Дипломатический иммунитет - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 68

Я чуть не грохнулся в обморок, когда на ноги встал. Меня вырвало прямо на пол. Но я мог идти. Наконец я добрался до уборной. Корабль все еще работал, я чувствовал, как он вибрирует у меня под ногами, но стало очень тихо. Никто не болтает, не спорит, не храпит. Не смеется. И музыки нету. Меня знобило, и я накинул халат – мне его когда-то Грас-Грейс отдала: мол, ей всегда жарко, потому что она толстая, а вот я вечно мерзну. Она сказала, это оттого, что мои создатели вложили в меня лягушачьи гены. Насколько я знаю, это может быть и правда.

Я нашел ее тело… – он осекся. Взгляд сделался еще более отрешенным. – В коридоре, в пяти шагах от моей двери. По крайней мере, я думаю, что это была она. Там коса ее плавала в… Короче, мне показалось, что это было тело. Размер лужи как раз примерно соответствовал. Она воняла как… Какая адова болезнь может растворять кости ?

Он выдохнул и нетвердым голосом продолжил:

– Фирка добрался до изолятора, правда, никакой пользы это ему не принесло. Он был весь дряблый, как сдутый шарик. И он капал. С края койки. Он вонял еще хуже, чем Грас-Грейс. И от него шел пар .

Хьюлит – то, что от него осталось – сидел в пилотском кресле в ходовой рубке. Не знаю, зачем он туда приполз – может, там ему было спокойнее. Пилоты вообще немножко сдвинутые на этом. Его пилотский шлем вроде как скреплял его череп, но вот его лицо… его черты … они просто оплывали. Может, он пытался послать сигнал бедствия. «Помогите. Органическое заражение на борту». А может, и нет, ведь никто так и не пришел. Позже я подумал, что он в сообщении слишком много рассказал, и спасатели нарочно держались в стороне. Чего ради добропорядочные граждане станут рисковать из-за нас ? Всего лишь джексонианские контрабандисты, жалкие отбросы. Помрем – тем лучше. Не будет лишних хлопот и судебных издержек, так ведь? – Сейчас он не смотрел ни на кого.

Майлз опасался, что Гуппи сейчас иссякнет и замолчит. Но ведь надо узнать еще столько всего, просто отчаянно необходимо… Он осмелился закинуть удочку:

– Так, выходит, ты застрял на дрейфующем корабле с тремя разлагающимися телами, включая мертвого скачкового пилота. Как же ты выбрался?

– Корабль… от корабля мне без Хьюлита не было никакого проку. И без остальных. Пускай гады-финансисты забирают его себе, обеззараживают, если надо. Погубленные мечты. Но тогда я сообразил, что я их наследник. У них никого, кроме меня, на свете не осталось, никого, о ком стоило бы говорить. Случись все по-другому, наоборот, я тоже хотел бы, чтобы мое добро им досталось. Я обошел корабль и собрал всю наличку и кредитные чеки – у Фирки оказался неслабый тайник. Это он умеет. И еще у него были все наши поддельные документы. Грас-Грейс, видно, свои кому-то отдала, или проиграла, или потратила на игрушки, или еще как-нибудь спустила. Выходит, в конечном счете она оказалась умнее Фирки. А Хьюлит свои, видать, почти все пропил. Но осталось немало. Достаточно, чтобы добраться до любого конца галактики, если действовать толково. Достаточно, чтобы нагнать того цетагандийского ублюдка, как бы он ни удирал. Я сообразил, что с таким тяжелым грузом он вряд ли сможет путешествовать быстро.

Я собрал все это добро и погрузил на спасательную капсулу. Сперва, конечно, продезинфицировал все и самого себя раз десять, чтобы отделаться от этого жуткого запаха смерти. Я тогда не… очень хорошо соображал, не думал ни о чем, но все же не настолько рехнулся. Я забрался в капсулу, а дальше все было просто. Они ведь нарочно разработаны для того, чтобы доставить раненых идиотов в безопасное место, следуя по буйкам в локальном пространстве… Через три дня меня подобрало проходившее мимо судно, и я наплел им, что наш корабль развалился на части – они даже в это поверили, когда увидали джексонианское судовое свидетельство. Только тогда я перестал рыдать. – Сейчас в его глазах блестели слезы. – Не стал упоминать про ту заразу, а то они посадили бы меня под замок. Они высадили меня на ближайшей полианской станции у точки перехода. Там я еле улизнул от следователей службы безопасности и на первом же попутном корабле вернулся на Комарр. Я выяснил, что цетагандийский подонок вместе с грузом сел на корабль комаррского флота, который только-только отчалил. Потом подобрал маршрут, чтобы как можно скорее нагнать его. Я нагнал его здесь. – Он огляделся по сторонам и удивленно мигнул при виде слушавших его квадди, будто удивляясь, что они все еще тут.

– Как лейтенант Солиан влип в эту историю? – Майлз ждал момента задать этот вопрос с натянутыми, как струна, нервами.

– Я думал, что просто залягу в засаде и нападу на цетагандийского ублюдка, как только он выйдет с «Идриса». Но он так и не вышел. Видно, отсиживался в своей каюте. Хитрый мерзавец. Я никак не мог просочиться через таможню и систему безопасности корабля – я ведь не был зарегистрированным пассажиром или гостем одного из них, хотя я пытался нескольких умаслить. До смерти перепугался, когда один тип, которого я пробовал подкупить, пригрозил выдать меня. Потом я сделал умнее – оплатил место на «Рудре», что по крайней мере дало мне легальное право проходить через таможню в погрузочные доки. И еще, если флот внезапно снимется с якоря – он ведь и так задержался, – я точно смогу улететь вместе с ним. Я хотел убить мерзавца сам, за Грас-Грейс, Фирку и Хьюлита, но если он уйдет от меня, решил я, то я выдам его барраярцам как цетагандийского шпиона, и тогда может… короче, может случиться что-нибудь интересное. Такое, что ему не понравится. Я не хотел светиться в видеозаписях наблюдения, так что поймал офицера безопасности с «Идриса», когда он вышел в погрузочный док. Дал ему наводку. Не знаю наверняка, поверил он мне или нет, но, похоже, он пошел проверить. – Гупта замялся. – Видать, напоролся на цетагандийского подонка. Мне очень жаль. Боюсь, из-за меня он тоже растворился. Как Грас-Грейс и… – Он запнулся, задохнувшись слезами.

– Это тогда у Солиана пошла носом кровь? Когда ты давал ему наводку? – спросил Майлз.

Гупта ошалело уставился на него.

– Кто ты какой – ясновидящий, что ли?

«В точку».

– Зачем ты подделал кровь и разлил ее в доке?