Маленькая принцесса - Бернетт Фрэнсис Ходгсон - Страница 37

Мистер Кэррисфорд помолчал, кусая ногти и глядя на яркий огонь, пылающий в камине.

– Как вы думаете, – наконец медленно произнес он, – неужели та, другая девочка… о которой я всегда думаю… неужели она тоже могла бы дойти до такого же положения, как наша бедная маленькая соседка?

Мистер Кармайкл с тревогой взглянул на него. Он знал, что подобные мысли чрезвычайно опасны для здоровья и рассудка мистера Кэррисфорда.

– Если девочка, учившаяся в пансионе мадам Паскаль в Париже, – та, кого мы ищем, – отвечал он мягко, – то она попала в хорошие руки. Это очень состоятельная русская чета, других детей у них нет. Мадам Паскаль говорит, что они удочерили девочку, потому что та была любимой подругой их дочки, которая умерла.

– И эта глупая женщина даже их адреса не взяла! – вскричал мистер Кэррисфорд.

Мистер Кармайкл пожал плечами.

– Мадам Паскаль, женщина расчетливая и практичная, верно, обрадовалась, что избавилась от девочки, оставшейся после смерти отца без средств к существованию. Такие особы не интересуются будущим детей. А эти богатые русские уехали с девочкой неизвестно куда.

– Но вы говорите: «если» это та девочка, которую мы ищем. «Если»! Мы не можем быть в этом уверены. Да и фамилия не совсем та…

– Мадам Паскаль произносит ее на французский лад, – возможно, дело только в произношении. А все остальное на удивление сходится. Отец девочки – английский офицер, служивший в Индии; после смерти жены он поместил свою осиротевшую дочь в парижский пансион. Он умер скоропостижно, потеряв все свое состояние. – Мистер Кармайкл на минуту задумался, словно в голову ему пришла новая мысль. – А вы уверены, что ребенка отдали в парижский пансион? Именно в парижский?

– Мой дорогой друг, – с горечью воскликнул мистер Кэррисфорд, – я ни в чем не уверен. Я никогда не видел ни этой девочки, ни ее матери. Я очень любил Ральфа Кру, мы вместе учились в школе, но с тех пор не виделись, пока не встретились в Индии. Я был совершенно поглощен своими копями. Он тоже. Перед нами открывались такие грандиозные перспективы, что мы совсем потеряли головы. Ни о чем другом мы не говорили. Я только знал, что девочку отправили в какой-то пансион. Сейчас я не могу даже вспомнить, откуда я это узнал.

Мистер Кэррисфорд пришел в волнение. Он всегда приходил в волнение, когда вспоминал о горестных событиях прошлого, – воспаление мозга очень его ослабило.

Мистер Кармайкл с тревогой следил за ним. Ему хотелось задать несколько вопросов, но сделать это следовало осторожно, чтобы не разволновать больного еще больше.

– Но у вас есть основания полагать, что девочку отослали именно в Париж?

– Да, – отвечал мистер Кэррисфорд. – Ее мать была француженка, и мне говорили, что она хотела, чтобы девочка получила образование в Париже.

– Да, – согласился мистер Кармайкл, – тогда это более чем вероятно.

Мистер Кэррисфорд подался вперед и с жаром произнес, ударяя по столу исхудавшей рукой:

– Кармайкл, я просто должен ее найти. Если она не умерла, то она живет где-то. Если она осталась без денег и без друзей – это моя вина. Разве я могу выздороветь, когда день и ночь меня гложет мысль об этом ребенке? С копями все наладилось – они оправдали наши самые фантастические ожидания, а дочка бедного Кру, возможно, побирается на улицах!

– Да нет же, нет, – возразил Кармайкл решительно. – Постарайтесь не волноваться. Утешайте себя тем, что, когда мы ее найдем, вы вручите ей огромное состояние.

– Как я мог пасть духом, когда все решили, что мы не продержимся? – застонал Кэррисфорд в отчаянии. – Я, верно, не потерял бы головы, если бы отвечал лишь за свои деньги. Но на мне лежала ответственность и за чужие вклады. Бедняга Кру вложил в копи все – все до последнего пенни! Он мне доверял – он меня любил. Он умер с мыслью о том, что я его разорил… я… Том Кэррисфорд, с которым он играл в Итоне [13] в крикет! Каким я был негодяем в его глазах!

– Не упрекайте себя так горько.

– Я упрекаю себя не за то, что наше предприятие чуть не лопнуло, – а за то, что мне недостало мужества. Я бежал, словно вор и мошенник, потому что не смел поглядеть в лицо своему лучшему другу и сказать ему, что я разорил его и его дочь.

Добросердечный Кармайкл положил больному руку на плечо.

– Вы убежали, потому что ваш рассудок не выдержал этих мук и напряжения, – сказал он. – У вас уже начинался бред. Если б не это, вы бы остались и приняли бой. Всего два дня спустя у вас сделалось воспаление мозга, вы так метались в бреду, что вас пришлось привязать к больничной койке. Вспомните!

Кэррисфорд уронил голову на руки.

– Боже, это правда, – сказал он. – Я сходил с ума от страха. Я не спал неделями. В ту ночь, когда я бежал из дома, мне чудилось, что меня окружают какие-то твари, которые строят гримасы и хохочут надо мной.

– Вот видите, – сказал мистер Кармайкл. – Разве человек на грани воспаления мозга может здраво судить о чем-то?

Но Кэррисфорд покачал головой.

– Когда сознание ко мне возвратилось – бедный Кру уже лежал в могиле. А я ничего не помнил. Прошло немало месяцев, прежде чем я вспомнил о девочке. Но и тогда как-то смутно, словно в тумане. – Он смолк и потер рукой лоб. – Такое бывает со мной и сейчас, когда я пытаюсь что-то припомнить. Но ведь Кру наверняка говорил мне, в какую школу он ее послал. Как вы полагаете?

– Возможно, он и не говорил ничего определенного. Вы даже не знаете имени девочки.

– Он обычно звал ее своей «маленькой хозяюшкой» – странное имя для девочки! Но эти несчастные копи занимали все наши мысли – мы ни о чем больше не говорили. Если он и называл школу, то я забыл… забыл. А теперь уж мне никогда не вспомнить!

– Полноте! – сказал мистер Кармайкл. – Мы еще найдем эту девочку. Будем искать этих добрых русских, о которых нам рассказала мадам Паскаль. Ей помнилось почему-то, что они живут в Москве. Что ж, попробуем искать ее там. Я поеду в Москву.

– Если б у меня были силы, я бы поехал с вами, – сказал Кэррисфорд, – но я могу лишь сидеть, закутанный, перед камином и смотреть в огонь. Мне чудится, что оттуда на меня глядит молодой и веселый Ральф Кру. Он словно вопрошает о чем-то. Иногда я вижу его во сне – он стоит предо мной и задает все тот же вопрос. Вы догадываетесь, о чем он меня спрашивает, Кармайкл?