Наследник Осени - Карвин Джайлс - Страница 95

– Наверное.

Некоторое время он пристально и молча смотрел ей в глаза.

Шара предпочла бы другой способ общения, но Селинор, похоже, не замечал ее смущения.

– Сестричка Бридеона всегда отличалась упрямством. Это она послала вас на север?

– Нет, так решил Брофи.

– Понятно. – И снова молчание. Он смотрел на нее так, словно задавал какие-то неслышные вопросы и получал такие же неслышные ответы. – В тебе нет порчи.

– Порчи? Как у тех существ, что вышли из моря?

– Вы их видели?

– Да. Я почувствовала их приближение еще до того, как они напали на солдат на берегу.

– Вам повезло, что им было кем заняться. Несчастные создания пропитаны злобой и ненавистью. Они противны жизни. Когда ты их видела, тебя не тошнило?

– Тошнило.

Он кивнул.

– Так и должно быть. Люди восприимчивые реагируют на них острее, чем другие. Это все оставил нам Эффтен. – Селинор сделал широкий жест рукой. – Зло, что ты чувствуешь в этом месте, всего лишь малая доля творения магов Эффтена.

– И это все из-за наследия?

Брат Зимы ответил не сразу. Шара не могла проникнуть в его мысли – Камень защищал Селинора, как защищал Беландру, Креллиса и других сестер.

– Да. Из-за наследия. Давно не слышал, чтобы ее так называли. Беландра сказала, что мы оберегаем?

– Только то, что это некое оружие огромной разрушительной силы.

– Верно. – Он вздохнул. – Ладно. Об этом потом. Расскажи мне об Огндариене. Как город? Как моя семья? Расскажи о моей семье.

– Ваша младшая сестра все еще заседает в Совете.

– И все такая же серьезная? Клянусь Переменами Года, мне так ни разу и не удалось ее рассмешить.

– Валлия не изменилась. Ученики шутят, что кончиком ее носа можно резать стекло.

Он рассмеялся.

– Да, всегда была такой. И наверняка одна, без мужчины.

– Я, по крайней мере, ничего такого не слышала. Хелена здорова, хотя и очень грустит. Все еще ждет, что вы вернетесь. Верит, что вы живы, хотя многие в Огндариене считают братьев погибшими.

– Да. – Селинор вздохнул и закрыл глаза. – Как бы я хотел вернуться.– Он снова посмотрел на Шару. – Расскажи мне о сыне.

– Ваши старшие отправились на поиски. На север. Они…

– Я знаю. Мои старшие мальчики погибли, защищая дитя. Расскажи мне о младшем. О Селидоне.

Шара облизала губы. Помедлила. И Селинор понял. Увидел правду в ее глазах. Опустил голову.

– Надо бы привыкнуть, а вот… – В глазах блеснули слезы. Он моргнул. – Ах, Шара… Но ты принесла надежду. Пусть даже недолгую… мимолетную. Увидеть вас двоих, таких молодых, ярких, счастливых… Ты не представляешь, какое это облегчение. – Он протянул руку, дотронулся до ее щеки. – Расскажи, как… как умер Селидон.

– Селидон принял испытание. – Шара запнулась, почувствовав боль брата Зимы. – Беландра считает, что его предал Креллис.

– Вот оно что.

– Вы знаете о Креллисе?

– Я знаю о нем.

– Беландра думает, что в смерти Селидона виноват он.

– Нет. Поверить в виновность Креллиса легко, но все решила слабость самого Селидона. Не важно, кто рядом с тобой на испытании, друзья или враги. Жить или умереть – зависит только от силы твоей воли. – Он снова закрыл глаза. – Испытание Камнем каждый проходит в одиночку.

Шара взяла брата Зимы за руку и попыталась забрать его боль. Селинор поднял голову. Зеленые глаза блеснули.

– Спасибо. Не знаю, что ты делаешь, но это помогает. Магия Зелани?

– Да.

– Ты ведь не из детей Перемен Года?

– Я из Фарадана, но теперь мое сердце принадлежит Огндариену.

– Понимаю. Такое со многими случается. Огндариен – особенный город, он пленил не одно сердце.

Ей не хотелось об этом говорить, но слова выскочили сами собой.

– Огндариен в осаде. Мы пришли на север за помощью.

– На чью помощь вы рассчитываете?

– Империи.

Селинор поднял брови. Настроение его моментально переменилось.

