Жена в награду - Брофи Сара - Страница 51

Она придала его жизни ценность, какой не было раньше. Ему было ненавистно оставлять ее без защиты в этом опасном мире, и почти непереносимым стало желание получить еще немного времени, чтобы обнять ее.

Надо было освободиться от нездоровых дум; отдаваясь страху, он ничего не добьется, этот страх может вообще парализовать его, и он ничего не сможет сделать для Имоджин. Он глубоко вздохнул и в окружении королевских гвардейцев вошел в покои Вильгельма.

Роберт не поклонился королю, стоявшему у окна, в то время как гвардейцы энергично исполнили ритуал. Он стоял пассивно, только наручники звякнули, когда он скрестил руки на груди.

Казалось, король не заметил его дерзости. Он вообще едва обратил внимание на то, что кто-то нарушил его уединение. Вильгельм с убитым видом смотрел в окно, и Роберту даже издали были видны покрасневшие глаза и трясущиеся руки.

– Оставьте нас, – не оборачиваясь сказал Вильгельм хриплым от вина голосом. Гвардейцы быстро поклонились и, пятясь, вышли из комнаты.

«Мне бы хоть половину их везения», – подумал Роберт, растирая затекшие руки и морщась от боли.

Через некоторое время Вильгельм отвернулся от окна и сел в ближайшее кресло. Роберт помедлил, но решил, что в его странном положении храбрость решает все, и сел в кресло напротив.

Роберт едва подавил стон наслаждения, когда вытянулся в кресле. Утомленные мышцы начали расслабляться и приходить в нормальное состояние. Когда боль стала утихать, Роберт почувствовал неловкость, – как отреагирует Вильгельм на то, что он сидит в его присутствии? Но тот и глазом не моргнул.

Роберту не нравилось странное поведение короля, и он в душе подбодрил себя.

– Твоя жена – необычная девчонка, – вдруг сказал Вильгельм.

– Можно сказать и так, – ответил Роберт, стараясь сохранять спокойствие. Если король посмеет каким-то образом угрожать Имоджин, он убьет его голыми руками.

– По-моему, я это уже сказал, – выпалил Вильгельм. – Совершенно необычная. Не припомню, чтобы кто-нибудь в лицо назвал меня глупцом.

Роберт моргнул; он лихорадочно придумывал смягчающие обстоятельства для объяснения недипломатичного высказывания Имоджин, обещая себе, что при возможности непременно поговорит с женой о том, как вести себя, затевая игры с королем.

– У нее в последнее время было много переживаний, и…

Вильгельм кивнул и отмахнулся от его оправданий.

– Да-да. – Он сморщился от боли, потому что после каждого движения голова отзывалась пульсацией. Роберт напружинился, ожидая следующего хода, но Вильгельм сосредоточенно смотрел в пол, как будто старался найти там спасительный ответ. Роберте опаской чувствовал, как истончается его терпение.

Нужно было положить этому конец.

– Какого черта, что здесь происходит? – нагло спросил он.

Тень улыбки скользнула по лицу Вильгельма, он посмотрел Роберту в глаза, потом злобно сдвинул брови.

– Поистине блестящий вопрос. – Он вздохнул, трясущейся рукой провел по лицу и устало продолжил: – Насколько я понял, и ты, и я были вовлечены в гадкую семейную ссору. Кажется, мы с тобой не больше чем мелкие актеры в большой драме. – В голосе Вильгельма звучали горечь и раздумье, в глазах появилась трезвая злость. Наконец он в упор спросил: – Ведь ты не убийца?

Роберт криво усмехнулся.

– Можно подумать, вас это огорчает.

Вильгельм резко встал и начал расхаживать по комнате.

– Да, будь я проклят, я бы предпочел, чтобы ты был убийцей. Если бы ты оказался продажной собакой, как мне говорили, тебя бы сегодня казнили, и я бы навсегда от тебя избавился. По крайней мере мой мир стал бы не таким противным. Я всегда мечтал увидеть, как твоя наглая рожа будет болтаться в петле.

– Благодарю вас, – пробормотал Роберт.

Вильгельм не заметил, что его прервали, и продолжил:

– Я тебя никогда не любил. Ты самодовольный, чванливый, никого не уважаешь. Ты оскорблял меня одним фактом своего существования. Ты смел вести себя покровительственно даже в моем присутствии, черт возьми, как будто я не король, а какой-то оруженосец. – Он круто повернулся и пронзил Роберта взглядом: – Но ты не собирался меня убивать?

