Разговоры под водку - Брукс Кирсти - Страница 36

— Я знаю, — сказал он серьезно. — Девчонкам машины всегда нравятся. Элен, на мой вкус, слишком строга, но говорят, что такие иногда бывают лучше всех. Особенно когда освободятся от пут стрингов. Понимаешь, о чем я?

— Конечно, Малкольм.

Я начала ерзать на сиденье и в этот момент увидела, как Тони с Амандой выходят из дверей. Аманда была вся в желтом: туфли, юбка-трапеция и топ на бретельках, завязанных вокруг шеи. Выглядела она как генетически модифицированный банан «дамский пальчик». Здоровенный Тони так и стиснул ее ручку, когда они сели в стоявший на дороге зеленый «холден-седан».

Пока мой дружок все пытался пригладить свои волосы и сделать прямой пробор, я завела машину, и мы последовали за Тони с Амандой.

Когда я вырулила на главную улицу, то отвесила Малкольму подзатыльник:

— Ничего у тебя не выйдет. У тебя же кудри. Вьющиеся волосы без нормального геля нельзя уложить в «ирокез».

— Я пользовался гелем. Чертовым гелем «Хард рок», — сказал он, откинувшись на сиденье, и потихоньку от меня икнул. — Я его намазал себе на задницу. Правду говорю.

Оглянувшись, чтобы перестроиться в другой ряд, я заметила его самодовольную улыбку. Я подавила смех. Однажды на вечеринке в бассейне мне довелось это увидеть. Задница у него широкая и такая волосатая, что ужас. Даже грудь и то более привлекательна.

— Еще раз повторяю, без геля ты свою прическу не уложишь.

— Должен тебе заметить, что моя задница — неиссякаемый источник восхищения для девушек.

— Да? Наверное, восхищаются, что она такая волосатая, что уж точно не выскользнет, как карамелька.

Он повернулся ко мне:

— Слушай, я вижу, ты все еще злишься, что я про тебя рассказывал. Ты хочешь, чтобы я с тобой пошел или нет? Мы друг другу ничего не должны. Я мог бы остаться дома, занялся бы настоящим делом.

Я с удивлением глянула на него и вдруг поняла, что давно не злюсь, а просто делаю вид.

— Ну ладно, больше не буду.

Я проехала на желтый свет и притормозила перед БМВ. Тони катил между рядами впереди нас. Малкольм буркнул:

— Ты тоже извини. За слухи. Но я, конечно же, не имею к ним никакого отношения.

— Бойфренд Элен внешне ничего особенного из себя не представляет, — откликнулась я.

Он выпрямился:

— Насколько ничего особенного?

— Вообще ничего.

— Правда?

— И дома он надевает шлепанцы «Доктор Шоллс».

— С такими пупырышками, чтобы массировать стопы?

— Не-а, просто шлепки. И носит их с носками. Как немецкий турист.

Он улыбнулся:

— А я ношу стильные ботинки от Питера Александера.

— Я так и знала.

Я постаралась придать своему лицу жизнерадостное выражение, и дальше мы поехали молча. Мы уже подъезжали к городу, как вдруг «седан» показал левый поворот и свернул на большую десятиэтажную стоянку над универмагом.

— Вот черт. И что теперь?

Я поехала за ними и взяла талончик на парковку. Они долго раскачивались, и мы сделали несколько кругов, пока они наконец не припарковались на четвертом этаже. Тони был из тех людей, у которых хватает терпения ждать пять минут, пока маленькая старушенция уложит свои покупки в багажник и разогреет мотор.

Малкольм проводил время с пользой, сортируя мою коллекцию кассет.

— У тебя здесь целых четыре сборника, — заметил он после того, как аккуратно положил их в отделение для перчаток, рядом с пустой бутылкой из-под сока и баночкой крема для рук.

— Угу.

Я сосредоточилась на том, чтобы никоим образом не привлечь внимания, что было особенно сложно, поскольку мы находились в пяти метрах от этой парочки. Я убрала волосы за уши, надвинула на нос претенциозные очки марки «Рэй бан» и добавила:

— И все хорошие. На одном из них есть группа «Хот шоколад».

— Да. А на другом — группа «Ноланз». Это же техно, — сказал он, подняв кассету, — техно-индастриал! А на остальных — слащавые песенки про любовь. И на всех коробках есть списки песен. Написанные разным почерком.

