Границы бесконечности - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 25

– Не думаю, – пробормотал Майлз, тщетно роясь в памяти в поисках сокрушительного оскорбления, которое можно было бы бросить на прощание.

– Ах как жаль, – не унимался барон. – У нас есть один номер: карлик с собакой. Я уверен, вы нашли бы его захватывающе интересным.

Наступило мгновение полной тишины.

– Поджарьте их с орбиты, – напряженно посоветовал Бел.

Майлз ухмыльнулся, стиснув зубы, поклонился и отошел, таща Бела за рукав.

Почти сразу же подле них возник мажордом.

– Выход вон в той стороне, офицеры, будьте добры, – улыбнулся он.

Никогда еще Майлза не выставляли за дверь с такой любезностью.

Когда они вернулись на «Ариэль», Торн забегал взад-вперед по кают-компании. Майлз сидел и цедил кофе, такой же горький и черный, как его мысли.

– Извините, что я вышел из себя с этим сопляком Риовалем, – хрипло проговорил Торн.

– Какой он, к дьяволу, сопляк, – с досадой ответил Майлз. – Мозгу этого тела не меньше ста лет. Он управлял вами, как марионеткой. Нет. Нам нечего было надеяться выиграть у него партию. Честно говоря, было бы гораздо лучше, если бы у вас хватило ума заткнуться.

Он глубоко втянул в себя воздух, стараясь охладить ошпаренный язык.

Бел сокрушенно махнул рукой, признавая свою вину, и опять заметался, как зверь по клетке.

– А эта бедняжка, заключенная в своем пузыре… И я, дурак, упустил единственную возможность поговорить с нею! Бубнил какую-то чушь…

«Николь основательно разбередила в Торне мужское начало», – отметил про себя Майлз.

– Случается с каждым, – пробормотал он, улыбаясь в чашку, потом нахмурился.

Пожалуй, не следует поощрять интерес Торна к квадди. Женщина явно не просто одна из домашних слуг Фелла. У них здесь всего один корабль с экипажем в двадцать человек, но даже будь с ним весь дендарийский флот, Майлз не решился бы оскорбить оружейного барона на его собственной территории. В конце концов они на задании… Кстати, где этот проклятый пассажир? Почему он до сих пор не связался с «Ариэлем»?

Запищало переговорное устройство, и расстроенный капитан шагнул к двери.

– Торн слушает.

– Сэр, говорит капрал Нот от стыковочного узла. Здесь… женщина. Она вас спрашивает.

Торн и Майлз обменялись удивленными взглядами:

– Ее имя? – спросил Торн.

Послышалось приглушенное бормотание, а потом ответ:

– Она говорит – Николь.

Торн удивленно хмыкнул.

– Хорошо. Проведите ее в кают-компанию.

– Есть, капитан. – Капрал забыл отключить свое переговорное устройство и до них донеслось: – …послужи здесь подольше, и не такого насмотришься…

Николь появилась в дверях, балансируя на летающем кресле – парящей округлой чаше, которая, казалось, ищет свое блюдце. Эмаль на кресле была того же голубого цвета, что и ее глаза. Пролетев на нем в дверь с грацией покачивающей бедрами женщины, она резко затормозила у стола, установив кресло на уровне сидящего человека.

Нижние руки квадди управляли креслом, а верхние оставались свободными. Опора для нижней части тела была явно изготовлена специально для нее. Майлз с огромным интересом наблюдал, как Николь маневрирует – он и не знал, что квадди могут жить за пределами «пузыря невесомости». Майлз предполагал, что вне своего аквариума Николь будет беспомощной, как медуза на песке, однако она выглядела вполне крепкой и решительной дамой.

Торн явно повеселел.

– Николь! Как приятно снова вас видеть.

Николь отрывисто кивнула.

– Добрый день, капитан Торн. Здравствуйте, адмирал Нейсмит.

Она переводила взгляд с одного на другого и наконец задержала его на Торне. Майлз уже догадался, в чем дело, но решил пока помолчать. Прихлебывая кофе, он ожидал дальнейшего развития событий.

– Капитан Торн. Вы наемник, не так ли?

– Да…

– И… извините, если я вас не так поняла, но мне показалось, что вы отчасти… сочувствуете моему положению.

Торн отвесил галантный поклон:

– Я вижу, что вы висите над пропастью.

