Жена в награду - Брофи Сара - Страница 37

Когда пол стремительно двинулся ему навстречу, Роберт подумал лишь об одном – он потерпел поражение. С отчаянием он понял, что оставил Имоджин на произвол того, кого она боялась, и уже ничего не может с этим сделать.

Он ее обманул.

Роджер с удовлетворением следил, как гвардейцы вытаскивают из комнаты бесчувственное тело Роберта. Получилось даже лучше, чем он надеялся.

Все видели, что этот дурак влюбился в Имоджин. Великолепно! Роберт готов был отказаться от чувства собственного достоинства, с которым всегда носился, и умолять короля за Имоджин! Это на любом языке говорит о любви.

Такая преданность не может оставаться без взаимности.

Имоджин должна была раскрыть свое сердце воину, а значит, стала еще уязвимее, чем раньше. Роджеру этого и надо.

Теперь она его.

Надо только чуть-чуть затянуть цепь, и она на коленях будет умолять его, обещать все, что угодно, лишь бы спасти своего возлюбленного.

Превосходно.

Наконец-то она будет полностью в его власти. Она будет унижена, как он все те годы, когда родители бросили его. Ей придется подчиниться его воле. Она станет послушной.

Это будет прекрасным отмщением, над которым он трудился многие годы.

Роджер вдруг почувствовал на себе взгляд Вильгельма и поскорее затолкал соблазнительные мечты на задворки сознания. У него еще будет время ими насладиться, а сейчас нужно сосредоточиться на человеке, являющемся центром его плана, он – гарантия успеха.

Придется стать единственным и незаменимым наперсником короля.

Нет, кажется, придется подправить план. Как ни приятно было видеть, что Роберт сражен женщиной, его чрезмерная страсть и преданность обещают вызвать проблемы. Такая преданность разрывает цепи и не поддается королям.

Значит, он должен умереть. И поскорее.

Вообще-то жаль. Роджер намеревался некоторое время подержать его живым. Угроза смерти возлюбленного быстрее привела бы эту суку к его ногам. Однако живой Роберт, похоже, создаст ему больше проблем, чем он рассчитывал.

Выходит, Роберту придется умереть. Имоджин уже отдана под милостивое покровительство брата, а значит, жизнь или смерть ее мужа – пустая формальность.

– Я же говорил, что он опасен, – проворковал Роджер, прижимаясь к Вильгельму. – Чем скорее он умрет, тем в большей ты будешь безопасности. А я хочу, чтобы ты был в безопасности. – Он оставил дразнящий поцелуй на мощной шее Вильгельма.

Вильгельм задумчиво прищурился, не тронутый заигрыванием Роджера.

– Что-то здесь не так, – с подозрением пробурчал он.

– Единственное, что здесь не так, – это то, что он жив и угрожает тебе. – Роджер театрально пожал плечами. – Лично я не буду спокойно спать, пока мы не избавимся от него. Когда ты отдашь приказ? – Роджер и не старался скрыть своего злорадства.

– После того как выясню, что, черт возьми, происходит.

Роджер забеспокоился. Еще не время давать Вильгельму думать. Роджеру меньше всего нужно, чтобы Вильгельм выяснил, что происходит.

Но он понимал, что нельзя давить слишком открыто, и равнодушно пожал плечами.

– Тебе решать.

Вильгельм пронзил его тяжелым взглядом.

– Как всегда. – В голосе звучала сталь. – Не забывай, что я твой король и господин. Оставь свои игры для других. Я буду очень недоволен, если обнаружу, что ты извлекаешь выгоду из моего расположения.

– Как бы я мог?! – Роджер вытаращил невинные глаза, потом на его лице вспыхнула обаятельная улыбка.

– Иногда я удивляюсь, почему я с тобой, – проворчал Вильгельм, но тем не менее обнял Роджера.

– Потому что никто не дает тебе таких ощущений, как я, – хрипло пробормотал Роджер и впечатал в губы Вильгельма страстный поцелуй.

В Вильгельме разгорелось вожделение, он углубил поцелуй, а Роджер, страстно отвечая, оставался холоден и обдумывал сложившуюся ситуацию.

Необходимо устранить малейшие подозрения в своей заинтересованности в смерти Роберта. Если он хочет преуспеть, ему жизненно необходима податливость Вильгельма. А он обязан преуспеть. Для проигрыша нет места.

