Война Небесных Властелинов - Броснан Джон - Страница 2

Той – это вытянутая капля из тусклого серого металла длиной в тридцать футов. Рин подошел к люку, расположенному внизу посередине корпуса, и сказал пароль. Люк гостеприимно распахнулся. Юноша забрался внутрь. Следующая дверь открылась сама, и вот он уже в кабине. Усевшись поудобней в кресло, он почувствовал знакомое ощущение безопасности, как будто в материнской утробе, которой был лишен.

Он отдал необходимые распоряжения, и вода стала заполнять док. Он почувствовал, как Той всплывает со своих опор. Когда давление внутри дока и снаружи выровнялось, внутренние и внешние люки в базе открылись. Той двинулась вперед, проходя сначала внутреннюю защитную оболочку, а потом и внешнюю.

Вода в открытом океане была абсолютно черная. Рин приник к акустическому экрану в поисках твари, так шумно атаковавшей базу. Экран преобразовывал звуки в изображения, но, хотя вокруг корабля сновало великое множество подводных обитателей, не было абсолютно никого, кто бы мог хоть отдаленно соответствовать ожидаемым размерам нарушителя тишины. Рин сказал:

– Пройдись вокруг базы. Медленно.

– Хорошо, Рин, – ответила программа Той.

У нее был женский голос. Мягкий, ласковый, но, увы, опять-таки сконструированный специально для успокоения Рина. Пока она медленно оплывала базу – огромную массивную сферу, – Рин поочередно смотрел то на акустический экран, то на визуальные. Но визуальные экраны помогали мало: несмотря на мощные прожекторы, укрепленные на обшивке, свет от них проникал на расстояние всего лишь около сорока футов. Он уже начинал думать, что поохотиться сегодня не удастся, как вдруг акустический экран показал, что кто-то быстро приближается сзади. Тут же Той сильно встряхнуло, как будто она столкнулась с чем-то тяжелым. Хранимый системой ремней безопасности, Рин тоже легонько подскочил и улыбнулся.

– Беру на себя, – сказал он Той.

И взял на полке с инструментами маленькую пластмассовую коробочку.

– Не советую, – предостерегла Той.

Рин не послушался и вставил коробочку в правое ухо. Этим движением он подключил себя напрямую к системе управления. Мгновенно его собственные органы чувств перестали воспринимать окружающую действительность, и он стал чувствовать себя как Той, то есть сам как бы превратился в Той. Он сразу получил возможность почувствовать на себе железные объятия чудовищных щупалец. Боли не было, датчики Той были слишком примитивны и не способны передавать что-нибудь, кроме ощущения давления и колкости внутренней поверхности неимоверно длинных щупальцев, усеянных рядами острых шипов. Под стать щупальцам был и сам их обладатель, размерами он даже превосходил корпус Рина. Одна из видеокамер Рина была направлена прямо в громадный глаз кальмара. От взгляда трехфутовых зрачков у Рина засосало под ложечкой. Это было все равно что столкнуться нос к носу с разгневанным Богом. Юноша стряхнул с себя благоговейный страх и с наслаждением отдался приливной волне привычного чувства ненависти. Как только клюв гадины сомкнулся в безуспешной попытке прокусить твердую скорлупу Той, Рин направил тугую струю кипятка в мягкое брюхо чудовища. Он поднял температуру струи до ста девяноста градусов по Фаренгейту. Кальмар сразу отпустил добычу и отпрыгнул, выпустив, как всегда, чернильное облако. Рин пустился в погоню. Расплывавшиеся во все стороны чернила не могли скрыть испуганного кальмара от сенсоров акустического экрана. Рин зарядил одну из своих носовых пушек. Газ взорвался. Снаряд с шумом устремился вперед. Рин подождал, пока снаряд проникнет поглубже в мантию гигантского моллюска, и дал команду детонатору. Кальмара разнесло в клочья. На акустическом экране мелькали куски мяса и внутренностей. Оторванные щупальца продолжали конвульсивно извиваться в чернильном облаке.

Внезапно почувствовав усталость, Рин вынул коробочку из уха. И тут же снова очутился в уютной утробе Той.

– Давай на всплытие, – сказал он ей.

