Застенчивая Энн - Бриттен Белинда - Страница 7

– Ничего себе погода, – выдохнула девушка, скидывая в прихожей мокрые сандалии. – Что-то я сомневаюсь, что такая гроза кончится раньше, чем через несколько часов.

– Можете оставаться здесь, сколько захотите. – Доминик, склонившись к камину, радовался, что не видно его лица. – Можно позвонить вашему... знакомому в отель и предупредить, что вы задержались из-за грозы. – Надеюсь, он не помрет без вас до завтра, мысленно завершил он фразу, дополнив ее несколькими резкостями в адрес сластолюбивого Бернара Ладюри.

Зачем старому развратнику девушки по вызову? Будто мало в Перпиньяне красоток, готовых спать с ним совершенно бесплатно, за одну только возможность появляться на людях в его обществе?..

– Посмотрим, – неуверенно произнесла девушка.

Если бы ее собеседник мог знать, какие мучительные колебания она сейчас испытывает! Энн всем существом чувствовала, что этот мужчина представляет для нее опасность. Нет, он не был серийным убийцей или сексуальным маньяком. Но встреча с ним угрожала размеренному устоявшемуся существованию Энн Лесли. Девушка чувствовала, что все привычные жизненные ценности на глазах блекнут и превращаются в ничто, остается только... Что остается? Холодок, бегущий по спине, легкая дрожь. Должно быть, она и впрямь простудилась.

– Вы вовсе не должны обо мне беспокоиться, – продолжила она поспешно. – Я могу уехать в любой момент и сама легко отыщу отель... Или, может быть, подожду конца грозы и тогда уеду.

– Я же обещал угостить вас кофе, – напомнил Доминик, стараясь не выдать голосом, как сильно его желание удержать ее любой ценой. – Я, пожалуй, пойду в кухню и займусь готовкой, а вы пока можете... принять горячий душ. Это отличное средство против простуды. Лучше него только виски.

– Нет, от спиртного я, пожалуй, воздержусь, – сказала девушка. – Разве что вы нальете в кофе капельку коньяку... А насчет душа, наверное, вы правы. – Она зябко поежилась. – Да и старушку Редди нужно бы пожалеть и не гонять под таким дождем. Она сегодня уже немало потрудилась.

– Редди?

– Так я называю мою машину, – немного смущенно объяснила Энн. – Она для меня как живое существо. У нее свой особый характер... Думаю, владельцы автомобилей меня легко поймут.

Подобная сентиментальность со стороны женщины ее профессии поразила Доминика. Он-то всегда считал, что подобным ей особам, воспринимающим мужчин только как источник наживы, чуждо все человеческое! Смущенно прочистив горло, он снова пригласил гостью воспользоваться ванной.

– Полотенца в шкафчике справа. Берите все, что вам понравится, – предложил он. – Мне бы тоже не мешало переодеться... и приготовить кофе для нас обоих.

Энн кивнула и босиком прошла в ванную. Доминик услышал, как изнутри звякнула задвижка. Несколько секунд он постоял, собираясь с мыслями; потом подошел к бару и плеснул в бокал виски – чтобы не простудиться, сказал он себе. А на самом деле для храбрости...

В ванной Энн поспешно скинула мокрую одежду и включила горячую воду. Стоя под щекочущими струями, она осматривалась вокруг и улыбалась. Ванна была оригинальной формы и зеленого цвета. Вообще оформление этой маленькой комнатки выдавало в хозяине дома человека экстравагантного. На туалетной полочке кроме шампуней и гелей для душа красовались разнообразные камни. Должно быть, он коллекционирует минералы. Интересно, какие у него еще есть причуды? А что причуд у него много, Энн почему-то не сомневалась.

И еще, стоя под душем, она поняла нечто более странное: что хочет ощутить на своем теле горячие ладони этого мужчины. Неважно, что она даже не знает его имени и что завтра они скорее всего расстанутся навсегда. Гордая и независимая Энн, которую желало множество мужчин, внезапно сама оказалась в плену желания. И такого сильного, что была вынуждена отвернуть холодный кран и несколько секунд постоять под ледяной водой. Внутри нее рождался жар, не имеющий ничего общего с простудой.

