Нож и топор Четверть первая Разбойник - Корнев Павел Николаевич - Страница 3

Братьев Ардо и Фримо, худощавых коротышек, я знал хорошо. Рыжеволосые, одетые в застиранные рубахи и полотняные штаны с заплатами на коленях, братья были удивительно похожи друг на друга. Только у старшего брата Фримо, к которому давным-давно прилипла кличка Конокрад, нос был заметно длиннее. И глаза не серые, как у Ардо, а зелёные. Учитывая их давнюю мечту прибиться к какой-нибудь труппе бродячих артистов, Анри не составило труда уговорить их отправиться с нами.

Непонятно, что заставило покинуть деревню хмурого и неразговорчивого ученика кузнеца, но я был рад его присутствию. Если нам придётся драться, то этот здоровяк будет незаменим. Мрачный взгляд и тяжёлые кулаки отпугивали даже самых заядлых деревенских драчунов; его мускулистая фигура едва вмещалась в короткую кожаную куртку, местами прожженную, местами протёртую до дыр.

Сейчас они обсуждали, куда следует отправиться в первую очередь. Я в совете не участвовал. Какой смысл? Вряд ли я знаю больше, чем Анри или Конокрад. К тому же Анри наверняка уже всё решил, а обсуждение затеял только для того, чтобы покрасоваться перед Антуанеттой. Поэтому я и выправлял лезвие топора, о котором его бывший владелец совсем не заботился.

Скрипнула дверь охотничьей избушки. На бревно рядом со мной сел Молот, чье настоящее имя знал, наверное, только дядя — деревенский кузнец.

— Ну и что там? — я напоследок протёр лезвие промасленной тряпкой.

— А ты будто не знаешь? Анри соловьём распевает, а братаны рыжие ему поддакивают, — ученик кузнеца сплюнул и пару раз хлопнул по ладони массивным молотом, который он прихватил с собой из кузницы. Несмотря на внешность недалёкого силача, Молот простаком не был.

Он ненадолго задумался и добавил:

— Хотя Конокрад иногда дельные вещи предлагал. За что, кстати, прозвали?

— А он лет в десять у соседей лошадь хотел свести. Поймали, выпороли, а прозвище прилипло.

— И помогла порка? — удивился Молот.

— Ну так! Ума прибавилось. У своих не ворует, по ярмаркам промышляет, — я отложил топор и вытянул затёкшие ноги. — Слушай, Молот… Мы вне закона, братья так и так в деревне надолго бы не задержались, но тебе зачем в бега подаваться? Ты даже Антуанетту сегодня первый раз увидел.

— Я не собираюсь убегать, — Молот криво усмехнулся. — У меня отец кузнецом при Старовельском гарнизоне служил.

Я только покачал головой. Герцог Лоран получил трон при помощи арланских мечей, и единственным местом, где войска Арланской империи встретили отпор, был небольшой городок на северной границе — Старовельск. Из гарнизона не уцелел ни один человек. Понятно, Молот не бегать собрался, а головы проламывать. Может так оно и получится.

Странная компания собралась: благородная девица, по уши влюблённый в неё парень, пара прирождённых бродяг, одержимый жаждой мести ученик кузнеца, и я, просто надеющийся выжить.

Из сруба появились остальные. Решили, что ночуем здесь, а с утра двинем к северу, где граница проходит по глухому лесу между болотом и заросшими кустарником холмами. Если где и можно незамеченным проскочить, так это там.

Разговор не клеился. Ардо забренчал на гитаре одну из песен бродячих музыкантов:

«Последний легион уходит на восход,

А следом тянутся бродяги и изгои…»

Его пение прервал Фримо, показав подзатыльником отношение к способностям брата. Музыкант обиделся, прекратил петь, погладил блестящий бок гитары и стал настраивать инструмент.

Всухомятку перекусив, устроились на ночлег. Антуанетта расположилась в срубе, мы — под навесом, благо на улице было тепло и ночью дождя не ожидали. Караульного не оставили: зверьё вряд ли подойдёт, а если у солдат хватит ума нас выследить, то и избавиться от караульного труда не составит.

