Ложь во благо - Хардвик Элизабет - Страница 4

От неожиданности Кимберли потеряла дар речи. И к тому же вопрос прозвучал достаточно грубо.

Сейчас ее волосы были цвета темного меда, но, когда она их вымоет и высушит, будут как ржаная солома. И, черт возьми, это натуральный цвет! Так же, как и цвет глаз – зеленый. И тон ее кожи – золотистого персика! И вообще, у нее все натуральное!

– Вы что, язык проглотили? – продолжал издеваться Лоренс, абсолютно не собираясь извиниться за столь интимный вопрос.

– Натуральный, – буркнула она, насупившись, как маленькая девочка.

Кимберли точно знала, что никогда раньше с ним нигде не пересекалась, он даже не догадывался о ее существовании. Так почему же он возненавидел чуть ли не с первого взгляда? Может, причина в испорченной одежде?

Но вдруг совершенно неожиданно Лоренс одобрительно кивнул.

– Я так и подумал!

Однако от его взгляда по-прежнему веяло таким холодом, что Кимберли нестерпимо захотелось под горячий душ.

– Если вы не возражаете, я, пожалуй, оставлю вас и пойду приму душ, пока есть время до обеда, – нарочито вежливо произнесла она.

Лоренс сверкнул глазами.

– А если я возражаю?

Никогда раньше на Кимберли не обрушивалось столько грубости!

– Тогда я все равно пойду принимать душ! – отрезала она, предположив, что знаменитому режиссеру вежливость, видимо, недоступна.

Но что это? Боже, какая метаморфоза! К ее удивлению, он улыбнулся! Вместо арктического холода – дружественное тепло. Разве может так измениться человек от одной улыбки?

– А может, нам лучше поладить, Кимберли Кентон? – Голос Лоренса прозвучал дружелюбно, но загадочно.

– Как скажете, – уклончиво ответила она. – Приятно было с вами познакомиться, мистер Роско.

– Лгунья! – услышала она тихую реплику зa спиной.

Кимберли застыла как вкопанная, затем медленно обернулась.

– У меня нет привычки лгать, мистер Ро…

– Лоренс. Мне кажется, я просил вас называть меня просто Лоренсом, – опять грубо перебил он ее.

Кимберли нахмурилась.

– Возможно, вы и просили, мистер Роско, – как можно язвительнее произнесла она, – однако…

– Мы не были официально представлены? – Он откровенно издевался над ней и над ее британским консерватизмом. – Но я подумал, что после всего, что между нами было, после того, как я только что спас вам жизнь, подобные условности уже и необязательны.

– Да нет, не поэтому! Я действительно не могу фамильярничать с кинорежиссером такого масштаба, как вы. – Кимберли с трудом подобрала нужные слова. – Но с другой стороны… У меня действительно нет привычки лгать, Лоренс! Так вот вам правда: встретить вас было не очень-то приятно!

Кимберли резко развернулась и побежала к лестнице, ведущей в главную часть дома. Она могла поклясться, что Лоренс расхохотался.

Кошмар! Этот человек не умеет даже смеяться! Пожалуй, я еще не встречала такого. Холодного. Грубого. Непредсказуемого. И если все эти качества непременные атрибуты получения «Оскара», сказала себе Кимберли, то я очень надеюсь, что не получу его никогда.

Черт! Поскорее бы вообще его забыть. И я только вздохну с облегчением, если он уедет еще до обеда!

Смех оборвался, как только за Кимберли, захлопнулась дверь.

Да, она действительно невероятно красива. Именно это Лоренс заметил вчера вечером, когда смотрел фильм Теда Котчефа, которого уважал за смелые технические решения. Посмотреть этот фильм раньше Лоренсу как-то не довелось, поэтому он с удовольствием следил за техникой съемки, не слишком вдаваясь в происходящее на экране. Но когда в кадре появилась Кимберли, его как током ударило.

В течение последних шести месяцев он искал именно такую девушку, просмотрел сотню претенденток на главную роль в его фильме, но всех отмел, как мусор. И когда вчера вечером по экрану продефилировала Кимберли Кентон, он понял, что наконец нашел свою Мэрианн.

