Прикид - Брук Кассандра - Страница 36

Ребекка ушла, и Рик первым нарушил молчание.

– Черт побери! – воскликнул он. – Бабы готовы выкладывать сотню в сезон какой-то долбаной службе знакомств! Плюс еще по двадцать пять фунтов за каждого урода с гнилыми зубами, который будет сопровождать их на танцульки, а ты только что устроила судьбу этой женщины за просто так, за бесплатно!.. Известно ли вам, дамочки, что здесь у нас настоящая золотая жила? – Он указал на Торквемаду. – С этой вашей говорящей машиной или как ее там, при виде которой все бабье распускает языки, да еще с Кэролайн, которая знает всех и каждого, это ж золотое дно! Брачные брокеры! Консультанты по разводам! Да на этом состояние можно сколотить, а заодно и повеселиться!

Прежде я не слышала, чтобы Рик произносил больше шести слов кряду.

– Ой, не смеши, Рик, – пробормотала Гейл. Смотрела она по-прежнему кисло. – Торгуем себе и торгуем.

Сказать, чтоб Кэролайн смотрела кисло, было мало. На лице ее возникло хорошо знакомое мне выражение. В точности такое же выражение, должно быть, появлялось у нее, когда нянька говорила, что шпинат полезен для здоровья; когда мама извлекала какой-нибудь старинный предмет туалета и говорила, что его можно порезать на кукольные платья; или когда учитель в Итоне упрекал Кэролайн в том, что она опять привезла сына с опозданием.

Выражение это предвещало бурю.

– Ерунда! Блестящая идея! – заявила она и раскинула руки, словно пыталась удержать в них воображаемый девиз. – Знаю! «Прикид. Модельная одежда. Классные партнеры. Мы снабдим вас и тем, и другим!» – И она расхохоталась.

Гейл не сводила с нее глаз. Затем просияла и тряхнула огненной гривой.

– Видит Бог, ты права! – сказала она. – Права, черт побери! Лично я всегда мечтала стать сводницей. – Она тяжело опустилась на край стола и снова уставилась на Кэролайн. – Весь фокус лишь в здравом смысле, не так ли, дорогая? – добавила она. – Ведь если хочешь заиметь новый дом, сперва надо продать прежний, верно? Чистая логика. Как это раньше в голову не пришло? – Она с улыбкой обернулась ко мне: – Анжела, милая, постарайся на минуту выбросить постельные радости из головы и придумать для нашего предприятия подходящее название.

Мне даже и думать не пришлось. Название само слетело с языка.

– «Предприятие „Прикид“»! – выпалила я.

Разве сама я не собиралась пуститься в самое рискованное предприятие своей жизни?..

Глава 7

ПРЕДПРИЯТИЯ

Спала я плохо. Все думала о том, что ночь накануне первой измены очень напоминает ночь перед свадьбой. Нет, конечно, не такой, как была у меня, но старинной, по всем правилам. Свадьбой, когда невеста, лежа в постели в темноте в предвкушении следующей ночи, одновременно страшится ее и жаждет. И еще гадает, как бы избежать неизбежного и что, черт возьми, делать, если ей не понравится это.

Затем я сказала себе: «Не будь идиоткой!» И еще: «Тебе наверняка понравится». Ведь я ничуть не похожа на своих родителей, которые, едва успев зачать меня, проскальзывали по вечерам каждый в свою спальню. Мне всегда нравилось заниматься любовью с Ральфом – по крайней мере вплоть до недавнего времени, когда все это превратилось в сплошное несчастье и чисто механическое занятие, во время которого Ральф думал о «Дяде Ване», а я – о Джоше.

Существовал и еще целый ряд различий. Начать с того, что я нарушала клятву, а вовсе не давала новую. К тому же, если предприятие не завершится успехом, я всегда могу вернуться и начать сшивать расползшийся по швам брак, притворяясь, что это было вызвано временным умопомрачением, что то был неудачный эксперимент, дурацкая ошибка, заблуждение – словом, одна из тех вещей, которые случаются, когда теряешь бдительность. И я вовсе не собиралась до конца своих дней жить с ощущением этой ошибки. Не захочу, так и не буду больше с ним встречаться, вот и все. Тем более, если верить Кэролайн, Джош годится всего на одну ночь. Стало быть, будет всего одна ночь, этим и ограничимся. Спасибо вам и с добрым утром!