Николь сжала губы и молча кивнула.

– Не надо забывать, что она сама вовлекла себя в такую ситуацию, – напомнил Майлз.

Женщина гордо подняла голову:

– И намерена сама из нее выбраться.

Майлз опять укрылся за чашкой, а Николь принялась нервно изменять высоту кресла – взлетела чуть вверх, потом вниз и в результате зависла на прежнем уровне.

– Мне представляется, – снова заговорил Майлз, – что барон – весьма внушительный покровитель. Не думаю, чтобы у вас были основания опасаться… э-э… плотского интереса Риоваля, пока Фелл стоит у власти.

– Барон Фелл умирает, – мотнула головой Николь. – По крайней мере он сам так думает.

– Я это понял. А почему он не закажет себе клона?

– Он заказывал. Был договор с домом Бхарапутра. Клону было уже четырнадцать лет, он достиг полного размера. И тут пару месяцев назад юношу убили. Барон до сих пор не дознался, кто именно это сделал, хотя у него и есть небольшой список кандидатур, возглавляемый его единоутробным братом.

– И Фелл оказался в плену дряхлеющего тела. Очень остроумный тактический ход, – заметил Майлз. – Интересно, что теперь предпримет этот неизвестный враг? Будет просто ждать?

– Не знаю, – ответила Николь. – Барон распорядился, чтобы ему вырастили новую копию, но она пока еще не вышла из маточного репликатора. Даже при использовании стимуляторов роста клон еще много лет не созреет для пересадки мозга. И очень может быть, что барон умрет, не дожив до этого момента. Даже независимо от состояния его здоровья.

– Скверно, – согласился Майлз.

– Я хочу уехать. Я заплачу, чтобы вы меня отсюда увезли.

– Тогда почему же, – сухо спросил Майлз, – вы не хотите истратить свои деньги в одной из трех галактических компаний, которые совершают сюда пассажирские полеты?

– Дело в моем контракте, – объяснила Николь. – Когда я подписывала его на Земле, то не представляла, чем это обернется на Архипелаге Джексона. Без разрешения барона я даже не могу купить билет, чтобы улететь отсюда. И к тому же стоимость жизни здесь все растет и растет. Не сомневаюсь, что прежде, чем истечет мой срок, положение станет гораздо хуже.

– А когда он истечет? – спросил Торн.

– Через пять лет.

– Ох!

– Так что вы… э-э… хотите, чтобы мы помогли вам нарушить контракт с синдикатом, – подытожил Майлз, отпечатывая чашечкой маленькие мокрые круги на крышке стола. – Вывезли вас контрабандой.

– Я могу заплатить. Сейчас я могу заплатить больше, чем через год. Когда я сюда ехала, я ждала совсем другого. Были разговоры о демонстрационной записи, но ее не сделали. По-моему, ее так никогда и не сделают. А мне надо много выступать, чтобы собрать денег на дорогу домой. К моему народу… Я хочу… вырваться отсюда, пока не поздно. – Николь ткнула пальцем вниз, в направлении планеты, вокруг которой они сейчас вращались. – Люди, которые туда спускаются, часто не возвращаются обратно. – Она помолчала. – Вы ведь не боитесь барона Фелла?

– Нет! – ответил Торн.

– Да! – столь же решительно заявил Майлз.

Они обменялись взглядами.

– Мы склонны быть осторожными с бароном Феллом, – уточнил Майлз, и Торн пожал плечами, соглашаясь.

Николь нахмурилась и пододвинулась к столу. Вытянув из кармана шелкового жакета пачку ассигнаций со всевозможных планет, она положила ее перед офицерами:

– Это прибавит вам храбрости?

Торн взвесил пачку на руке, потом перелистал ее. По крайней мере пара тысяч бетанских долларов, главным образом в средних купюрах, хотя сверху лежала однодолларовая бумажка, маскируя величину суммы для невнимательного наблюдателя.

– Ну, – спросил Торн, глядя на Майлза, – и что мы, наемники, по этому поводу думаем?

Майлз задумчиво откинулся на спинку стула. Если Торн захочет, он может припомнить ему немало долгов – среди них и свято хранимую им тайну личности адмирала Нейсмита. Майлз вспомнил тот день, когда Торн помог захватить астероидную станцию и дредноут «Триумф», не имея ничего, кроме шестнадцати бойцов плюс дьявольское нахальство.