В ней было все, что Лоренс хотел видеть в главной героине своего нового фильма. Нежный ангельский лик, высокий чистый лоб, глаза глубокой зелени, длинная шея, копна густых, цвета спелой ржи волос, божественная фигура и ноги… ноги, которые только мелькнули на экране – стройные, с какими-то трогательными коленками. Да за эти коленки многие мужчины сложили бы голову! В ней определенно было все, что он долго искал. В титрах Лоренс нашел и ее имя – Кимберли Кентон.

Кимберли Кентон! Та самая девушка, на встрече с которой настаивал старый лис Декстер. И вчера в кинозале, скосив глаза на своего друга, Лоренс заметил на его лице удовлетворенную улыбку.

Черт возьми! С одной стороны, ему хотелось послать куда подальше и Декстера, и эту проныру Кентон, уехать, как планировал, рано утром, но с другой, чисто профессиональной стороны, он понимал, что будет кретином, если уедет, даже не взглянув на нее.

Ну вот и отлично! Теперь он ее видел. И у нее было все, что он хотел бы получить в комплекте к своей героине. Но… Декстер как-то «забыл» кое о чем предупредить. Когда в фильме Кимберли произнесла пару фраз, ее слишком правильное английское произношение стало для Лоренса сюрпризом. Он почти отказался от идеи пригласить ее на роль Мэрианн, но несколько минут назад она, забавно передразнив его, блестяще доказала, что может великолепно сымитировать речь и американца, и австралийца. Да кого угодно, если это необходимо.

Итак, он нашел свою Мэрианн. Оставалось только сказать об этом Кимберли. Но вот согласится ли она на эту роль? Лоренс ни в чем теперь не был уверен. Однако она будет форменной идиоткой, если откажется. Ведь фильм сделает из нее звезду. В этом-то он был абсолютно уверен.

– Купался, Лоренс?

Надо же, Декстер! Видно не судьба пройти в свою комнату незамеченным. Лоренс медленно обернулся.

А может, наоборот, удача? Насмешливая улыбка кривила губы Декстера. Похоже, он все знает – и почему Лоренс «купался» тоже. Вероятно, «крестница» уже успела пожаловаться «дядюшке» Декстеру на «ужасного» Лоренса Роско. А может быть, и нет. Кимберли при всей своей хрупкости оказалась отличным бойцом и совсем неплохо выдержала схватку, словесную, разумеется.

– Я познакомился с Кимберли. Сейчас, прямо в бассейне, – сообщил Лоренс, вложив в свой тон максимум доверительности.

– Да-а?

В улыбке Декстера было столько самодовольства, что Лоренсу страстно захотелось стереть ее с лица киномагната, причем немедленно.

– Я был неодет, но, кажется, это нисколько ее не смутило, – продолжил он вызывающе.

Настроение у Декстера явно испортилось, в его глазах появился стальной блеск, который послужил бы предостережением человеку, менее уверенному в себе, чем Лоренс Роско.

– Я искренне надеюсь, что ты шутишь, мой мальчик. – Декстер с трудом сдерживался. – Кимберли здесь, чтобы подлечить нервы, а не для того, чтобы пообщаться с идиотами, которые предпочитают нагишом барахтаться в моем бассейне.

Лоренс понял, что своей цели добился. Декстер взбешен, в противном случае он никогда, не позволил бы себе назвать его идиотом. Однако непроизвольное признание в том, что Кимберли необходимо «подлечить нервы», заинтриговало режиссера. Кимберли на вид лет двадцать или чуть больше. Она слишком молода для того, чтобы успеть пережить неудачное замужество или что-нибудь в этом роде. Тогда возникает вопрос: что же такое с ней приключилось? С чего это молодой девице требуется лечение?

Однако Декстера расспрашивать бесполезно, он все равно не скажет правды.

– Похоже, она ничего не имела против, скажу я тебе. – Лоренс мрачно улыбнулся. – А теперь извини. Я, пожалуй, последую ее примеру и пойду приму душ до обеда.

Глаза Декстера побелели от злости.

– Неплохо бы тебе убраться отсюда до обеда.

Прошлой ночью Лоренс решил, что все-таки перед отъездом взглянет на Кимберли Кентон. Так, по крайней мере, он пообещал Декстеру. Но теперь у него просто не оставалось выбора: он должен еще раз увидеть Кимберли и серьезно с ней поговорить.