Границы бесконечности - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 31

– Последнее, что мы туда кинули, – это крысу, – сердечно сообщил Майлзу сержант. – Чудище моментально откусило ей голову. Девятая модель очень хочет есть. У нее обмен веществ, как у домны.

Охранник пихнул Майлза на лестницу и заставил спуститься на метр-другой, колотя его дубинкой по пальцам. Остановившись вне пределов досягаемости дубинки, Майлз рассмотрел тускло освещенный каменный пол. Дальше виднелся только хаос теней.

– Девять! – крикнул сержант в гулкую темноту. – Эй! Девять! Обед! Иди лови!

Начальник службы безопасности рассмеялся, но тут же обхватил руками голову и застонал.

Риоваль сказал, что утром сам займется Майлзом; значит, эти подонки должны были понять, что их шефу нужен живой пленник. Поняли ли они? Нужен ли?

Майлз сплюнул кровавую слюну и огляделся.

– Это что, темница?

– Нет-нет, всего лишь подвал, – жизнерадостно заверил его сержант. – Темница – это для тех, кто может заплатить за постой. Ха, ха, ха!

Все еще посмеиваясь, он захлопнул крышку люка. Лязгнул запирающий механизм, прозвучали удаляющиеся шаги, потом все стихло.

Майлз был в одних носках, и ноги быстро замерзли на металлических перекладинах лестницы. Зацепившись за перекладину одной рукой, он сунул вторую в рукав футболки, чтобы хоть немного ее согреть. В карманах не осталось ничего, кроме плитки рациона да носового платка.

Он долго стоял на лестнице. Подниматься было бесполезно, спускаться – удивительно не хотелось. Постепенно боль от побоев стала утихать, нервная дрожь прошла. «Все могло бы обернуться гораздо хуже», – решил Майлз. Сержант и шестеро его горилл могли бы затеять с ним какую-нибудь исключительно неприятную игру – например, в Лоуренса Аравийского и шестерых турок. Начальник штаба дендарийцев, коммодор Танг, в последнее время усиленно пичкал Майлза военными мемуарами. Так как же полковник Лоуренс выбрался из затруднительного положения? Ах да, прикинулся идиотом. Наверное, Танг давал эту книгу и Марко.

Постепенно глаза Майлза привыкли к полумраку. Редкие, слабо светящиеся плафоны отбрасывали пятна мертвящего желтого света.

Он представил себе срочный выпуск новостей на Барраяре: «Тело имперского офицера найдено в подвале сказочного дворца Царя Плоти. Смерть от истощения?» Черт подери, как это непохоже на картинное самопожертвование во имя императора, пойти на которое он когда-то клялся! Просто стыд и срам. Одна надежда, что бхарапутрское чудище съест улики.

С таким мрачным утешением Майлз спустился вниз и начал хромать от колонны к колонне, то и дело останавливаясь, прислушиваясь, оглядываясь. Может, где-нибудь окажется еще одна лестница? Может, там есть люк, который забыли запереть? Может, еще осталась какая-нибудь лазейка?

Может, что-то движется во мраке вон за той колонной!..

У Майлза захватило дух. Потом снова отпустило: движущийся предмет оказался толстой крысой-альбиносом. При виде человека она отпрянула и засеменила прочь, постукивая коготками о камни пола. Всего лишь сбежавшая лабораторная крыса. Чертовски крупная – но все равно всего лишь крыса.

Гигантская тень с невероятной быстротой появилась из ниоткуда. Поймав крысу за хвост, она ударила взвизгнувшего зверька о колонну и с хрустом размозжила ему голову. Мелькнул толстый ноготь-коготь, располосовавший белую шкуру от горла до хвоста; отчаянно спешащие пальцы, разбрызгивая кровь, мгновенно ободрали тушку. Клыки Майлз заметил только тогда, когда они вонзились в крысиное мясо, разрывая его на части. Это были настоящие клыки, а не декоративное украшение, и росли они на выдвинутой вперед челюсти с длинными губами и большим ртом, но впечатление создавалось не обезьянье, а волчье. Плоский нос, мощные надбровные дуги, волосы – темные, грязные и спутанные. И… да, полные восемь футов роста: высокое, длиннокостное, мускулистое тело.

