Любовь на старой мельнице - Брукс Хелен - Страница 19

– Я хотел бы, чтобы ты осталась, Генриетта, – произнес Джед, не спуская с нее глаз. – Нам надо многое обсудить.

– Мы сможем это сделать в другой раз. – Если он думает, что она останется и позволит себя уничтожить, то пусть подумает еще раз. Уже стоя в дверях, она вдруг обернулась и добавила мягко и значительно, обнаружив в себе неожиданное коварство: – И еще раз спасибо за вчерашнюю ночь, Джед.

Генриетта успела заметить изумление на лице Джеда и ярость в глазах Анастасии и вышла в холл.

– Генриетта! – В мгновение ока Джед ее догнал. – Разреши я тебя провожу, если уж ты хочешь уйти.

– Не надо. – Генриетта вдруг поняла, что дала себя спровоцировать, и теперь ей было стыдно.

– Конечно, надо. – Его голос был мягким и глубоким, но девушка не обернулась и ничего не ответила, почти бегом направляясь к двери. – Генриетта, – резко повторил тот и накрыл ладонью ее пальцы, судорожно пытавшиеся повернуть ручку двери. – Посмотри на меня, – мягко приказал Джед.

Повернувшись к нему лицом, Генриетта как будто увидела стройную высокую фигуру Анастасии. Незримое присутствие соперницы придало ей твердости:

– Я все сказала Джед, и хотела бы уйти.

Он смерил ее долгим взглядом, а потом спросил:

– А как насчет того, что было там? – тихо спросил он, кивнув в сторону столовой. – Ты хочешь сказать, что это ничего для тебя не значит? Так?

– Да. – На помощь ей пришла гордость, и лицо Генриетты превратилось в маску. – Именно это я и хочу сказать.

– Ясно. – Ослепительно яркий взгляд проникал ей в душу.

Он был грозен и невероятно привлекателен, но его тело замерло в паре сантиметров от нее, не касаясь ее. Она хотела его с такой неистовой силой, что, казалось, вот-вот умрет от желания.

– Так могу я идти? – спросила она, отважно вздернув подбородок и встретившись с ним взглядом.

– Конечно, – мягко произнес Джед и, задержав на девушке взгляд еще ненадолго, отступил назад. – Я никогда тебя не неволил, Генриетта, ты же знаешь.

Я никогда тебя не неволил…

Генриетта прислушивалась к этой фразе снова и снова, между тем как Джед с каменным лицом распахнул перед ней дверь. Свободна…

– До свидания, – прошептала она, машинально отметив, что снова начался дождь, и его холодные мелкие капли покрывали тонкой сеткой ее волосы и ресницы. На стоянке «мерседес» Анастасии находился в полуметре от машины Генриетты. Красотка, конечно, не могла не заметить ее ярко-синюю «мини». Интересно, догадается ли Джед, что Анастасия специально им помешала?

Девушка устало пожала плечами – теперь это уже не имеет значения. Все закончилось, хотя на самом деле, наверное, и не начиналось.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вопреки ожиданиям Генриетты, которая вернулась домой в расстроенных чувствах, следующие две недели промелькнули незаметно.

От восхода до заката она работала над заказами, полученными после выставки, и постепенно отвлекалась от мрачных мыслей. Однако ночью все было по-другому. В первую же ночь она не смогла заснуть, ворочаясь с боку на бок и бессмысленно терзая себя обвинениями и ненужными воспоминаниями, так что еще не рассвело, когда она уже была в студии за работой. Вторая ночь оказалась не лучше, и девушка зажила в новом режиме.

Она работала до позднего вечера и отправлялась в спальню, только когда начинала падать с ног от усталости и чувствовала, что не в силах о чем-либо думать, а потом просыпалась с рассветом и снова возвращалась в студию.

Она работала, ходила в магазин, готовила еду, гуляла с собакой и ни на секунду не прекращала бесконечной борьбы с высоким, загорелым, опасно привлекательным мужчиной.

Небольшое облегчение принес визит Рональда, который зашел с ней побеседовать и сообщил, что срочное дело заставило Джеда уехать на несколько дней.

– Знаете, в этом году он пробыл в Фотрингеме дольше, чем когда-либо, – задумчиво отметил Рональд, пробуя крепкий кофе. – Обычно мы его видим только по праздникам или особым дням, понимаете? Старый хозяин, его дед, был в каждой бочке затычка, и внук пошел по его стопам. Ну еще бы! Ведь здесь Анастасия Филмор!

