Опасность и соблазн - Брокуэй Конни - Страница 3

— Надеюсь, что не огорчил вас, миссис Блэкберн, — сказал он. Голос его напоминал грубо-спокойный гул — так разговаривает вода на речных камнях.

— Вовсе нет.

«Лгунья», — подумала Шарлотта.

— Боюсь, я немного рассеянна, простите. — Кейт сложила руки на коленях точно так же, как она делала это в классной комнате много лет назад, когда под руководством гувернантки практиковалась в умении вести разговор. Откашлялась. Часы отсчитывали минуты, а высокий шотландец оставался почти противоестественно спокойным, и ни следа смущения не было на его лице, ни намека на неловкость — в его фигуре. Кейт же, казалось, вот-вот рассердится, несмотря на чопорный самоконтроль, заставлявший ее сидеть неподвижно, как статуя. Наконец она не выдержала.

— Вас, если я правильно поняла, посадили в тюрьму? Сочувствую, что пришлось пережить такие испытания.

Слова ее прозвучали вежливо и корректно. Таким же был его ответный кивок, принимавший ее сочувствие.

— Могу я узнать, во время какого сражения вас взяли в плен? — с мрачным видом продолжила она.

— Никакого сражения не было, — спокойно ответил он.

— Вот как? — Кейт задумалась. — Но как же тогда вы и ваши друзья оказались во Франции во время военных действий, мистер Макнилл? — В ее голосе слышался теперь искренний интерес.

— Я и сам этому удивлялся, и чаще, чем вы можете себе представить, — ответил шотландец. — Похоже, во всем виноваты розы.

Гладкий лоб Кейт слегка наморщился, и она принялась теребить ткань платья. «Сестра кажется такой юной, — подумала Шарлотта. — Кожа, оттененная темными волосами, такая бледная, а шея тонкая и беззащитная». И хотя Шарлотта знала, что Кейт — это оплот силы, и весьма внушительной силы, ей показалось, что сестра выглядит очень… хрупкой. И слабой.

Затаив дыхание так, как бывает, когда входишь в дверь чужой темной комнаты, Шарлотта подумала: может быть все, что случилось с Кейт, не так… ну… не так уж плохо, как полагают все они — Хелена, она, Шарлотта, и даже матушка?

— Как могли розы привести вас в тюрьму? — спросила Кейт, взглянув в глаза Макниллу.

Тот заложил руки за спину. Он смотрел на Кейт с непроницаемым выражением лица. По телу Шарлотты пробежала дрожь. Он был гораздо крупнее, чем ей представлялось. Вид у этого молодого человека был ужасно суровый.

— Это неприятная история, миссис Блэкберн.

— Рассказывайте.

Решительный тон сестры испугал Шарлотту. Гувернантка не одобрила бы такого тона. Нельзя так требовательно обращаться даже к знакомому человеку. Но он, кажется, не оскорбился. Напротив, что-то смягчилось в его суровом лице.

— Все мы что-нибудь знаем о садах, — сказал он. — Там, где мы росли, уход за розами был одной из наших обязанностей.

— Очень жаль. — В ее голосе прозвучало сочувствие.

Он коротко рассмеялся.

— Не жалейте нас понапрасну, это был не работный дом. Насколько я помню, в работных домах нет розариев. Нет, это было что-то вроде сиротского приюта. Но это не имеет значения.

Кейт ждала.

— Как раз из-за роз и кое-каких других навыков, которые мы приобрели, к моим товарищам и ко мне обратился некий джентльмен, который попросил нас поехать во Францию и среди прочего отвезти одной леди очень редкую желтую розу. Выполняя его поручение, мы надеялись, что будем допущены в ее мир и, — он пожал плечами, — она поможет нам изменить свой.

— Леди, способная изменить мир? — недоверчиво переспросила Кейт, и Шарлотта снова ощутила легкое смущение. Не важно, что сказал посетитель, ни в коем случае нельзя открыто сомневаться в его правдивости.

— Ее звали Мари-Роз, но муж зовет ее Жозефиной.

Шарлотта беззвучно произнесла «О!» и заткнула костяшками пальцев рот, чтобы заглушить изумленный вздох. Так этот человек знаком с супругой Наполеона?

Кейт тоже не смогла скрыть изумления:

— Вы встречались с Жозефиной?