Карабкаться обратно на лестницу бесполезно: это чудовище моментально схватит его и прихлопнет, как ту крысу. Взлететь вверх по колонне? Ах, если бы на его руках и ногах были присоски! Как жаль, что барраярские инженеры об этом не подумали… Замереть на месте и притвориться камнем? Майлз невольно остановился именно на этом способе защиты: он оцепенел от ужаса.

Ногти на здоровенных ступнях, босых на ледяном полу, тоже напоминали когти. Но существо это не было голым, оно носило сшитую из зеленой лабораторной ткани одежду – свободную куртку, перехваченную ремнем, и широкие брюки. Однако самым поразительным было другое…

«Мне не говорили, что это женщина!»

Кошмарное создание почти закончило свою трапезу, когда подняло глаза и увидело человека. С окровавленными руками, окровавленным лицом оно застыло так же неподвижно, как дендариец.

Судорожным движением Майлз вытащил из заднего кармана раздавленную плитку рациона и протянул чудовищу.

– На сладкое? – предложил он с истерическим смешком.

Уронив обглоданный скелет крысы, Девятая выхватила плитку из его руки, сорвала обертку и сожрала. Потом шагнула вперед, ухватила Майлза за плечо и приподняла так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Когтистые пальцы впились в его тело, ноги беспомощно болтались над полом. Из клыкастой пасти разило именно так, как и ожидал Майлз. Глаза ужасной твари были воспалены и пылали.

– Воды! – прохрипела она.

«Мне не говорили, что она разговаривает!»

– Э-э… воды, – пискнул Майлз. – Точно. Здесь должна быть вода… Посмотри, там на потолке столько всяких труб. Если ты… э-э… поставишь меня на пол, милая моя, я попробую найти трубу с водой или еще что…

Она медленно опустила его и разжала когти. Майлз осторожно попятился, держа руки по швам ладонями наружу. Откашлявшись, он постарался заставить свой голос звучать низко и успокаивающе.

– Попробуем-ка вон там. Потолок идет вниз, или, вернее, скала идет вверх… Вон там, видишь – освещенная трубка… Белый цвет обычно обозначает воду. Серый нам ни к чему, это канализация, а красный – оптические кабели… – Неизвестно, насколько она понимает речь, но тон для животных значит все. – Если бы ты… э-э… согласилась поставить меня себе на плечи, как делал младший лейтенант Марко, я попробовал бы открутить вон тот переходник…

Майлз сопровождал свои слова пантомимой, не зная, доходит ли что-нибудь до разума, который скрывается за этими ужасными глазами.

Окровавленные руки, в два раза больше человеческих, резко схватили его за бедра и подняли вверх. Майлз уцепился за белую трубу и передвинулся к навинчивающемуся переходнику. Мощные плечи под его ногами двинулись вместе с ним. Муфта была тугой, но Майлз старался изо всех сил, почти ломая свои хрупкие кости. Наконец пластик скрипнул, поддаваясь, и между пальцами начала брызгать вода. Еще один поворот – и сверкающая струя ударила в камни пола.

Девятая так спешила, что чуть не уронила Майлза. Широко раскрыв рот, она начала пить, захлебываясь, кашляя и глотая воду с еще большей жадностью, чем сырое мясо. Она пила, и пила, и пила, обливала водой руки, лицо и голову, смывая с себя кровь, и снова принималась пить. Майлз уже решил было, что она никогда не напьется, но в этот миг Девятая попятилась, откинула с лица мокрые волосы и уставилась на него. Смотрела она чуть ли не целую минуту, а потом вдруг взревела:

– Холодно!

Майлз подскочил.

– А… холодно… да. Мне тоже, и носки у меня промокли. Тепло, тебе нужно тепло. Ну-ка, посмотрим. Э-э… давай попробуем вон там, где потолок ниже. Здесь бессмысленно, все тепло будет собираться наверху, нам не достанется…

Девятая шла за ним с напряженным вниманием фокстерьера, выслеживающего… э-э… ну да, крысу. А Майлз петлял вокруг колонн – туда, где до потолка оставалось чуть больше метра.

– Хорошо бы открыть вот эту. – Он указал на широкую трубу под потолком. – По ней нагнетается горячий воздух. Но я не вижу здесь удобных переходников.

Он нахмурился, пытаясь найти решение. Композитный пластик необычайно прочен.

Девятая нагнулась и дернула трубу, потом легла на спину и несколько раз ударила по ней ногами… Это ни к чему не привело, и на ее лице отразилось глубочайшее разочарование.