Но во время второго посещения Рональда переживания по поводу Джеда отошли на задний план, ибо их вытеснила другая, более существенная забота.

– На этот раз я пришел не просто поболтать, – заявил Рональд еще с порога в одно замечательное майское утро, полное цветочного аромата и солнечного света в голубых небесах. – Дело обстоит довольно серьезно.

– Серьезно? – Генриеттта тут же подумала о Джеде и смертельно побледнела. – Что случилось? – с подозрением спросила она.

– Мы получили несколько заявлений об отравлении домашних животных стрихнином, – произнес Рональд, устроившись за кухонным столом. – Пострадала пара кошек в городке. Либо кто-то был неаккуратен, либо…

– Либо? – эхом повторила Генриетта, широко раскрыв глаза.

– Либо мы имеем дело с сумасшедшим. Очевидно, человек терпеть не может кошек или собак. Не только в больших городах водятся ненормальные.

– Собак?.. – В голосе Генриетты послышались истерические нотки, и девушка постаралась взять себя в руки. – Хотите сказать, что этот кто-то может травить и собак? – едва слышно произнесла она.

– Я не утверждаю, что тут есть злой умысел, но возможно и такое. Следите за Мерфи, когда спускаете его с поводка, и не разрешайте ему есть всякую падаль или рыться в земле.

В течение нескольких дней после визита Рональда Генриетта не спускала Мерфи с поводка, что было воспринято гигантской овчаркой как личное оскорбление. Генриетта заперла дверь студии, и пес часами просиживал у окна, скорбно глядя на веселую реку с зелеными берегами и то и дело начиная тихонько подвывать, жалуясь на несправедливость жизни.

Но прошла неделя, а новых случаев отравления не было, и девушка расслабилась, открыла дверь студии, хотя по-прежнему не отстегивала поводок, пристально наблюдая за Мерфи на прогулках.

Именно во время одной из таких прогулок тихий отдых у реки был прерван стуком лошадиных копыт. Генриетта подняла голову и, заслонив рукой глаза от солнца, увидела его. Джеда. И сердце у нее ушло в пятки.

Он выглядел замечательно, замечательно. Темно-синие джинсы и рубашка, стройный, подтянутый…

– Привет. – Он не улыбнулся.

– Здравствуй. – Она тоже осталась серьезной.

– Как дела? – Джед привязал лошадь к дереву и, опустившись на теплую мягкую траву, призывно похлопал ладонью по земле рядом с собой. – Ты как будто похудела, – бесстрастно заметил он.

– Правда? – Он хотел сказать, что она кажется стройной и привлекательной или просто худой? Бросив на него внимательный взгляд из-под густых шелковистых ресниц, девушка села на траву. – Ты тоже, – искренне сказала она.

– Миллионные сделки и бег по острию ножа, ты знаешь, как это бывает. – Он над ней смеялся, хотя загорелое лицо оставалось совершенно серьезным, и, когда она укоризненно нахмурилась, Джед улыбнулся. – На самом деле я пытался немного развязать себе руки, – спокойно сказал он, и улыбка его погасла. – Я решил, что неплохо было бы проводить в Англии побольше времени, но для этого надо было передать бразды правления там, где это возможно. И я нашел немало вариантов.

– Понятно.

Это он из-за Анастасии почувствовал необъяснимую тягу к зеленым берегам Британии?

Джед вытянулся рядом на траве, но Генриетта сидела, скромно подтянув ноги к груди, так что они скрылись под складками платья, и обхватив колени руками.

А потом она совершила ошибку – повернула к нему голову. И едва не утонула в водовороте захвативших ее эмоций.

– Я скучал по тебе. – Голос у него был очень мягким и слегка хрипловатым. – Больше, чем это казалось возможным мне самому.

Нет-нет, она не станет это терпеть. Это нечестно.

– Уверена, что тебе было чем заняться кроме того, чтобы скучать по мне. – Она хотела произнести эти слова безжалостно и твердо, но едва прошептала их.

– Это не так, – просто сказал Джед, а когда она начала от него отодвигаться, он поймал ее за руку и заговорил резче: – Хочешь ты этого или нет, Генриетта, но сейчас ты меня выслушаешь. Я скучал по тебе не только в этот раз, – поспешно продолжал он, не обращая внимания на ее протестующий взмах рукой. – С тех пор как я впервые тебя увидел, я постоянно о тебе думаю. Сначала я решил, что это просто страсть, которая при более близком знакомстве либо утихнет, либо разгорится, и тогда я с ней справлюсь, уложив тебя в постель, но это нечто большее.