Роберт сделал вид, что задумался, он впервые осмелился поверить, что для него существует завтра.

– Нет, – ответил он, не скрывая усмешки.

Вильгельм осторожно повернул голову и снова стал смотреть в окно.

– Я свалял дурака, – тихо и презрительно сказал он. – Каким-то образом ухитрился поддаться злобной иллюзии. – Ему не требовалось ответа, он был слишком поглощен печальным открытием, о котором Роберт понятия не имел.

Вдруг он круто повернулся, все видимые признаки горя исчезли.

– Так что ты знаешь о прошлом леди Имоджин?

Роберт был не готов к резкой смене темы разговора.

Он пожал плечами.

– Очень немного. Она скрывала его, как талисман, боясь навлечь новые беды. Однако я знаю, что брат держал ее как в тюрьме, этот ублюдок ее запугивал и мучил.

В то же время он каким-то образом привязал ее к себе, так что я, кажется, не в состоянии распутать узлы – пока. – Роберт посмотрел на свои стиснутые кулаки.

– Короче, я знаю столько, что если вы хоть на несколько минут оставите меня наедине с вашим драгоценным Придворным Ангелом, я отошлю его прямиком к дьяволу.

Вильгельм мрачно улыбнулся:

– Заманчиво.

Роберт вопросительно поднял брови, и Вильгельм приветливо встретил его взгляд.

– Скажем, Роджер стал представлять некое неудобство. Надеюсь, ваша жена будет и дальше хранить в тайне то, что касается ее брата. Чтобы мир не узнал о моей дурацкой роли в этой драме.

Роберт должен был довольствоваться этим, Вильгельм явно не собирался продолжать. Детали и не нужны, раз король сказал, что снимает с них угрозу смерти.

Когда прошел первый момент ликования, Роберт почувствовал смутную тревогу. Он был слишком осторожен, чтобы верить тому, чего не понимал, а инстинкт предупреждал, что все не может быть так просто.

– Итак, куда вы нас отправляете, меня и Имоджин? – Роберт напрягся в ожидании ответа.

Вильгельм пожал плечами.

– Как можно дальше от меня, – кратко ответил он.

Роберт засмеялся.

– Нельзя ли получить приказ в письменном виде? – спросил он, не давая ликованию заслонить детали.

– Если это цена твоего отъезда, я сделаю это сейчас же. – Он подошел к двери и кликнул секретаря. Бедняга прибежал и быстро нацарапал официальное разрешение короля на выезд Роберта и Имоджин в Шедоусенд.

Роберт медленно поднялся, поморщившись от боли.

– Я позволю себе попросить у вас еще немного гостеприимства. Полдня на отдых. – Он оглядел чужую одежду на себе. – И ванну.

Вильгельм хмыкнул, подогревая в ложке воск для печати.

– Что ж, полагаю, я обязан вернуть леди Имоджин отдохнувшего мужа. Она упадет в обморок, если ты заявишься к ней в таком виде. – Он с отвращением окинул взглядом Роберта.

– Она сделана из более крепкого материала, – загадочно пробормотал Роберт, принимая из рук Вильгельма бумагу.

Роберт поклонился и собрался уходить, но Вильгельм его остановил и взял со стола маленькое колечко.

– Отдай своей жене. – Вильгельм пристально смотрел на простой ободок. – И скажи ей, что правосудие свершится.

Роберт молча взял необычно теплое кольцо и пошел к двери, торопясь принести Имоджин известие о свободе. Когда он открывал дверь, до него донеслось бормотание:

– Все-таки я никогда тебя не любил.

– Не волнуйтесь, ваше величество, я тоже не был от вас в восторге, – через плечо бросил Роберт.

Смех Вильгельма преследовал его всю дорогу через зал, который Роберт покидал свободным человеком.

– Роберт, если ты не перестанешь бубнить, я вылезу из кровати и убью тебя, – сквозь зубы сказал Гарет. – Хотя мысль покинуть кровать кажется мне извращением.

– Ты никогда не был ранней пташкой, верно? – добродушно сказал Роберт, влезая в медную ванну, которую слуги принесли в комнату Мэтью и Гарета. Он был счастлив, оттого что жив. Ему не терпелось увидеться с Имоджин, но он хотел, чтобы на нем не оставалось и следа пребывания в темнице. Начинался новый период их жизни, и на этот раз он все сделает правильно. Он поскорее плюхнулся в ванну, не желая терять времени вдали от Имоджин.