Энн выбрала из полотенец самое большое и долго растиралась им, стараясь изгнать из тела эту неожиданное и унизительное томление. Она не собиралась потакать безрассудным желаниям! Расшалившиеся гормоны могут стать причиной многих неприятностей – это Энн знала хотя бы по дамским романам, чтением которых так увлекалась ее мать. Сама Энн с детства предпочитала более серьезную литературу. Могла ли она представить, что однажды окажется на месте героини такого вот романа?..

Она вытерла волосы, насколько смогла, и повертела головой в поисках сухой одежды – мокрую натягивать на себя очень уж не хотелось. Но на вешалке обнаружилась только голубая фланелевая рубашка. Рубашка была сухая, приятная на ощупь, и от нее дразняще пахло сандаловым деревом и еще чем-то неуловимо мужским. Энн глубоко вдохнула чудесный аромат и, удивляясь себе, на миг зарылась в ткань лицом. Под кожей немедленно побежали огненные ручейки. Через секунду девушка, ничтоже сумнящеся, уже надела голубую рубашку. Та была ей не слишком коротка – почти достигала колен. Сочтя, что необходимые приличия соблюдены, она открыла дверь.

– Вы нашли, что нужно? – спросил голос загадочного хозяина откуда-то из глубины дома. – Простите, что не дал вам халат, как-то из головы вылетело. Сейчас, минуточку...

Внезапно молодой человек замолчал и замер на пороге комнаты, держа в руках поднос.

На подносе дымились чашки с черным кофе – и обе едва не оказались на полу от резкой остановки.

– Я взяла вашу рубашку, – ответила Энн, не в силах прочесть выражение его лица. – Там больше ничего не было.

– Нет-нет, все в порядке, – хрипло отозвался Доминик и поставил поднос на столик у камина. – Вот, собственно, и кофе.

– Если рубашка вам нужна, я могу ее снять, – предложила Энн и тотчас же поняла, что ненароком сказала нечто двусмысленное. – Только тогда мне нужно сходить к машине, там, в багажнике, саквояж с моей одеждой.

– Говорю же, все в порядке. – Доминик упал в кресло, будто ноги внезапно отказались его держать. – Вам она куда больше идет, чем мне.

Энн невольно провела рукой по подолу рубашки. Она была такая мягкая, приятная... Интуиция подсказывала, что фривольный жест может быть истолкован как приглашение, но самое странное, что ей это нравилось.

Доминик тяжело сглотнул и отвел глаза. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Плоть его бесновалась, так что всей его воли с трудом хватало, чтобы держать себя в узде. Влажные волосы каскадом струились по плечам красавицы, рубашка только наполовину прикрывала стройные, золотисто-загорелые бедра. Он снова невольно взглянул на нее и увидел кончики грудей, выступающие под мягкой тканью.

– У меня нет сушилки для одежды, – стараясь не смотреть на девушку, выдавил Доминик. – Так что можно повесить мокрую одежду ближе к камину. И сами садитесь к огню, так вы быстро согреетесь.

Согреетесь? Да Энн скорее была склонна попросить открыть все окна. Кожа ее словно горела под мягкой фланелью. Однако девушка послушно подвинула к камину стул и села. Она смотрела на пламя, алые языки которого лизали дрова, танцуя и сплетаясь меж собой. Энн всегда любила смотреть на воду или на огонь – ее это успокаивало, а успокоиться сейчас ей бы не помешало.

– Пейте кофе, – совсем тихо сказал Доминик. – Я капнул туда немного коньяку. А сахар... положите себе по вкусу.

Почему-то каждое слово в его устах приобретало другой смысл. «По вкусу». Желаннее всего было бы ощутить на губах вкус его губ... И этот запах, такой дразнящий, тот самый, что исходил от рубашки...

Энн облизнула губы и протянула дрожащую руку за чашкой. Но не успела к ней прикоснуться, потому что ее пальцы в воздухе наткнулись на пальцы Доминика. Тот встал и одним стремительным движением оказался у нее за спиной. Девушка прерывисто вздохнула, когда мужская рука легко легла ей на грудь.

– Не надо, – пролепетала она, хотя тело так и кричало: «Иди ко мне, займись со мной любовью!»

Но губы ее говорили одно, а руки делали совсем другое. Не в силах совладать с собой, Энн порывисто встала и, повернувшись, обняла его за шею. Он был горячим, очень горячим. И умопомрачительно пах сандалом. Доминик застонал, ладони его скользнули ей под рубашку.