Просто любовь - Бродрик (Бродерик) Аннетт - Страница 25

— Коул, ты что, собираешься воспользоваться моей беспомощностью? Уйди, пожалуйста.

Он засмеялся.

— Дорогая, я обещаю, что доставлю тебе только удовольствие и облегчу страдания.

Его взору открылись стройные ноги и прелестные ягодицы, но он решил не тратить время на любование ими, видя, что они стерты до волдырей.

Он согрел мазь в ладонях и нежно коснулся ее тела. Эллисон вздрогнула.

— Сейчас тебе станет легче, — сказал он ласково.

— Не говори со мной так… Ой… Как будто я… какая-то девчонка, которую надо утешить.

— Не думай об этом, — сказал Коул, пряча улыбку и отводя глаза.

Совершая легкие круговые движения, его ладони скользили от ягодиц до колен и обратно. Он продолжал втирать мазь, пока руками не почувствовал, что ее мускулы расслабились.

Ее вздохи и стоны стали приглушеннее.

Вскоре она уже дышала спокойно и ровно, кажется даже задремала.

Коул тихо поднялся с кровати и пошел в ванную. Убрав лекарство на место, он снова стал под душ, на сей раз чтобы усмирить свою разгоряченную плоть.

Холодный душ помог мало, но Коул заставил себя переключиться на другое, вернулся к себе в комнату, оделся и направился вниз.

Дойдя почти до конца лестницы, он услышал разговор Кэмерона и Тони.

— Никак не могу понять, — говорил Тони, — почему моя мама никогда не рассказывала, что знакома с вами. Ведь вы, Коллоуэи, люди известные. О вас все время пишут в газетах — чем вы занимаетесь, что купили, куда поехали. А она все это видела и молчала. Разве не странно?

Коул дождался, что Кэмерон ответит, радуясь, что не одному ему приходится отражать атаки Тони.

— Наверное, тебе надо спросить об этом у мамы. Никто не знает, что творится в душе другого человека, Тони. И глуп тот, кто думает, что способен это угадать.

— А мне вот кажется, здесь что-то не так.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду отношения между мамой и Коулом. Они ведут себя, как поссорившиеся влюбленные, что ли.

Тут Коул осознал, что подслушивает и что ему совсем не хочется, чтобы его застали за этим занятием. Но он все же послушал ответ Кэмерона.

— А с чего ты так решил?

— Знаете, они так смотрят друг на друга. Им кажется, что никто не видит. А он просто ест маму глазами.

Кэмерон расхохотался, и Тони засмеялся вместе с ним.

— Наивно думать, что мою маму этим проймешь.

— А помнится, ты говорил, твоя мама с кем-то встречается?

— Ага. Но это совсем другое. Эд бывает в городе редко — раз или два в месяц. Они просто друзья. Моя мама при нем никогда не волнуется. Совсем не так, как рядом с Коулом.

— Правда? Это интересно.

— А у мамы с Коулом не то какой-то конфликт, не то они никак не могут договориться. Как вы думаете?

— Если и так, ни он, ни она не говорили мне об этом. Хотя, конечно, все может быть. Ведь мне было столько же, сколько тебе сейчас, когда твоя мама и твой дедушка отсюда уехали.

— А вы знали моего отца?

Наступила пауза. И Коул, улыбнувшись про себя, подумал, что настал момент прийти на помощь Кэмерону.

— Не поверишь, но нет, не знал.

— Странное дело. Как же так получается, что никто его не помнит? Мне кажется, что…

— Так кто выигрывает? — спросил Коул, входя в комнату, держа руки в карманах.

Кэмерон взглянул на него с благодарностью.

Тони оглянулся.

— Кэмерон выигрывает.

Все трое уставились на столик с картами. Потянувшись за костылями, Кэмерон сказал:

— Можешь занять мое место, Коул. Думаю, мне надо пойти поспать. Денек выдался не из легких.

И многозначительно перевел взгляд с Тони на Коула.

Когда Кэмерон ушел, Коул сел на его место.

— Кэмерон рассказал тебе, почему он на костылях?

— Да, жалко, что он потерял жену и все такое.

— Ты видел его дочку? Лицо Тони засветилось.

— Да, Рози приносила ее после того, как она поспала. Она прелесть.

— Целиком с тобой согласен.

