Прикид - Брук Кассандра - Страница 11

На ней значилось: «Лишена водительских прав».

– Ой, нет, не та! – И она запихнула ее обратно. – Вот эта будет в самый раз.

На карточке было написано: «Врач на вызове».

– Сунь под стекло! – распорядилась она, припарковываясь в нескольких футах от двойной желтой полосы. Запереть машину она не озаботилась.

До сегодняшнего дня мне и в голову не приходило, что Кэролайн, оказывается, способна на обман. Теперь я убедилась, что очень даже способна. Просто в отличие от большинства людей она обманывала не для того, чтобы выпутаться из неприятной ситуации. А для того, чтоб лишний раз убедиться, что владеет ситуацией и что все идет по намеченному ею плану. И делала она это даже с оттенком какой-то мстительности.

Опоздали мы всего на полчаса.

В целом Кэролайн была исключительно вежлива с мистером Энструтером. Даже несмотря на то, что вскоре выяснилось, что никакой он не родственник некоему Энструтеру, с которым ее Патрик учился в Итоне. Он очень подробно рассказывал об интересующем нас помещении, а мы не сводили с него глаз. В то время как сам мистер Энструтер не сводил глаз с моих грудей, а потом – с обручального кольца. Я тоже присмотрелась к нему. У него были крупные волосатые руки, и пахло от него одеколоном.

– Так это и есть запрашиваемая цена? – осведомилась Кэролайн после паузы.

Мужчина кивнул.

– Так, так, так… – протянула она.

Тут мистер Энструтер взглянул на часы и предложил прогуляться до Пимлико-сквер. Владелец помещения уже ждет. Кэролайн подняла воротник мехового манто до самых ушей и уверенно вышла на улицу первой, словно точно знала, что надо делать и куда идти. Белый шпиль собора в Пимлико посверкивал в тусклом зимнем свете. Мы прошли мимо дома с мемориальной доской, свидетельствовавшей о том, что именно здесь в 1764 году Моцарт сочинил свою первую симфонию в возрасте восьми лет! Но Кэролайн не заметила ее, она глядела совсем в другую сторону, на огромный и нарядный продуктовый магазин.

– Там продаются чудесные белые трюфели! – объявила она таким тоном, словно я только и делала, что ездила туда за белыми трюфелями.

Затем внимание ее привлекла другая витрина. «Модельная одежда напрокат», – значилось на вывеске. А чуть выше красовалось название: «На одну ночь».

Кэролайн рассмеялась.

– Я всегда хотела только этого! – бросила она через плечо. – А вы, мистер Энструтер? – Она немного замедлила шаг, давая нам догнать ее, а мистер Энструтер зашелся в приступе кашля. – Что ж, Анжела, – не унималась она, – пожалуй, это не слишком подходящее название для твоего заведения. Жаль, не правда ли, мистер Энструтер?

Я поняла, что ротвейлер мой, как говорится, разошелся.

Владелец оказался маленьким, хитроватым на вид мужчиной с несколькими смазанными бриолином волосенками, уложенными в кружок на лысой голове и кокетливо спадавшими на лоб. Энструтер представил его как мистера Хабена. Я видела, как Кэролайн оценивающе оглядывает его – в эти секунды она напоминала Фатву, примеривающуюся, стоит ли напасть на пробегавшего мимо спаниеля. В помещении было пусто и серо. Но оно показалось мне подходящим. Мысленно я уже видела, как его заполняют длинные ряды вешалок с платьями и костюмами – точь-в-точь как у Абигайль; видела, как входят в дверь изумительные бестелесные создания. Я уже знала, как назову свой магазин. «Прикид». Мне уже казалось, что я здесь хозяйка и что Гейл носится по помещению, неутомимо болтая, уверенная, деловитая, смеющаяся, рыжие волосы развеваются по ветру. Я даже слышала ее голос: «Все прекрасно, Анжела, моя дорогая! Дела идут полным ходом!» Я просто не могла дождаться, когда увижу это наяву. Все будет замечательно.

Тем временем Кэролайн провела пальцем по подоконнику.

– А помещение, похоже, давно пустует, верно, мистер Хабен? – тихо заметила она. – Должно быть, не просто сдать в период всеобщего спада деловой активности?

Хабен возмущенно фыркнул и довольно запальчиво принялся объяснять, что помещение пустует только потому, что следовало произвести «кое-какие усовершенствования». С тем чтобы привести его, что называется, в надлежащее состояние.

