то чертовщина творится, – тихо шепнул я ей на ухо. – Ты – мой самый главный и приятный сюрприз.

Она поцеловала меня, и только после этого я нехотя отпустил ее. По-моему, мы так увлеклись друг другом, что совсем позабыли о том, что Деймон и Дженни еще не видели нас в таком «особенном» расположении духа. Пока не видели.

– О Господи! – пробормотал я, чувствуя себя неловко. – Ты только погляди.

Два моих чертенка внимательно наблюдали за нами. Деймон нахально подмигнул мне, а Дженни сложила свои маленькие пальчики в знак «о’кей».

– Да они все давно уже поняли, может быть, даже раньше, чем это осознали мы сами, – засмеялась Кристина. – Дети растут очень быстро, Алекс. Надо помнить об этом.

– А почему вы двое еще до сих пор не в кроватях? – решил я пошутить, чтобы немного скрыть свое смущение.

– Ты что, папочка, еще только шесть часов! – выпалила Дженни, а потом расхохоталась, потому что все гости вокруг тоже весело смеялись.

Вечеринка получилась какая-то дикая, и все очень быстро опьянели, потому что настроение здесь царило превосходное. Наконец тяжкое бремя по имени Гэри Сонеджи свалилось с моих плеч. Я обратил внимание на то, что Нана тоже нашла себе подходящую компанию, и о чем-то увлеченно беседовала с моими друзьями из полиции.

Проходя мимо, я уловил кусочек их разговора. Бабуля была в ударе:

– Нет ни одной истории о том, чтобы рабство где-нибудь привело к развитию свободы, – вещала Нана притихшей аудитории, состоящей из детективов по расследованию убийств, – зато мне известно, что рогатка в конце концов подвела человечество к изобретению «узи». – Мои приятели скалились и послушно кивали, как будто еще могли понимать, о чем идет речь. Однако я сразу уловил ход мыслей Наны. Так или иначе. Бабуля отдала немало сил, чтобы научить меня мыслить логически.

В освещенной части двора начались танцы. Причем здесь исполнялось все, от классики до хип-хопа. Даже Бабуля не удержалась и пустилась в пляс. Сэмпсон назначил себя главным по части горячих блюд и устроил на заднем дворе небольшую жаровню. Здесь, на свежем воздухе, он искусно и достаточно быстро жарил колбаски с соусом, шашлык из цыплят и традиционные свиные ребрышки. Я думаю, что еды он запас столько, что хватило бы как минимум еще на две спортивные команды.

Меня упросили немного поиграть, и я исполнил пару мелодий, в том числе и свою любимую джазовую композицию.

– Глупая музыка, – вмешалась Дженни, подскочив ко мне. – Но мне все равно нравится, – тут же добавила она и улыбнулась.

Солнце село, но я успел несколько раз пригласить Кристину потанцевать. Меня по-прежнему завораживала близость тела этой женщины. Все было прекрасно, совсем как тогда, впервые, в «Радужном». Кристина на удивление быстро нашла общий язык и с моими родственниками, и с коллегами. По разговорам и тех и других я понял, что они все, как один, одобряют мой выбор.

Мы наслаждались танцем при свете луны. Я пел вместе с пластинкой:

– Нет, нам не выжить, нет, но если мы чуть-чуть сойдем с ума…

– Я думаю, тот певец, которому ты помогаешь, с удовольствием взял бы тебя на подпевки, – шепнула Кристина.

– Еще бы! – с гордостью ответил я.

– К тому же ты действительно великолепный танцор. Я еще раз в этом убедилась.

– Ну, для сыщика я танцую, наверное, неплохо, – скромно потупил я глаза. – Кроме того, я танцую только с тобой.

Она засмеялась и шутливо ущипнула меня за бок:

– Не смей меня обманывать. Я сама видела, как ты выплясывал с Джоном Сэмпсоном.

– Да, но ты даже не ревнуй. Это было так, дешевый подхалимаж, не более.

Кристина снова расхохоталась, и я почувствовал, как от смеха у нее дрожит живот. Это говорило о том, сколько энергии и жизненной силы заложено в этой женщине. Я тут же вспомнил и о том, как ей хотелось иметь детей. Да, она обязательно должна иметь своих собственных крошек. Я до сих пор не мог забыть ни единой минуты, проведенной вместе с ней в «Радужном» зале, и потом, в «Асторе». Мне показалось, что мы знакомы уже целую вечность. Она – твоя единственная, Алекс.

– У меня утром летние занятия в школе, – наконец, сообщила Кристина. Было уже далеко за полночь. – Я приехала на машине. Чувствую себя прекрасно. Я же в основном пила газировку. А ты, Алекс, оставайся с друзьями.

– Ты уверена, что это так важно?

– Абсолютно, – она произнесла это таким тоном, что возразить было невозможно. – Со мной все в порядке, и я без труда доберусь до дома самостоятельно.