Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сердце полуночи - Кинг Джордж Роберт - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:
Или об этом позабыла ты ?
Как только дня прозрачный свет погаснет,
Я зыбкую границу перейду,
В саду твоем свое посею семя,
Детей своих в твоем взлелею чреве,
И через них свободу обрету
Но говорит ему Нинеив смело
"Моей любви не сможешь ты узнать,
Всю ночь свеча моя горела,
И Тени с ней никак не совладать!
Так я решила – значит так и будет!
Спокойно ночью мир мой будет спать,
Как ни плещи водой о мрачный берег,
Как ни ищи в мой светлый мир лазеек,
Не стану с Тенью я делить кровать!”
И этой ночью, как и прежде,
Легла Нинеив при свечах
Но под ее волшебным гибким телом
Гнездились тень и скользкий липкий страх
Когда же утром солнце встало
Над Галиэльскою страной,
В тени лесов зверье дремало,
Как будто Тени слов не знало,
Не помня и не видя снов
Так дни летели в теплой неге
До самой ночи роковой,
Когда порыв холодный ветра
Не отнял жизнь у овечки той
И юноша, из пруда выйдя,
Был волен делать что хотел,
И смерти демоном, на крыльях,
С кинжалом черным в лапах сильных,
На ложе Нинеив слетел
Наутро Нинеив проснулась
В своей растерзанной стране,
О Тени вспомнив, ужаснулась,
И наклонилась к злой волне
"О, что ты сделал, дух подводный?
За что мой светлый мир казнил?
В грехе погрязший и бесплотный,
Жестокий зверь, коварный, подлый,
Навек себя ты погубил!”
Но отвечал ей дух из пруда
"Чрез жизнь твою бессмертен я,
Покуда ты живешь – я буду!
Никто не победит меня
Покуда ветер вольный дует,
Я буду звать тебя женой
Детей моих больные души,
Тоскою жизнь твою иссушат
Любимы с нежностью тобой
И в должный срок родились двое
Из мрака Ночи, света Дня
Нинеив сына – Медиторном
А дочь Мальдивой нарекла
Она так сильно их любила,
Ч то не опишешь и в словах,
Н о души их тоска терзала,
Д вух вечных сил война пылала,
И мать ложилась спать в слезах
О на ложилась при свечах
И при себе детей держала,
О т ненавистного отца
И х как могла оберегала
А утром, гладя их власа,
О на о том лишь размышляла,
К ак ей судьбе наперекор
З лой силы усмирить напор,
Ч то на свободе пировала
Ш ло время, Медиторн мужал,
Р ешенье зрело, и тогда
Е му сестренку поручив,
Н инеив встала у пруда
П од шорох сброшенных одежд,
О на воскликнула
"Пора! Терпению пришел конец,
Т ы сердца матери, глупец,
Не знал Исчезни ж навсегда!”
Плеснула хладная вода,
Шагнула Нинеив туда,
Как камень шла она ко дну,
Топя отца детей в пруду
Насильник тайный и злодей
Его не тронул суд людей,
Но материнский гнев страшней,
Чем мрак на дне страны твоей!
Но стало в Галиэле той,
Пред чьим лицом цветы бледнели,
Она погибла молодой,
Убив злой разум в черном теле.
Вот только с давней той поры
Покоя люди не сыскали,
Ведь два начала им даны,
Они – и Тьмы, и Дня сыны
И успокоятся едва ли
В прекрасной Галиэле, под древами,
К огда о злобе дивный мир не знал,
Ж ила Нинеив с желтыми глазами,
В озникшая из пены, волн и скал
С ады она любовью осеняла,
Е й кланялась зеленая листва,
Н о гибели она не избежала,
В ода холодная ее могилой стала,
Н астигла Первую жестокая судьба

Когда глубокий голос Мейстерзингера затих, зрители дружно вздохнули, а потом оглушительно захлопали. Звук этот напоминал медленное приближение проливного летнего дождя – осторожное, нерешительное, словно боящееся спугнуть предшествующую тишину, но неизбежное и грозное. Когда буря аплодисментов достигла своего апогея, амфитеатр ревел, словно настоящий водопад, низвергающий в пропасть массу воды.

Теперь настала очередь Казимира выйти к краю сцены. На руках его теперь не было перчаток, плечи ссутулились и округлились, а шаркающая походка как нельзя лучше подходила к его дурацкой маске. Толпа слушателей затихла. Казимир медленно поднял руки и попытался запеть, но из горла его вырвался лишь сиплый шепот.

Наступила мертвая тишина. Казимир схватил себя за горло и попытался снова запеть, но с тем же успехом. Потом руки его бессильно упали вдоль туловища.

По рядам пронесся беспокойный ропот. Казимир медленно снял с лица маску и швырнул себе под ноги. Деревянная маска глухо стукнулась о гранит сцены и несколько раз подпрыгнула. Зрители ахнули. Кровавая царапина пересекала лоб Казимира, черные брови намокли от крови, и под ними сверкали воспаленные глаза юноши. Остановив свой убийственный взгляд на Зоне Кляусе, Казимир заговорил. Его хриплый шепот был слышен далеко в тишине амфитеатра

– В одном поселке, очень похожем на этот, жил один злой и глупый мейстерзингер. Не было человека в том чудесном краю, кто не пострадал бы от его деяний. Однако, когда старый развратник обманом и хитростью овладел прекрасной цыганской девушкой, на него обрушилось страшное проклятье, насланное на него старшей вистани всего цыганского рода. Это было самое подходящее проклятье для него, и вот почему – мейстерзингер тот мог превращаться в гнусную, чудовищную тварь, которая питалась кровью невинных!

Голос Казимира прервался, и он раскашлялся. Все это время он не отрывал своего взгляда от Зона Кляуса, чье лицо покраснело от сдерживаемого бешенства. Злобная усмешка появилась на лице Казимира, и он продолжил свой рассказ.