Нежная дикарка - Брукс Хелен - Страница 5

Приняв решение, она сунула карточку обратно в сумку. Без сомнения, Маршаллу просто хочется повидаться с дочерью покойного друга и у него нет никаких задних мыслей. Что ж, это ей подойдет. С одной стороны, ее коробило при мысли о том, что она подчиняется его планам, но, с другой, он ведь и понятия не имеет, что побуждает ее это сделать, а это уже кое-что. Сам он частенько пользовался женщинами, когда это было ему нужно. Теперь ее черед отплатить ему той же монетой. Неважно, что он об этом никогда не узнает. И Келси удовлетворенно кивнула головой.

Одеваясь вечером, она ни с того ни с сего не на шутку разнервничалась. Чуть раньше у нее был телефонный разговор с Гретом: он хотел за ней заехать и услышал в ответ, что она уже приглашена. Это не прибавило ей душевного равновесия, и теперь у нее на кровати выросла гора платьев, а на крохотном прикроватном коврике валялись как попало туфли и сумочки. В конечном итоге она остановилась на том, что выбрала с самого начала: простой костюм из черного шелка на подкладке, а к нему светло-золотистая блузка из того же материала. Свои волнистые каштановые с золотистым отливом волосы она распустила по плечам, чтобы смягчить строгий покрой пиджака, а из украшений надела золотые сережки и гладкий золотой браслет.

— Ничего не поделаешь, — строго заявила она своему отражению в зеркале. — Перестань смотреть так, будто тебя только что приговорили к смерти, девочка. Выше голову!

Но уговоры не действовали, она дрожала мелкой дрожью, и, когда у входной двери важно заверещал маленький домофон, она глубоко вздохнула. Господи, это испытание выше ее сил.

— Да? — Келси перекинула рычажок, чтобы услышать ответ.

— Добрый вечер, Келси. — Даже шорохи на линии не могли приглушить какой-то гипнотической силы, которая исходила от этого низкого, сильного, глубокого голоса, и душа девушки тотчас ушла в пятки. Зачем, ну зачем только она уговорила себя принять приглашение этого человека, к которому не чувствует ничего, кроме антипатии и презрения? Внезапно Грег показался ей совершенно незначительным.

«Прекрати панику, Келси, — поспешно приказала она себе шепотом. — Может быть, он растолстел или, того хуже, стал занудой…»

— Могу я подняться? — все тем же ровным голосом спросил он.

Она перевела дух и деланно бодрым голосом ответила в миниатюрный микрофончик:

— Да, конечно, поднимайся, пожалуйста. Четвертый этаж, квартира четырнадцать. — Это только на один вечер, один вечер — и все, твердила она про себя.

Когда лифт с шумом остановился у нее на этаже, она закрыла глаза; после секундной тишины послышалось то, чего она напряженно ждала, — громкий стук в дверь. Келси глубоко вздохнула.

— Здравствуй. — Когда Келси открыла дверь, ей пришлось задрать голову, чтобы встретиться с темно-карими глазами, в которых играли чертики. Она забыла о его высоком росте, но в остальном он ничуть не изменился, пожалуй, даже стал еще интересней. Высокий, худощавый, манера держаться непринужденная и уверенная, властные черты красивого лица выражают непреклонную волю. Ее внутренности сделали сальто-мортале. — А ты, Келси, все такая же красавица и.., очень выросла. — В этих загадочных словах был намек, но она решила пропустить его мимо ушей. Он действительно ни чуточки не изменился.

— Надеюсь. — Она улыбнулась, но не решилась двинуться с места. Ноги стали будто из ваты. — Я теперь, знаешь ли, деловая женщина. — Взмахом дрожащей руки она пригласила его войти.

— Ах, да. — Он неторопливо прошел в комнату, и, прежде чем повернуться к нему снова лицом, она закрыла дверь. — Насколько мне известно, дизайн интерьеров? Так, значит, колледж все-таки пригодился?

— Да, пригодился. — Несмотря на ее четырехдюймовые каблуки, он возвышался над нею на целую голову, и от этого в ней почему-то шевельнулась легкая досада. — А ты что, сомневался? — Все-таки он задел ее за живое.

— Ничуть не сомневался, — небрежным тоном ответил он. — Я отлично знаю, ты очень смышленая.