Имоджин принадлежит ему.

Сознание вернулось к Роберту рывком. Только что он тонул в бесчувственной темноте, а в следующий миг каждая клеточка тела закричала от боли.

Видимо, гвардейцы потрудились на славу, подумал он с коротким, болезненным вздохом. Неподвижно лежа на соломе, едва прикрывавшей каменный пол, он стал подсчитывать травмы, стараясь не поддаваться боли.

Судя по тому, что при каждом вдохе его охватывает огонь, у него сломаны ребра, значит, били ногами; в голове непрерывный глухой стук – это следствие удара рукояткой меча. Остальные очаги боли были не столь велики в сравнении с этими. Роберт посмотрел вниз и поморщился, увидев свое избитое, в синяках и ранах тело. Ничего серьезного.

Пожалуй, надо благодарить судьбу, что все обошлось. Сейчас ему не намного хуже, чем в тот день, когда его сбила с ног вражеская конница. Роберт поморщился, потому что открылась старая рана на бедре.

Он с трудом сел, потом, глубоко дыша, попытался встать, но упал на колени. Звякнули цепи, крепящие руки к стене. Мерзавцы нарочно сделали их слишком короткими, чтобы нельзя было встать в полный рост.

Роберт стиснул зубы и подождал, когда утихнет боль.

Блестяще, Вильгельм в прямом смысле решил поставить его на колени. Роберт выпрямил ноги и постарался уложить их на соломе. Сломанные ребра отозвались резкой болью.

Приложив голову к холодной стене, он закрыл глаза, чтобы попробовать найти покой во сне, но горький вкус поражения не давал заснуть. Несмотря на все благие намерения, он отдал Имоджин в руки врага. Несколько минут Роберт позволил себе предаваться жалости, чувству вины и сожаления, но потом решительно от них избавился. От его терзаний Имоджин не будет никакой пользы, ее безопасность – единственное, о чем он позволит себе думать. Только это имеет значение в настоящее время.

Возможно, Мэтью на свободе и сейчас держит путь на север, чтобы призвать на помощь Гарета и других рыцарей. Они могут вывезти Имоджин из страны до того, как Роджер причинит ей еще какое-нибудь зло. Гарет за этим проследит. Он ее увезет, спрячет, и она будет в безопасности. Он будет о ней заботиться.

Может, он даже на ней женится. Конечно, Гарет вежливо подождет, пока она забудет мужа, но ему недолго придется ждать.

Полыхнула ревность, Роберт скрипнул зубами. Он не позволил себе обманываться. Он видел, как в глазах Гарета горела такая же страсть, как у него. Что ж, в этом есть смысл – если они окажутся рядом, со временем между ними возникнет любовь, и Имоджин дура будет, если станет отказываться от шанса на счастье.

Это так естественно.

Но ревность все ярче разгоралась в груди, Роберт думал о том, что другой мужчина объявит Имоджин своей, другой мужчина будет ее спутником по жизни, другой мужчина будет обнимать ее ночами, а она станет отдавать ему всю страсть своей души.

Ему хотелось крикнуть: «Не трогай ее, она моя! Она вторая половинка моей души, причина для существования, она моя любовь и моя жизнь. Моя!»

Но это был плач вопиющего в пустыне.

– Имоджин, – вздохнул он, зная, что его мольба не достигнет цели. Единственное место, где жена принадлежит ему безраздельно, – это его сердце. Он закрыл глаза и заклинанием вызвал в памяти ее образ.

Он умел воображать. Когда разум создал ее образ, пришлось сделать над собой усилие и удержать руку, которая потянулась дотронуться до нее. Если бы он это сделал, Имоджин исчезла бы, а она была нужна ему так, как никогда и никто в жизни не был нужен.

Он увидел ее такой, какой любил больше всего.

Она стояла обнаженная и счастливая, лицо сияло покоем. Она была так болезненно реальна, что Роберт мог поклясться, что почувствовал, как по камере разнесся запах ее душистых волос.

Как завороженный, он следил за ее губами, а они беззвучно шептали слова, которые он всем сердцем жаждал услышать: «Я тебя люблю».

Он нежно улыбнулся и сказал вслух: