Нечаянная любовь - Брукс Хелен - Страница 15

– О'кей?

Она кивнула, пораженная белизной его зубов на смуглом лице и переливами капель на бронзовой коже.

Рия опять нырнула, углубляясь в другой мир, где жили маленькие цветные рыбки и раскачивались экзотические растения. Солнечные лучи освещали поверхность воды, и она переливалась, словно состояла из маленьких алмазиков. Когда она всплыла, чтобы вдохнуть, Димитриос опять оказался около нее, без малейшего усилия рассекая небольшие волны сильными руками.

– Ну чем не сирена?

Как ни смешно, но ей вдруг стало очень хорошо от этой похвалы, и она улыбнулась ему такой ослепительной улыбкой, что он даже прищурил глаза. – Поосторожнее, – протянул он насмешливо, – только один человек может это выдержать, однако у него сегодня был тяжелый день.

Не совсем понимая, что он хочет сказать, да и не особенно об этом думая, она опять нырнула, плавая и качаясь на волнах до тех пор, пока не почувствовала приятную усталость.

Боюсь, что более счастливых минут у меня уже никогда не будет, с тоской подумала она, гладя в яркое голубое небо и качаясь на спине. Но, осознав до конца смысл этой тоски, она сразу отрезвела, и ей даже стало холодно перед лицом враждебного, неизвестного будущего.

Резкая, как от лезвия бритвы, боль в правом бедре застала ее врасплох. Вскрикнув, она в испуге подняла сразу обе руки над водой и тут же пошла ко дну, наглотавшись отвратительной горькой воды. Она отчаянно попыталась выплыть, и ей удалось крикнуть, прежде чем острая боль свернула все ее тело в один комок, который стал медленно погружаться в холодную голубую глубину. Ее охватила слепая паника.

Ей не хватало воздуха, и она открыла рот, но только глотнула еще морской воды. В ушах звенел колокол смерти. Она тонет!

За несколько мгновений до того, как ее тело обмякло, она вспомнила мать, взывая к помощи сверху. Она не хочет умирать! Только не сейчас, только не так! Вокруг нее сгустилась тьма, в ушах зазвенело с новой силой. Что-то, с чем она не могла бороться, потянуло ее вниз, вниз, и безжалостная, всепоглощающая боль пронзила ее тело.

Глава 5

Как только Рия почувствовала на себе твердые и цепкие руки Димитриоса, она стала инстинктивно бороться за жизнь: судорожно втягивала воздух в разрывающиеся легкие, кашляла, отплевывала воду, изгибаясь от острой, как нож, боли в ногах. Ничего не соображая, она панически хваталась за него.

Он осторожно освободился от ее рук, подержал ее несколько секунд лицом вверх, а затем дал сильную пощечину.

– Успокойся, я с тобой. – Голос у него был негромкий и ровный. – Не дергайся, и тогда я смогу взять твой вес на себя, а то ты еще утопишь нас обоих.

Она всхлипывала от пережитого ужаса, крепко цепляясь за его шею, но поскольку он постепенно продвигался вперед, разговаривая с ней терпеливо и совершенно спокойно, она расслабилась, хотя временами все еще вздрагивала от боли и ужаса и беспомощно кашляла. Страх постепенно отступал.

– Ну, вот и молодец, – сказал он успокаивающе и поплыл к далекому берегу. – Ты в полной безопасности и ведешь себя прекрасно.

Разрезая воду мощными руками, без труда неся ее к твердой земле, он продолжал свой успокаивающий монолог. Когда они добрались до берега, Димитриос поднял ее на руки, с тревогой глядя на белое, как мел, лицо и бескровные губы. Она опять сморщилась от раздирающей боли в ногах.

– Судороги? – коротко спросил он, и она слабо кивнула.

Он быстро понес ее к коврикам, осторожно положил и завернул ее, точно кокон. Ей стало тепло. Опустившись рядом с ней на колени, он стал энергично массировать ей ноги, и когда сжатые в комок мускулы расслабились, Рия вдруг расплакалась и из ее глаз, ушей и рта потекла вода.

– Все в порядке, малышка, поплачь, тебе станет легче.

Димитриос прижал ее к своей мокрой груди и стал укачивать ее, точно малого ребенка. Он нашептывал ей нежные слова, прижимаясь губами к ее спутанным волосам, то и дело сбиваясь на свой родной язык, и голос его был мягким и нежным. Рия не знала, сколько времени они так просидели, но когда успокоилась, ей стало немного стыдно за свою слабость и не по себе от близости большого обнаженного мужского тела.

Ее разгоряченная влажная щека лежала на его широкой груди, и темные завитушки его волос щекотали ее. Она отпустила его сильную шею, и по его телу вдруг пробежала дрожь. Он положил ее на песок и перекатился на живот в нескольких футах от нее.

– Ну что, тебе уже лучше?

Его глубокий голос дрожал, и она стеснительно кивнула, увидев воочию, как он желает ее, – она была потрясена его мужской красотой!

– Я думаю, мне не помешает некий эквивалент холодного душа, – заметил он, не глядя на нее. Поднялся с кошачьей грацией, пошел к воде и тут же скрылся в пенящихся волнах.

Она лежала на спине, завернутая в коврики. Боль в ногах постепенно стихала. Вечернее солнце ласкало ее своими теплыми лучами, и с легким вздохом она отдалась его вечной терапии, чувствуя себя слишком уставшей и слишком потрясенной, чтобы пошевелить хоть пальцем.

Димитриос бросился рядом с ней на песок, и она очнулась от короткого забытья. Он уже был в рубашке и джинсах, но босой.

– Вставай, бесстыжая девчонка, прикрой свою наготу, – весело сказал он. – Не знаю, как ты, но я умираю от голода.

Завернувшись в огромное одеяло, она с трудом влезла в узкую юбку и блузку, всей кожей чувствуя каждое движение Димитриоса, пока он отыскивал корзину и наливал два стакана пенящегося белого вина.

– Выпей. Это тебе поможет, – коротко приказал он, когда она подошла к нему, и Рия вдруг сообразила, что лицо у нее заплаканное, а волосы спутаны. Руки ее непроизвольно поднялись к мокрым волосам, и глаза его потеплели. Он передал ей тяжелый хрустальный бокал.

– Ты выглядишь как бедный маленький беспризорник.

Голос его звучал невероятно нежно.

Она торжественно посмотрела на него, и на бледном лице серые глаза показались ему огромными.

– Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь. Если бы не ты, я бы утонула.

– Забудь об этом, – мягко возразил он, скользя большой бронзовой ладонью по гладкой коже ее руки. – Выручать девиц из беды – мое хобби. Только обещай мне, что никогда не будешь купаться одна, – продолжил он вдруг серьезно. – То, что случилось один раз, может повториться.

Она послушно кивнула и быстро выпила стакан вина. Ее мучила жажда.

– Эй, не так быстро! – Он с удивлением посмотрел на ее пустой бокал.

– Если бы я знал, что ты проглотишь половину океана, я бы привез ящик лимонада. Тебе надо поесть. Если ты напьешься, боюсь, ты станешь невыносимой. Пьянчужка…

Роза приготовила им настоящий банкет, и Рия вдруг почувствовала страшный голод. В большой пластмассовой коробке лежали свежие розовые креветки в густом сливочном соусе, в другой – мясное ассорти, малюсенькие пирожки с мясом и хрустящий зеленый салат. Там же были поджаристые чесночные булочки, две баночки с овощным соусом и несколько сортов сыра. А на десерт – целая коллекция тонко нарезанных фруктов. Такого пикника у Рии еще не было. Холодильная сумка сохранила все это в прекрасном состоянии, и они жадно набросились на еду. Пока не опустошили все, оба не произнесли ни слова.

– Что-то сверхъестественное, – блаженно сказала Рия, белоснежной салфеткой вытирая с губ креветочный соус и чувствуя себя намного уверенней. – Вы всегда так едите?

– Конечно. – В голосе у него зазвучало высокомерие, словно он боялся, что она осуждает его. – Я много работаю, много двигаюсь и заслуживаю того, чтобы у меня было все лучшее.

– Ты и получаешь все лучшее, – мягко заметила она, думая о том, что он может быть колючим, как ежик.

– Не все. – Он наклонился вперед и налил ей вина, стараясь не прикасаться к ней. Откинувшись на коврик, закрыл глаза, ослепленный розовым золотом засыпающего солнца. Он полностью владел собой. Почему же ей это никак не удается? Он лежал, растянувшись, как леопард, внешне совершенно расслабленный, и она вспомнила, как блестело на солнце его мускулистое тело. На шее у нее забился сосуд, и она мысленно отругала себя, заставила сосредоточиться на корзине, куда собирала посуду. Затем подошла к воде, глядя, как быстро угасает день.