– С какой стати Огоггим будет помогать Свободному городу?

– Им нужно то, что вы бережете. Император считает, что мы можем привести его к тайнам Эффтена.

– Вот как. И вы пришли сюда, чтобы убедить меня пойти на сделку с императором?

Шара кивнула.

– Да. Без союза с Огоггимом Огндариену не продержаться. Против нас Фарадан и Физендрия.

– Понятно, – невесело протянул он.

– Я знакома с их посланником, отцом Льюлемом. Хороший человек. Если бы вы поговорили с ним, возможно, нам удалось бы заключить союз.

– Вы надеялись, что мы доверим Огоггиму хранение наследия Эффтена? Променяем его на помощь Огндариену?

Она кивнула.

Селинор помолчал, потом качнулся вперед, поднялся и протянул руку.

– Идем. Почему бы тебе самой не взглянуть на наследие? А потом скажешь, отдавать ли его империи даже ради спасения Огндариена.

Они поднялись чуть выше по склону, и Селинор остановился перед входом в пещеру.

– Там костер, – сказал он, указывая на завал из камней. Чтобы пробраться в пещеру, надо было встать на четвереньки.

Шара неуверенно посмотрела на брата Зимы.

– А что еще?

– То, что вы ищете.

Не говоря больше ни слова, он повернулся и зашагал прочь. Девушка пригнулась и попыталась заглянуть в пещеру. Темно. Внутри как будто заворочалось что-то тяжелое. Пришлось зажмуриться и отвернуться. Под каменными сводами скрывалось что-то мерзкое, отвратительное и ужасное. Это что-то уже гудело в крови, проникало в кости, подгоняло сердце. Потом из темноты донеслись слабые тренькающие звуки, напоминавшие мелодию из давно ушедшего детства. Мелодию, под которую мать укладывала ее спать.

Если ключ к спасению Огндариена там, она должна войти туда и сама все увидеть. Сглотнув кислую желчь, Шара опустилась на четвереньки и вползла в пещеру. Лаз быстро расширился, и она без труда добралась до горевшего у задней стены подземелья небольшого костра.

Сидевшая на камне смуглая темноволосая девушка в лохмотьях безостановочно крутила ручку небольшой серебряной шкатулки, которая лежала у нее на коленях.

Заслышав шаги – коридор расширился настолько, что Шара уже смогла встать, – девушка повернулась и, прищурившись, уставилась в темноту. Потом подняла свободную руку, помахала ею перед гостьей, словно хотела убедиться, что Шара не призрак, и выжала из себя улыбку.

– Ты пришла, – произнесла эта сморщенная, иссохшая хозяйка шкатулки тихим, дрожащим голосом. – Слава ветрам, небу и вечным равнинам.

Шара вступила в круг света. Ей хотелось повернуться и бежать. Бежать как можно дальше от проклятого места, но что-то более сильное, чем отвращение и страх, влекло ее к костру.

Рядом с девушкой лежал на каменном полу ребенок, по виду не старше года, с бледной кожей и розовыми губками. Девочка спала, но зрачки за тонкими, полупрозрачными веками отчаянно метались.

– Что, не такая, как ты думала? – спросила девушка, не переставая крутить ручку.

– Это она? Наследие? Она же всего лишь ребенок. Она такая…

– Нет. – Незнакомка покачала головой. – Ты не знаешь. Она – ужасная. Она – зло. Ты даже представить не можешь, какое она зло.

Шара присмотрелась к спящей девочке. Слабенькая грудь поднималась и опускалась вместе с дыханием. И эта малютка – источник того тошнотворного чувства, с которым она, Шара, боролась с того самого момента, как ступила на остров?

Она отвела взгляд от ребенка и опустилась на землю рядом с незнакомкой. У той было лицо четырнадцатилетней девочки, но в напряженных глазах затаилась нечеловеческая усталость и неизбывная печаль. Спина горбилась, как у старухи. Плечи провисли вперед. Казалось, подуй ветер, и бедняжка могла бы улететь, как осенний листок.

А вот серебряная музыкальная шкатулка сияла как новенькая. Каждая деталь ее выдавала искусство мастера. Каждая, за исключением медной ручки, тяжелой и грубоватой.

– Как тебя зовут? – спросила незнакомка.

– Шара.

– А меня Копи.

Шара кивнула. Ею овладевало странное оцепенение. Она пыталась и не могла отвести глаз от спящего младенца.