Наконец Тони встал на освободившееся место, и мне ничего не оставалось, как проехать мимо них. Малкольм, кажется, и не подозревал, что мы были на волоске от провала. У меня же сердце выскакивало, когда я поворачивала на следующий этаж.

— Ну и что с того? — нетерпеливо оборвала я Малкольма.

Пытаясь вычислить, втиснемся ли мы на место, где было написано «только для маленькой машины», я рискнула и смогла-таки въехать передом. Когда Малкольм, засунув кассеты в отделение для перчаток, выкарабкался следом за мной из машины, я захлопнула и замкнула дверцу. Мы подошли к выходу с четвертого этажа, и я выглянула в пространство между пролетами лестницы.

— Они около лифта, — заговорщицки прошептал Малкольм позади меня. Я так и подпрыгнула.

— Спасибо!

Я выглянула еще раз, чтобы удостовериться, что они не смотрят в нашу сторону. Тогда я цапнула Малкольма за дутое плечо, и, согнувшись в три погибели, мы побежали за машины, которые стояли в ряд в пяти метрах от лифта. Они не обращали на нас никакого внимания, и мы мелкими перебежками между машин потихоньку подобрались ближе.

— Иди ты, — прошептала я, толкая его вперед. — Они тебя не знают. Надо выяснить, куда они направляются, сядешь с ними в лифт.

— Да они куда хочешь могут пойти.

— Сама знаю!

— Ты говорила, что это безопасно, — зашипел он, поправляя штаны.

Я подождала, пока он разберется с заковыристыми застежками на карманах.

— Короче, это… В чем Элен спит? — мрачно спросил Малкольм.

— А я почем знаю? Но для тебя — узнаю обязательно, — быстро добавила я и замахнулась на него: — Иди, я тебя найду. Держись позади них. Ну, вперед!

С этими словами я вытолкнула его, он вылетел из-за машин и выпрямился. Господи, какой неуклюжий! Я было ощутила прилив сочувствия, но вовремя увидела, что его штаны вытянулись на заднице, и нырнула за черный «джип-чероки». Он догнал Аманду с Тони как раз в тот момент, когда подошел лифт, и неловко всунулся вслед за ними.

Как только двери закрылись, я помчалась обратно к входу на лестницу. Перешагивая через две ступеньки, я бежала вверх, соображая на ходу, что же делать дальше. Меня обуяло волнение, но в голове моей зрел план. На второй площадке я споткнулась и упала, однако поднялась и пошла дальше. Знаменитый полицейский Джон Макклейн из «Крепкого орешка» тоже не остановился бы. Только Джон Макклейн не может носить изящное белье, как я, и при этом выглядеть настоящим мачо. Если бы мне пришлось перевязать ногу рубашкой, то я сейчас бежала бы в пурпурном лифчике в желтых маргаритках. Что вряд ли навело бы страх на врагов. Хотя, если подумать, почему нет?

С парковки я забегала по узкому коридору на каждый этаж магазина. На третьем, в секции электротоваров, я заметила большую голову Тони, склоненную над тостерами и формами для выпечки. Малкольма нигде не было.

Одно время Гас работал охранником в универмаге «Майерс», и от него я знала — где находятся камеры слежения, что в этом универмаге разрешено, а что нет и что будет тому, кто нарушит правила.

Из бесконечной пустой болтовни с Амандой в видеопрокате мне также было известно, что Тони нравится заниматься сексом в примерочных кабинках. Особенно насмотревшись на женское нижнее белье. Так что я была уверена, что после беглого просмотра кухонной секции они прямиком проследуют в отдел дамского нижнего белья.

Так и есть. Выбрав красный корсет и черные стринги, они пошли в примерочную. Прошло две минуты. Они не появлялись. Тогда я схватила красный лифчик и, оглянувшись по сторонам, проскользнула за ними. Продавщица как раз вернулась за прилавок. Войдя в примерочную, я услышала сдавленное хрюканье.

Я поспешила обратно к прилавку, где продавщица собиралась развесить по местам кучу вывезенных из примерочной лифчиков. Нам с ней надо было поторапливаться. Тони не из тех мужчин, которым нравятся прелюдии, да и выносливостью он не отличался.

Я показала на примерочные кабинки, наклонилась вперед, вытаращила глаза и зашептала: