Второй брак - Брукс Хелен - Страница 9

Пока Клэр смотрела на дом, Романо, в тишине машины, вглядывался в ее тонкий профиль. Он не мог сказать, каков он или каким хочет быть. Но твердо знал: он не хочет больше никаких связей, обязательств или ответственности за кого-то. Все это кончилось в один прекрасный летний день, почти три года назад.

С этими мыслями Романо вышел из машины, не дожидаясь ответа девушки. Открыв ей дверцу и подав руку, он не улыбнулся даже в ответ на ее слова:

– Конечно, мне нравится, Романо. Я бы сказала, что это самое красивое место на земле.

– Вы, англичане, любите все преувеличивать. – Теперь он улыбнулся, но холодной, отстраненной улыбкой, такой же, какой встретил ее в аэропорту.

Разве она преувеличивает? Внезапно разозлившись, Клэр, как всегда, вздернула подбородок и прошествовала к парадной двери, обогнав итальянца.

В напряженном молчании они вошли в дом, где все дышало тем же покоем, что и снаружи: пол из золотистого полированного дерева, стены, выкрашенные белой краской и оживленные редкими картинами – работами старых итальянских мастеров...

– Давайте пройдем в гостиную, – сказал Романо и пошел вперед, даже не прикоснувшись к ее руке. Миновав винтовую лестницу, они оказались в длинной, красиво обставленной комнате; видимо, она тянулась по всей длине дома. Одна стена, стеклянная от пола до потолка, включала несколько французских окон-дверей; стена выходила в сад, который сейчас был искусно освещен.

– Что будете пить? – спросил Романо ровным тоном. – Вино, шерри или что-нибудь покрепче?

– Романо, может, я что-то сделала не так? Обидела вас? – тихо спросила Клэр.

Она не собиралась этого говорить, слова выскочили сами собой. Он долго смотрел на нее, прежде чем сказал:

– Почему вы так решили?

– Вы заставили меня так думать. – Она и правда не хотела с ним ссориться. Ей предстояло жить в Италии какое-то время, и их пути должны были пересекаться чаще, чем ей бы хотелось. Именно поэтому она не могла допустить, чтобы вечер был испорчен пререканиями.

– Клэр... – Романо замер, глядя на нее, готовую защищаться. Глаза ее горели, рот сжался. Она пыталась скрыть свою уязвимость и смущение. Он покачал головой. – Видимо, я зря привез вас сюда, это несправедливо по отношению к вам. Я из тех людей, с которыми нелегко. С тех пор как погибла моя жена... – он жестом предложил ей сесть в кресло, – с тех пор, как жена погибла, я старался жить просто, ни чем себя не обременяя. Мне так нравится.

– А что – пригласить кого-то на ужин для вас слишком обременительно? – Клэр едва верила тому, что она это произнесла.

Она права, черт возьми, подумал Романо. Чего я от нее добиваюсь? Она дала ясно понять, что хочет видеть меня как можно реже, я же вынудил ее принять приглашение. Зачем? Я ей не нравлюсь, и это меня вполне устраивает. Значит, лучшее, что я могу сделать, это провести с ней вечер и – с плеч долой. Но я никак не мог предположить, что, видя ее здесь, в своем доме, почувствую... почувствую...

– Scusi. – В один момент вернулся отстраненный, ироничный, очаровательно небрежный тип. Вернулся бизнесмен, у которого весь мир в кармане. – Вы правы, Клэр. Простите. Вернемся к напиткам. Что вам налить?

– Белого вина, пожалуйста.

Пока он наливал, Клэр наблюдала за ним, внешне спокойная, но одолеваемая бурей чувств. Притворяйся равнодушной, Клэр, холодной и незаинтересованной, внушала себе девушка. Решение, принятое раньше, окрепло в ней. Этот Романо – богатый и всемогущий красавец с лицом киногероя – вместилище всего, что она ненавидит в мужчинах. Холодный, самодовольный эгоист. Впору пожалеть его покойную жену; видимо, жизнь с ним была сущим адом...

– Вы меня отпустите на несколько минут? – спросил Романо. – Я должен заняться ужином.

Голос его прервал ее мысли, и только тут она заметила, что он стоит перед ней с бокалом в руках. Клэр так быстро схватила бокал, что чуть не выронила его.