Кристиан Макнилл невесело усмехнулся:

— Один раз, мэм. Вскоре после приезда наши планы были раскрыты… Нет! — На лице его застыло такое выражение, что Шарлотта ужаснулась. — Наши планы не были раскрыты — их выдали. Выдал предатель. Человек, знавший о нашей миссии. Нас собирались казнить, и если бы не вмешательство вашего отца… Но один из нас все же погиб.

— Как жаль, — сказала Кейт. — Как жаль, что жертва, принесенная моим отцом, не спасла вашего друга. Я хочу сказать, что если человек твердо решил стать мучеником, нужно, чтобы от этого была какая-то польза… Боже мой! Прошу прощения! Не знаю, зачем я это говорю. Пожалуйста… простите меня. Я, право, не хотела вас обидеть. Просто… — ее голос упал до хриплого шепота, — смерть моего отца кажется мне предательством.

Шарлотта снова забилась в нишу, ошеломленная признанием сестры. Она никак не думала, что Кейт питает такие чувства. Потом она снова выглянула из-под занавеса.

Внезапно Макнилл опустился на одно колено, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами молодой женщины.

— Клянусь вам, мэм, если бы в наших силах было удержать вашего отца от такой жертвы, мы бы это сделали, — тихо заверил он. — Мы понимали, с каким риском связано то, что мы собирались совершить, и ни за что не согласились бы, чтобы другой человек платил за наши поступки. Но выбора не было, нас никто не спрашивал.

Помрачневшая Шарлотта подалась назад. Незнакомым людям не полагается вести такие разговоры! Не положено задавать друг другу каверзные вопросы. Не положено сообщать друг другу сокровенные подробности своей жизни, едва познакомившись. Не положено разговаривать с незнакомым человеком так пылко! Ведь даже с теми, кого хорошо знаешь, не положено разговаривать пылко! Это… это дурной тон.

Шарлотта была шокирована. Она оказалась права, мысленно назвав этих молодых людей дикарями. Они вошли к ней в дом и нарушили правила, по которым живут она и ее семья.

И конечно, следующие слова Кейт подтвердили предположение Шарлотты.

— Как умер мой отец, мистер Макнилл? Что именно произошло? Нам никто ничего не рассказал. — Эти слова, произнесенные шепотом, вырвались из глубины души отчаявшейся молодой женщины.

На подбородке Кристиана Макнилла задергался какой-то мускул — на его тяжелом, квадратном, чисто выбритом подбородке. Кожа его, потемневшая от загара, не была бледной, холеной кожей джентльмена. В уголках его зеленых глаз собрались мелкие морщинки, что придало ему злобный вид. Не пора ли Шарлотте как-то вмешаться?

С кошачьей грацией он поднялся с колен и, сложив руки за спиной, беспокойно заходил по комнате. Потом остановился и устремил взгляд на пустую стену.

— Лорда Нэша там не было. Это ошибка. Наши имена случайно назвал какой-то пьяный офицер, которому даже не полагалось знать о нашем существовании. Когда ваш отец услышал, что нас задержали и держат в заключении, он настоял, чтобы в обмен на нашу свободу арестовали его.

— Нам сказали, что отец погиб при попытке освободить вас, — сказала Кейт.

— Миссис Блэкберн, из французской темницы никого нельзя освободить. Нужно заключить сделку, пообещать деньги, или, если у человека нет наличных, он предлагает обмен. Ваш отец предложил себя вместо нас. Поскольку он представлял собой гораздо большую ценность, чем трое грязных парней, французский полковник, державший нас в тюрьме, воспользовался подвернувшейся возможностью, наверняка решив сделать себе имя. Во время переговоров он предложил вашему отцу войти в крепость, где мы сидели. Лорд Нэш согласился, но только при условии, что сначала освободят нас. Французский полковник пришел в ярость, но ваш отец не дал себя принудить силой. Он ждал перед воротами, пока нас… не выпустили. Только тогда он пересек мост.

Эта запинка выдала Макнилла. Каким бы путем ни получили узники свободу, их явно не просто «выпустили». Он посмотрел на Кейт, которая сидела, отвернувшись от него.

— Предполагалось, что он вернется через пару дней, самое большее — через неделю, как только достанут выкуп. Предполагалось, что у него дипломатическая неприкосновенность. Через несколько часов ворота снова распахнулись, и появился всадник, к седлу которого была привязана коробка. — Он на мгновение закрыл глаза, словно пытался отогнать от себя какое-то воспоминание. — В коробке лежала нота, в которой сообщалось, что ваш отец мертв и что отныне со всеми британскими шпионами будут поступать точно так же. Он умер вместо нас. Ваш отец не был шпионом, миссис Блэкберн.