И разумеется, все это тоже полная ерунда. Если не следует принимать это событие всерьез, почему я не могу заснуть? Почему ввязалась в этот совершенно абсурдный диалог с самой собой? Словно нахожусь на допросе у некоего дотошного сексолога, который не имеет ни малейшего понятия ни обо мне, ни о ситуации, в которой я оказалась.

Я услышала, как часы пробили два.

Так какова же она, моя ситуация?.. О нет! Только не начинать сначала! Надо отключиться. Надо поспать. Но я не могла спать. Не получалось. Я хотела Джоша, меня даже тошнило от того, как я его хотела. Но, Боже мой, если я не посплю хоть немного, я же вырублюсь завтра вечером после первого же бокала вина.

Спать, Анжела, спать! Ради Бога, усни наконец!

Я все больше возбуждалась и злилась, пытаясь заставить себя уснуть, затем услышала, как часы пробили три.

К моему изумлению, они почти тут же пробили снова, на этот раз – восемь. Я приоткрыла один глаз. В комнату пробивался свет. Я никак не могла сообразить, где нахожусь, прошла ли уже ночь с Джошем, которой я так жаждала и боялась. Сны о нем отделяли меня от реальности.

Я заморгала и окончательно открыла уже оба глаза. На меня смотрел Ральф. Я так и сжалась. А что, если сны и мечты о Джоше отражаются у меня на физиономии? Что, если я говорила во сне?.. Ужас!

– Ты чего это вся извертелась? – заметил он, не спуская с меня глаз. – Заболела, что ли?

Во рту у меня пересохло.

– Да нет, просто жарко было, – пробормотала я.

И не слишком покривила душой.

Затем Ральф заговорил о «Дяде Ване». Он был возбужден и страшно нервничал. До премьеры оставалось две недели. В течение всего ноября театр будет играть спектакль в Вест-Энде, но премьера должна состояться в Брайтоне. Ральф расхаживал по комнате и говорил, говорил. Уже окончательно проснувшись, я пыталась слушать, изображала заинтересованность. Он был уверен, что с этой роли в его карьере снова начнется взлет. Отныне все пойдет просто прекрасно. Люди уже говорят, что после Оливье никто не исполнял роль Астрова столь вдумчиво и интеллигентно. Я издавала звуки одобрения. Да, конечно, я буду на премьере, обязательно. А после можно пойти пообедать, верно? И я останусь у него в гостинице на ночь. И нам подадут завтрак в номер с видом на море. Ну разве не замечательно?

Ральф рассмеялся:

– Ты так говоришь, точно у нас роман. И предстоит провести ночь в гостинице в Брайтоне.

Я растерянно заморгала и не нашлась, что ответить.

Было уже поздно. Я быстро одевалась. Магдалена готовила завтрак. Лучше бы она этого не делала – мне хотелось придать сегодняшнему дню особый, неземной оттенок. Готовя, она напевала что-то по-португальски, чудовищно фальшивя при этом. Как заставить ее заткнуться? Мало того, недавно она открыла для себя такое блюдо, как каша. То было роковой ошибкой. Не знаю, что она с ней делала, но всякий раз, когда подавала на стол, блюдо походило на куски мертвой медузы. Оно тряслось, как желе, когда она ставила перед нами тарелки. Обычно кашу осмеливалась есть только Рейчел, но, поскольку она была в лагере, Магдалена, видимо, решила, что мы должны взять на себя хотя бы часть ее страданий. Ральф был слишком хорошо воспитан, чтобы отказаться, я слишком нервничала. Кроме того, я боялась обидеть девушку. А что, если она вдруг взбрыкнет и уволится, унеся с собой ключи к моей двойной жизни?..

Я сделала над собой усилие. Надо собраться с мыслями. Алиби на вечер и ночь было лживым лишь наполовину, ну… на три четверти. Четверть правды заключалась в том, что один знаменитый модельер устраивал демонстрацию своей новой коллекции в Кентербери. Там он жил. Вход строго по приглашениям. И я попала в число избранных. Приглашение принес в магазин специальный посыльный, и я тут же вспомнила имя человека с внешностью Ивана Грозного, который как-то раз, зайдя в «Прикид», заставил меня примерить паутинку без лифчика, а потом без каких-либо видимых причин подарил ее мне. И Джош выбрал именно этот момент и заглянул тогда в дверь. Смущение и стыд, испытанные мною при этом, до сих пор были живы в памяти. И имя модельера – Данте Горовиц – тоже.