Клоун - Житков Борис Степанович - Страница 2

Захарьев засунул руку в свои широкие штаны и оттуда вытянул руку - но это была огромная рука, красная, с бородавкой в апельсин на большом пальце. Он был как рак с клешней. Гул смеха пронесся в цирке.

Гражданин завертелся в руках служителя.

- Ага! спугальсу! - визжал Захарьев. - Ух! последний раз. - Он размахнулся и хватил гражданина этой огромной рукой в ухо.

Все ахнули: голова, вся голова слетела с гражданина и покатилась по песку арены. Она стукнулась о барьер и крикнула: "Ква!"

Весь цирк встал на ноги.

- Ай! - визгнула дама в партере.

И вслед за ней загудел, закричал весь цирк.

- Я вам сейчас подам! - крикнул Захарьев. - Не сердитесь, гражданин.

Все смолкли.

Захарьев подбежал к голове, схватил ее и вдруг заверещал на весь цирк. Он бежал по барьеру, а голова зубами вцепилась ему в огромный палец.

- Ай, не буду, не буду! - верещал Захарьев. Он обежал круг и выбежал в проход. Служитель пустил гражданина. Он повертелся в разные стороны, пошарил по песку. Потом махнул безнадежно рукой и пошел в проход за Захарьевым.

Весь цирк стоя хлопал. Кричали:

- Захарьев! Захарьев!

Захарьев вышел. Гражданин шел за ним.

Захарьев кланялся на все стороны. Гражданин стоял за ним с головой на плечах и как ни в чем не бывало кланялся за Захарьевым.

Захарьев снял свой клоунский колпак и замахал им публике. Гражданин схватился за голову, он шарил по волосам, искал шапку. Потом схватил себя за волосы, дернул вверх. Голова повисла в руке, и гражданин замахал публике головой, как шапкой.

Затем он поднял колено и с размаху стукнул по нему головой. И голова крикнула на весь цирк: "Ква!"

Гражданин выпустил голову, схватился за бока, дернул вниз пальто, пальто сползло, и из поднятого воротника высунулась голова Рыжего, высунулась и прокричала на весь цирк:

- Ку-ку-ре-ку!

Все еще хлопали, ждали следующего выхода. Служители оглядывались в проход. Но никто не выходил. Директор поднялся из своей ложи, тяжело сопя, пошел за кулисы. Через минуту он вышел и сказал:

- Объявите антракт. Второго клоуна сегодня не будет. Ставьте клетку для Кандерос.

Клоун Захарьев сидел перед зеркалом в своей уборной. Ноги он положил на подзеркальный столик, руки засунул в карманы и, откинувшись на спинку стула, раскачивался и пускал дым в потолок. Рыжий сидел на диванчике, ногой подбрасывал спичечную коробку и ловил ее зубами. В дверь стукнули, и служитель сказал:

- Директор спрашивает, будете репетировать или пойдет вчерашний номер?

- Пошли ты своего барина к чер-р-ртям!

Служитель смотрел выпуча глаза.

- К чертям! понял? - крикнул Захарьев и так качнулся на стуле, что чуть не слетел.

Служитель хлопнул дверью и ушел.

Рыжий с коробкой в зубах выскочил за ним следом.

- Стой! - крикнул Рыжий, и коробка прыгнула изо рта на целую сажень. Стой! Я сам скажу директору.

Рыжий обогнал служителя и мигом скатился с лестницы.

Директор стоял на арене и говорил с летающей немкой Амалией. Рыжий кивком головы отозвал директора.

- Почему так таинственно? - сказал директор и не спеша подошел.

- Захарьев ставит номер. И опять непременно с оплеухой. Согласны?

- Если повторите вчерашний... - начал директор.

- Нет, но с оплеухой обязательно.

- Да уж не знаю... - помялся директор и пошевелил животом. Рыжий двинулся.

- Ну, пожалуйста, пожалуйста, - живо заспешил директор.

- Условие, - сказал Рыжий, - репетируем одни, чтоб никого не было.

Директор кивнул головой, а Рыжий бросился догонять летучую немку Амалию.

- А впрочем у меня есть кем заменить, - сказал вдогонку директор.

Но Рыжий не слышал, он что-то говорил Амалии коверканым немецким языком. Амалия смеялась, подымала брови и директор слышал только:

- Ах, зо! ах, зо!

А Рыжий все шептал ей в ухо.

Рыжий не приходил, и Захарьеву уж надоело смотреть на свои подметки в зеркало. Он хотел встать, как вдруг в дверь пулей влетел Рыжий.

- Дело! Дело! - заорал Рыжий.

А Захарьев опять закачался и важно заметил:

- Ухожу и пусть плачут.

- Дурак! - крикнул Рыжий, - лучше выходи и пусть смеются. Индюк ты, тут такое дело!

Рыжий выглянул в двери, оглядел, пусто ли в коридоре, запер на задвижку дверь, скинул Захарьева со стула и плюхнул его на диван.

- Молчи и слушай! - и Рыжий стал шептать. Захарьев прищурясь глядел сначала в стену, потом раскрыл глаза на Рыжего и вдруг крикнул:

- Врешь! согласна?

- Идем доставать сбрую, тебе же сбрую целую надо!

Рыжий схватил с подоконника шапку и нахлобучил Захарьеву по самые уши.

Оба выбежали вон.

У них оставалось всего пять часов до начала спектакля.

Уж последние артисты уходили с репетиции. Служители гасили свет. Летучая немка Амалия в шубке и шапочке хохоча вошла на арену. За ней следом вился Рыжий. Неуклюжий сверток звенел у него под мышкой.

- Погляди, Захарка, чтоб ни одного чучела не бродило около, - крикнул Рыжий назад в проход.

- Никого! - крикнул Захарьев из прохода.

Им оставили один большой фонарь под куполом цирка.

Рыжий стал спешными руками разворачивать сверток.

Директор сидел в своей конторе и делал вид, что проверяет счета, а краем уха прислушивался, не слышно ли чего с арены. Но оттуда ничего решительно не было слышно: ни клоунских выкриков, ни звонких оплеух, ни визгу.

Прошло два часа. Директор не вытерпел. Он кликнул дежурного капельдинера и сказал:

- Подите, товарищ, скажите им, что пора кончать... Посмотрите, что они там делают, может, я даром для них свет держу. И доложите мне.

Дежурный побежал.

Директор заходил по конторе, очень не терпелось ему узнать, что застанет там на арене дежурный.

Через две минуты вернулся дежурный.

- Ну что? что? - спросил директор и задышал громко.

- Никого нет, ушли и свет погасили.

Директор выпустил воздух и повернулся спиной.

Публика уселась, оркестр из большой ложи рванул марш, и яркий свет ударил сверху. Бойко выскочил из прохода на арену вороной конь, белый наездник легко, как бумажный, подлетел и стал в рост на спине лошади.

Спектакль начался. Парадный воскресный спектакль. Номер шел за номером. И вот очередь клоунам, но это пять минут, за ними следом все ждали клетку тигров и среди них артистку на лошади.