Кэролайн окинула его ироническим взглядом.

– Тогда, конечно, понятно, откуда эти граффити, – заметила она ровным тоном и смахнула пальчиком пыль с надписи, выцарапанной на подоконнике: «Пошли вы нах..!»

Энструтер снова зашелся в кашле.

Взгляд Кэролайн продолжал препарировать помещение. Затем она отошла – как бы для того, чтоб обозреть все сразу, и одновременно сильно топнула каблуком по паркетине. Паркетина отлетела. Кэролайн и бровью не повела.

– Ну, это вы, разумеется, отремонтируете, – заметила она, даже не глядя на владельца.

Только сапожки от Гуччи, подумала я, способны произвести столь разрушительное действие. Повисла неловкая пауза.

– Да, вообще-то тут можно все очень мило устроить, – снисходительно бросила Кэролайн, – приведя в надлежащее состояние. Может, зайдем, когда ремонт будет закончен, как, Анжела? Скажем, через месяц или около того… – Она обернулась к Хабену, на ее лице застыло невозмутимое выражение. – Есть и другой вариант. Мы займемся этим сами. Так будет и дешевле, и быстрее. Обойдется не больше чем в сотен пять-шесть. А потому есть смысл уступить в цене.

Не дожидаясь ответа от Хабена, она заявила, что хочет осмотреть подвал и черный ход. Спустившись туда, я продолжила свои мечты наяву, мужчины же заняли выжидательные позиции наверху, у лестницы.

Ждать им пришлось недолго. Кэролайн поднялась, держа в одной руке дохлую мышь, а в другой – использованный презерватив. Без долгих слов она протянула им оба эти предмета. Хабену – мышь, презерватив – Энструтеру.

– Там выбито стекло, сломан замок, – объявила она, отряхивая руки. – Заходят разные типы с улицы, кто попало. Убеждена, кто угодно, только не санитарная служба. Или вы о такой никогда не слышали, а, мистер Хабен?

Энструтер принялся что-то бормотать. Кэролайн положила мне руку на плечо и подтолкнула к выходу:

– Идем, дорогая. Не место, а мусорная свалка. Может, найдем что-нибудь поприличнее. Кстати, ты не забыла, что у нас назначена еще одна встреча в Челси? – Взглянув последний раз на владельца, она добавила: – Полагаю, если сбросить кусков двадцать, цена будет в самый раз. С другой стороны, все равно дороговато… Ведь срок аренды совсем маленький.

И она зашагала к двери. Мужчины последовали за нами. На улице начался дождь. Капли его блестели на лысине Хабена. Он шустро семенил следом, бормоча нечто на тему о том, что может и сбросить тысяч десять.

Кэролайн, похоже, вовсе не слыша, продолжала решительно вышагивать по тротуару. Мы прошли мимо заведения под вывеской «На одну ночь».

Она подняла глаза.

– Теперь мы знаем, где они ее проводят, верно, мистер Энструтер? – со смехом заметила она. – А трофей-то все еще при вас?

Мистер Энструтер раскашлялся уже не на шутку. К тому же он, похоже, забыл, что до сих пор держит в руке презерватив, и, спохватившись, бросил его в урну. Я заметила, что Хабен уже успел избавиться от мыши. Но вид у него был самый несчастный.

Кэролайн подхватила меня под руку, и мы продолжали бодро шагать вперед. За нашей спиной владелец и агент обменивались несколькими торопливыми фразами. Затем Энструтер прибавил шагу, догнал нас и заявил, что мистер Хабен согласен сбросить еще пять тысяч, если мы подпишем договор в течение двух недель.

Кэролайн или не слышала, или делала вид, что не слышит. Она снова вернулась к вопросу о белых трюфелях, которые, оказывается, сейчас как раз пошли. И надо бы купить, потому как через несколько недель будет поздно. Затем, словно вспомнив что-то, она вдруг резко обернулась. Голос сдержанный и полон ангельского очарования:

– Так, значит, договорились, мистер Хабен? Уступаете двадцать тысяч, а мы, в свою очередь, обязуемся не сообщать ничего санитарной службе, идет? Не стоит откладывать дела в долгий ящик, и потом, к чему вам неприятности? Слишком утомительно разбираться со всеми этими службами, да и дорого обойдется… – Она крепко пожала руки обоим мужчинам, затем отвернулась и взглянула на часы. – Мы уже опаздываем, Анжела!