Аппарат послушно заскользил вверх, замер, не доплывая пятидесяти футов до бугристой изнанки ледяного покрова, затем перешел на горизонтальный курс и несколько миль двигался подо льдом к ближайшей полынье. Вплыв в световой конус, Той направила струи водометов вниз и взмыла ввысь. Мгновенно подключились воздушные электромагнитные двигатели. С глухим гулом Той набрала высоту в тысячу футов и перешла на горизонтальный полет.

– Куда? – спросила она.

– Вперед, – неопределенно махнув рукой, сказал он. – А еще лучше – полный вперед.

Его мягко вдавило в кресло, когда Той стала ускоряться. Через какой-то миг она уже летела со скоростью две тысячи пятьсот миль в час. Рин смотрел вниз, на стремительно бегущие воды и наслаждался ощущением скорости. Затем, как всегда, Той сказала:

– Приближаемся к границе допустимого удаления от базы, Рин. Меняю курс через тридцать секунд.

– Продолжай движение, – сказал он, хотя и знал, что это бесполезно.

– Не имею права. Ты же знаешь… Все, меняю курс…

Той начала плавно поворачивать. Рин сжал кулаки, на глазах у него выступили слезы. Все это неизменно раз за разом повторялось, но он продолжал бесплодные попытки и как муха бился головой о невидимое стекло.

– Куда теперь, Рин? – мягко спросила Той.

– Все равно. Куда хочешь.

Некоторое время Рин сидел молча, бессмысленно уставившись в экран, но потом сказал:

– Впрочем, нет, давай погружайся. Найди мне хоть кого-нибудь на убой.

В течение следующих нескольких часов Рин с помощью Той убил еще штук семь кальмаров, хотя ни один из них не мог сравниться размерами с самым первым. Гигантские кальмары давно уже населяли воды Антарктики. Согласно программе по естественной истории, этот вид называется «архитевтис» и обитает только за Полярным кругом, поскольку кровеносная система кальмаров плохо работает в теплой воде. Впрочем, отдельные представители этого вида, более молодые и мелкие, распространены также и в Арктике наряду с подводными червями и другими хищными исчадиями Генных войн. Пищевые ресурсы в этих регионах быстро истощаются, – Рина очень интересовало, что они будут поделывать, когда съедят все подчистую.

Устав от игры в одни ворота, Рин приказал Той возвращаться на базу. После швартовки Рин пошел прямиком в свою каюту, разделся и, отшвырнув ногой в угол выползок гидрокостюма, долго стоял под душем. Всякий раз возвращаясь с кровавого пиршества, он не мог отделаться от ощущения, что с ног до головы перепачкан кровавой слизью.

После душа он оделся в чистое и прошел в гостиную. Там он плюхнулся на большой круглый пуф и сказал:

– Хочу видеть Дэвина.

– Извольте, – откликнулся бесплотный голос.

Мгновенно перед ним возник человек, одетый в длинный черный балахон. На вид ему было лет тридцать пять, в его черной бороде кое-где поблескивала седина. Он растянул губы в улыбке.

– Ну, молодой человек, как дела? Что новенького?

– Да, все по-старому, – вяло ответил Рин. – Хочу вот поговорить.

– Так за чем же дело стало, давай побеседуем, – еще шире улыбнулся Дэвин и указал на ближайший стул. – Можно?

Рин кивнул, ломая голову над неразрешимой загадкой. Если Дэвин – фантом, и больше ничего, то зачем ему садиться?

– И что же тебя беспокоит? – спросил Дэвин, «присаживаясь».

Рин принялся пересказывать ему свой «дурацкий безрезультатный» разговор с элоями. Когда он закончил, Дэвин вздохнул и сказал:

– А чему тут, собственно, удивляться? Ты же не привел новых доводов. Почему они должны менять свое решение, если обстоятельства не изменились?

– Нет, одно обстоятельство изменилось! Изменился я! Я стал старше. И я близок к срыву.

– Рин, даже если ты договоришься с элоями, Центральная Программа никогда тебя не отпустит.

– Элои сильнее Центральной Программы. Они могут внести в нее поправки.

– Теоретически – да, но практически они давным-давно окончательно и бесповоротно подчинились Центральной Программе; они просто не поймут твоей просьбы, а скорее всего они вообще позабыли, что такое программирование.