– Ужином? – она уставилась в недоумении на Романо. Он сам займется ужином? А где же кухарка?.. – Да, конечно. А разве у вас нет... – она растерянно замолчала.

– Прислуги? – спросил он тихо. – Да нет, Клэр, боюсь, мы с вами в доме одни. Никто не будет вашей дуэньей.

Дуэнья? Этого смысла она не вкладывала в свои слова, ну да ладно...

– При жизни моей жены, – продолжал Романо, – у нас беспрестанно менялись слуги, и ни один человек не мог продержаться больше нескольких месяцев. Ей было очень трудно угодить. Она, как правило, сравнивала наших слуг с вышколенной обслугой в Каса Понтина и находила в наших всевозможные недостатки. А когда ее не стало... ей-Богу, мне не захотелось начинать все это сначала. Намного проще обслуживать себя самому. Правда, есть женщина, которая приезжает из Сорренто через день, убирает и стирает.

– Понятно. – Клэр все еще смотрела на него с изумлением. – Значит, вы умеете готовить? – Это как-то не вписывалось в созданный ею образ.

– Давайте выслушаем вас после дегустации, – мягко ответил он.

– Что ж, хорошо.

Ужин оказался превосходным. Суп, как заверил ее Романо – когда Клэр заметила, что суп очень вкусный, – был не из концентратов. Второе блюдо – рис с зеленым горошком, луком и ветчиной, тушенными в курином бульоне, – было настолько сытным, что заменило бы весь ужин целиком, не будь остального. За рисом последовал омар, таявший во рту – так же, как и сочные овощи в гарнире. Завершили ужин апельсины в жженом сахаре – еще один кулинарный шедевр.

Ну ладно, он умеет готовить, думала Клэр с досадой. Ну и что же? Мужчины должны это уметь. Между тем два больших бокала ароматного сухого вина делали свое дело: голова ее слегка кружилась, и красивое смуглое лицо слегка расплылось перед ней.

– Кофе? – спросил Романо глубоким, мягким голосом, который почему-то ее возбуждал.

– Да, спасибо, – поблагодарила Клэр. – Какой прекрасный обед вы приготовили, Романо... Должна признать, вы первоклассный повар.

Он слегка поклонился, потом со своей иронической улыбкой произнес:

– Сознайтесь, вам не хотелось это говорить. Эти слова противоречат тому образу, что вы припрятали в своей головке: там я нахал, просто свинья... Уверяю вас, я не уникален, – добавил Романо, – в Италии многие мужчины умеют готовить.

Клэр заставила себя улыбнуться, чтобы он не понял, что почти угадал. А еще – что она чуть опьянела.

В течение этой долгой, неторопливой трапезы Романо без устали подливал вино в ее бокал, одновременно рассказывая короткие забавные истории, которые не вязались с его обликом. Клэр и не заметила, как выпила довольно много. Не настолько, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы чувствовать себя размякшей и беспечной. Но она держала себя в руках, зная, что следует сохранить ясность мысли.

– Мы будем пить кофе в гостиной, – сказал Романо, отодвигая ее стул, так что ей волей-неволей пришлось встать и последовать за ним в комнату, которую она уже видела. И если в столовой, где их разделял огромный полированный стол, вся обстановка была как бы официальной, то здесь Клэр ждала неизвестность.

– Садитесь, – пригласил Романо. Она не поняла, как он ухитрился усадить ее на один из диванов, мягких, обитых роскошной тканью, – вместо стула, который она себе наметила. Через минуту-другую он появился из кухни, неся поднос с горячим ароматным кофе.

Клэр не знала, разозлиться ли ей или обрадоваться, когда итальянец сел в кресло напротив, поставив кофейный столик так, что он стал преградой между ними.

Итак, напрасны мои страхи, что он будет меня соблазнять, подумала она, придется приструнить свое воображение. Вероятно, я возбуждаю его не больше, чем мраморная Венера в углу комнаты.

Романо подал ей чашку с кофе, Клэр протянула руку – вот тут-то все и случилось. Чашка накренилась, соскользнула с блюдца, и горячий кофе разлился по ее ногам.

Хотя толстая джинсовая юбка предохранила Клэр от сильных ожогов, все же было очень больно. Издав громкий стон, Клэр вскочила с места.

– Холодной водой!