— Коул, а почему вы никогда не женились? Я хочу сказать, вы же в семье главный. Неужели вам не хочется, чтобы у вас были дети, которым вы когда-нибудь оставите все это?

Почему этот парень никогда не говорит о машинах, девчонках, модных рок-группах, как все нормальные подростки, с которыми Коулу приходилось иметь дело?

— Ты никогда не думал стать журналистом? — спросил Коул закуривая. Тони смутился.

— Зачем? Нет.

— Затем, что ты чертовски здорово берешь интервью.

— Это значит, я зануда?

— Как тебе сказать. Должен признаться, я никогда не знаю, что ты спросишь в следующую минуту.

— А как же чему-нибудь научиться, если не спрашивать?

— В этом ты, конечно, прав. Ну а что касается моей женитьбы, я…

Хлопнула входная дверь и раздался быстрый стук шагов по выложенному плиткой полу коридора.

— Есть здесь кто-нибудь?

Коул улыбнулся и подмигнул Тони.

— Мы здесь, Коди.

Коул пошел навстречу Коди, а тот, войдя, резко остановился, заметив поднявшегося с пола Тони.

Коди с растерянностью переводил взгляд с Коула на Тони и обратно и ничего не мог понять.

— Заходи, Коди. Познакомься. Это Тони Альварес. Тони, а это мой младший брат Коди.

Тони неловко протянул ему руку.

— Рад с вами познакомиться, — смущенно сказал Тони.

Коди пожал Тони руку, но его глаза все еще были широко раскрыты от изумления. Сходство Тони с Коллоуэями было потрясающим.

— Рад тебя видеть, Тони. Я не знал, что ты у нас.

— Мы с мамой вчера приехали.

— И Эллисон здесь? — спросил Коди, удивленно взглянув на Коула.

— Я бы непременно известил тебя об этом, если бы ты хоть когда-нибудь удосужился сообщить, где ты находишься.

Коди ответил улыбкой на раздраженное замечание брата.

— Извини. Но я не привык отчитываться.

Коул удивленно поднял брови.

— Значит, Летти не удалось тебя скрутить, как я на это рассчитывал? Коди улыбнулся.

— Ты угадал. Она вообще считает меня неисправимым. Итак, — он снова посмотрел на Тони, — как долго вы здесь пробудете?

— Недели две.

— Прекрасно. Мы можем побыть вместе и поближе познакомиться.

— А как вы догадались, что мою маму зовут Эллисон?

— Только Эллисон могла назвать своего сына Тони Альварес, — не задумываясь, выпалил Коди.

Коул знал, что Тони в своих вопросах не остановится на полпути. Надо было срочно поговорить с Эллисон.

В этот вечер он дождался, когда она выйдет из ванной, и, постучав, услышал: «Войдите». Эллисон причесывалась перед туалетным столиком.

— Нам надо поговорить.

— Говори, — спокойно предложила она.

— Нам надо поговорить о Тони. Эллисон перестала причесываться и посмотрела на его отражение в зеркале.

— О чем именно? Коул заходил по комнате. , — Послушай, он очень умный парень. Схватывает все на лету. И постоянно анализирует, задает массу каверзных вопросов. Я не хочу ему лгать.

— Какие вопросы он задает?

— Об отце, например. Помнишь, он меня уже спрашивал? А сегодня я подслушал, как он спросил об этом Камерона. Эллисон, ему надо сказать правду.

Она разглядывала свои руки.

— Это будет первым шагом на пути его превращения в Коллоуэя?

Он подошел и встал перед ней на колени.

— Моя дорогая, хочется тебе это слышать или нет, но я люблю тебя. Я всегда тебя любил и буду любить. Вчера вечером я сказал, что хочу на тебе жениться. Это действительно моя мечта. Неужели ты не можешь понять, что нам надо жить всем вместе. Тони должен знать, как все есть на самом деле.

— А всю вину мы свалим на моего отца и твою тетку?

— Не надо ничего ни на кого сваливать. Мы просто расскажем ему правду. Мы совершили ошибку, мы обычные люди, и Тони должен принять это как данность.

Коул обнял ее за талию, положив голову ей на грудь.

Эллисон зарылась пальцами в его шелковистые волосы и вспомнила, как часто, держа Тони на коленях, гладила его по голове. Она так любит их обоих. Она буквально разрывалась между желанием оградить сына от неприятностей и желанием вернуть ему его наследное право.