Россия - Век ХХ-й (Книга 2) - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 27

Кстати сказать, в цитируемых исследованиях М. М. Горинова и О. В. Хлевнюка напрасно не обращено пристальное внимание на сталинский доклад, произнесенный 10 марта 1939 года. Тот переход власти от партии к государству, о котором говорит О. В. Хлевнюк, может все же показаться "формальным" актом, однако в докладе Сталина утверждалось - хотя и не без известной уклончивости,- что в стране происходит именно восстановление государства в его прежнем, дореволюционном виде и смысле.

По-своему замечательно содержащееся в этом докладе рассуждение об известной книге Ленина "Государство и революция", написанной в августе-сентябре 1917 года, то есть накануне Октябрьского переворота. Поскольку высказанные в сталинском докладе представления о значении и роли государства явно имели очень мало общего с ленинскими, вождь счел необходимым заявить, что-де "Ленин собирался написать вторую часть "Государства и революции"... Не может быть сомнения, что Ленин имел в виду во второй части своей книги разработать и развить дальше теорию государства... Но смерть помешала ему (кстати сказать, до этой смерти оставалось тогда шесть с лишним лет! - В. К.) выполнить эту задачу. Но чего не успел сделать Ленин, должны сделать его ученики"87,- то есть прежде всего он, Сталин.

Ленин в предисловии к своей книге действительно упомянул о том, что не дописал ее,- однако, речь шла не о некой "второй части", а только о еще одной, седьмой, главе - "Опыт русских революций 1905 и 1917 годов"88. И имелся в виду, понятно, опыт именно революций, а не проблема государственности как таковой. И даже в самых последних своих статьях, известных под названием "Завещание", Ленин рассматривал в качестве носителей безраздельной верховной власти ЦК и ЦКК (Центральная контрольная комиссия) партии, которые он призывал усовершенствовать, а не собственно государственные структуры.

Поэтому ссылка Сталина на будто бы не "успевшего" создать "теорию государства" Ленина не имела под собой реальных оснований; она преследовала цель затушевать тот факт, что предлагался кардинальный пересмотр ленинских - и вообще предшествующих - представлений о государстве в СССР.

В сталинском докладе неоднократно заходила речь о "недооценке роли и значения механизма нашего социалистического государства", о "непозволительно-беспечном отношении к вопросам теории государства" и т. п. Признавалось, что в 1917 году "необходимо было... разбить вовсе государственную машину", однако тут же оговаривалось: "...но из этого вовсе не следует, что у нового, пролетарского государства не могут сохраниться некоторые функции старого (то есть дореволюционного! - В. К.) государства" (с. 644).

Сказано это было достаточно осторожно, ибо и государство по-прежнему называлось "пролетарским", и "сохранение старого" ограничивалось только "некоторыми" функциями. Но перед нами все же явная "ревизия" прежних представлений, отразившая реальное изменение роли государства во второй половине 1930-х годов. С этим изменением нераздельно связана "чистка" руководства на всех уровнях и во всех сферах, включая (что особенно важно для нашей темы) армию.

В литературе о войне безусловно господствует точка зрения, согласно которой начавшееся с 1936 года смещение (и, в соответствии с "атмосферой" времени, репрессирование) огромного количества военачальников нанесло страшный ущерб и во многом обусловило поражения 1941 года; нередко в этом усматривают вообще главную причину поражений.

Не приходится сомневаться в том, что сама по себе широкая замена военачальников накануне великой войны не могла не привести к тяжелым последствиям. Помимо прочего, она в значительной мере подкрепляла уверенность Гитлера в победе; накануне войны он утверждал: "Россия не обладает даже той силой, которой обладала во время первой мировой войны... Сталин уничтожил большинство русских генералов и офицеров"89. Есть даже сведения - хотя их и оспаривают,- что сами германские спецслужбы способствовали дискредитации маршала Тухачевского и других.

Но вместе с тем известно, что "в конце войны Гитлер много раз повторял: "Правильно сделал Сталин, что уничтожил всех своих военачальников"" (!)90. И это "прозрение" врага в высшей степени существенно,- особенно если учитывать, что Гитлер отнюдь не был тем дурачком, каким его подчас рисуют.

Не исключено сомнение: уместно ли прислушиваться к мнению врага? Сошлюсь поэтому и на суждения прошедшего войну офицера, позднее ставшего известным писателем, а еще позднее ярым "антикоммунистом" Василия Быкова. В опубликованной им в 1995 году статье, посвященной "цене" войны и крайне резко обличающей "методы" ее ведения, В. Быков вместе с тем утверждает, исходя из своего военного опыта:

"Существует распространенный миф (выделено мною.- В. К.) о том, что неудачи первого периода войны вызваны, кроме прочего, репрессиями среди высшего комсостава Красной Армии... Но ведь репрессировали не всех... И первые же месяцы войны показали полную неспособность прежнего командования... Очень скоро на полководческие должности по праву выдвинулись другие командиры... и, как ни странно, именно на их опыте кое-чему научился и Сталин. Может быть, впервые в советской действительности идеологические установки были отодвинуты в сторону..." (журн. "Родина", 1995, № 5, с. 34).

Гражданская - "классовая" - война 1918-1922 годов, в ходе которой выдвинулись почти все занимавшие высокое положение в армии до 1937-1938 годов военачальники СССР, была совершенно иным явлением, чем война, начавшаяся 22 июня 1941 года, для победы в которой требовались люди принципиально другого склада.

Вспомним, что Тухачевский, успешно командовавший подавлением антибольшевистских мятежей в Симбирске (1918 год), Кронштадте и на Тамбовщине (1921), потерпел сокрушительное поражение в единственной выпавшей на его долю войне с иностранной - польской - армией летом 1920 года. И едва ли основательно предположение, что он (вместе с другими подобными ему военачальниками) мог сыграть первостепенную роль в Отечественной войне - или даже вообще не допустить первоначальных побед врага! - хотя такие предположения безапелляционно высказывали многие авторы. Но это чисто декларативные утверждения, несостоятельность которых становится очевидной при обращении к реальному положению дел.