— Вот именно, — холодно согласилась она, постаравшись придать лицу бесстрастное выражение, но в душе у нее все так и кипело против этого лениво-снисходительного тона. Увидев ее вызывающе запрокинутую голову, он прищурился, и она могла бы поклясться: на мгновение его твердые губы тронула легкая усмешка. До чего же неприятен был ей этот человек!

— Ты снимаешь эту квартиру? — Он окинул крохотную комнатку проницательным взглядом, чуть задержавшись на заваленной платьями кровати, видной через полуоткрытую дверь спальни.

Черт! Ей следовало закрыть дверь.

— Да! Не у всех денег куры не клюют. — От ее едкого тона брови у него едва заметно дрогнули, но он не отреагировал, а она, выпалив эту резкость, почувствовала себя неловко. Теперь он подумает, что она настоящая мегера! Впрочем, какая разница, что он подумает? Какое право он имел иронизировать насчет ее скромного жилья?

— Ты отлично устроилась. Я поначалу жил в одной комнате с общей ванной.

От его великодушия кошки у нее на душе заскребли еще сильнее, и впервые за многие годы она почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. И зачем только он снова на нее свалился? До сих пор все шло так хорошо, а теперь вдруг покатилось кувырком и наперекосяк.

— Поехали?

Она внезапно вспомнила, что ей следовало бы чем-нибудь его угостить, но было уже поздно. Она отрывисто кивнула и потянулась за сумочкой. Все получается значительно хуже, чем она предполагала. И зачем только она решилась принять это приглашение?

Автомобиль Маршалла оказался длинным, темным, мощным — точная копия хозяина, мелькнула у Келси ехидная мысль, когда она грациозно впорхнула в шикарный салон, обитый плюшем. Ноги уже вполне ее слушались, хотя каждый раз, когда она ловила на себе взгляд этих прищуренных карих глаз, внутри у нее что-то переворачивалось.

Он сел в машину вслед за ней и устроился поудобнее на сиденье, но и не подумал завести мотор.

— Знаешь, ты меня просто ошеломила. Потрясенная, она вытаращила на него глаза, решив, что ослышалась, — ведь он говорил вполголоса.

— Извини, не расслышала.

Положив обе руки на оплетенный кожей руль, он повернулся к ней лицом:

— Я сказал, что ты меня ошеломила, а я, если хочешь знать, не из тех, кто попусту расточает комплименты.

— Да? — Уже во второй раз за последние несколько минут она почувствовала себя в полной растерянности и не нашла, что ответить. — Спасибо.

— Ты и четыре года назад была красавица, но теперь… — Он медленно покачал головой. — Я не ожидал увидеть тебя настолько повзрослевшей. Ты сегодня просто чудо как хороша, Келси. — Он буквально впился в нее глазами, и она чалилась краской.

— Это, наверно, все одежда… — “Дурацкая фраза! Глупая, глупая, глупая! Но он весь такой дьявольски невозмутимый и самоуверенный!"

Внезапно он издал резкий, отрывистый смешок, который она не забыла за все эти годы.

— Я тебя, видимо, смутил? Извини, я не нарочно. Ты, вероятно, помнишь: я страдаю одним недостатком — всегда говорю, что думаю.

— Да, еще бы не помнить, — съязвила Келси, сохраняя бесстрастное выражение лица.

Какое-то мгновение, показавшееся ей бесконечно долгим, он молча глядел на нее, а затем медленно покачал головой:

— Да, я так и думал. — Его взгляд обжигал ее, она не выдержала и отвела глаза. — Все такое же червонное золото. — Он приподнял с ее плеча прядь тяжелых волос и обмотал их вокруг пальца. — Я никогда не встречал волос такого оттенка.

— Это, видно, у меня от бабушки. — Она ответила машинально, усилием воли заставляя себя не дрожать, а он между тем осторожно и нежно приподнял рукой тяжелую волну волос и смотрел, как она, мерцая, медленно падает вниз. При этом у него было такое загадочное выражение лица, что она почувствовала, как ее бросило в жар. Его обаяние фатально, это прирожденный соблазнитель, но ее он не одурачит! Кто-кто, а она знает, что на самом деле представляет собой этот Маршалл. В ее памяти слишком отчетливо запечатлелся образ Анны. Он опасен, как заряженный пистолет, и играть с ним так же рискованно.