Уснул я мгновенно, стоило только прилечь. Убитый солдат во сне не являлся, да и стоит ли считать грехом спасение собственной жизни? Я твердо решил покаяться, только когда-нибудь потом…

Встали затемно, когда птицы ещё не начали утреннюю перекличку. За ночь выпала обильная роса, так что вскоре мы насквозь промокли. Поплутав по тёмному лесу, вышли к Старолесью — ближайшему к границе селу. Мы остались в лощине, заросшей орешником, а в село отправился Конокрад, чтобы разведать ситуацию. Ветви орешника, покрытые тёмно-зелёными листьями, переплетались так густо, что обнаружить нас даже с расстояния в несколько шагов было невозможно. Разве что по голосам.

Солнце поднялось уже высоко, но в тени деревьев было еще достаточно прохладно, да и земля не успела просохнуть. Пока шли по лесу, согревались от движений, а теперь начали замерзать. Хуже всего приходилось мне и Анри — у нас не было плащей.

Долго мёрзнуть не пришлось: Конокрад появился уже минут через двадцать. Новости не радовали.

— Поговорил я со знакомыми, они через границу барахло разное таскают. Так вот, встали у них дела, неделю уже как встали, — Конокрад высморкался и продолжил. — Говорят, арланцы к войне с малыми королевствами готовятся, вот все и перекрыли.

— Может брешут насчёт войны? — спросил Молот.

— Насчёт войны может и брешут. Только сунулся давеча Вильо, ну вы его, наверное, помните — Леонов шурин, в лес, и нарвался там на чёрных егерей. Еле ноги унёс. Даже товар пришлось бросить — жизнь дороже.

— Если егеря на границе встали, нам не проскочить, — ежась, пробормотал я. Чёрные егеря по праву считались одним из лучших отрядов арланцев для войны в лесу. Говорили, что они и эльфам почти ничем не уступают.

— Да не волнуйся, Николо. Что-нибудь придумаем, — Антуанетта грустно засмеялась и взлохматила мне волосы. Непонятно почему, но от сердца немного отлегло.

— Так, болотных троп мы не знаем, через Серую речку, которая течёт вдоль границы дальше к западу, нам не переправиться, — Анри начал загибать пальцы. — В холмы соваться бесполезно, укрыться негде. Что остаётся?

— Вернуться домой, — неудачно пошутил Ардо, но, получив от Молота локтём по рёбрам, заткнулся.

— Слушай, Фримо, а ты случайно не знаешь никого из контрабандистов, которые на своих лоханках вдоль побережья плавают?

— Не плавают, а ходят. Ну, а на нужных людей выйти можно, — сразу понял о чём речь Конокрад. — Но забесплатно они никого на борт не возьмут. Нужно будет золотом рассчитаться.

— Золотом так золотом, — Анри усмехнулся и похлопал ладонью по рукояти охотничьего кинжала. Он оглядел нас и повернулся к Антуанетте:

— Сеньорита ничего не имеет против небольшого морского путешествия?

— Нет, Анри.

— Вот и отлично. Пора возвращаться. А деньги найдём.

3

Тучи стали собираться ещё к обеду, а ближе к вечеру начался мелкий противный дождик. Казалось, весь воздух пропитан водой, и даже куст не мог послужить от неё укрытием. Напротив, мелкие капли, сбегая по листьям, превращались в тоненькие струйки. Единственным утешением было исчезновение комаров и прочей кусачей мелочи, которая попряталась от дождя. Лежать под кустом давно надоело, всё тело затекло, но я старался лишний раз не шевелиться. Вот дальше от дороги в лесу то и дело раздавался шорох и хруст веток. После этого обычно доносился глухой отзвук тычка, которым успокаивали неосторожного.

Обоз, который мы ждали уже с обеда, всё никак не появлялся. Что с ним могло случиться? Ещё пара часов ожидания, и половина просто плюнет на всё да отправится домой. Впятером — вшестером с охраной обоза нам не совладать, а значит, с возможностью добыть столь необходимое золото можно будет распрощаться до следующего удобного случая. А он когда ещё подвернётся!

Пока мы возвращались от Старолесья, я размышлял, где Анри собирается раздобыть нужное количество золота. По любому выходило, что честным трудом нам таких денег не заработать, да и нечестным тоже. Только дети считают, что с ножом и топором на большой дороге можно быстро разбогатеть. Нет, разбогатеть, конечно, можно, если сильно повезёт — а вот голову потерять даже особого невезения не надо. Всё же Анри на что-то рассчитывал.